Пионеры бурятского бизнеса

Слева направо: 1. Ертаханов Ертагай Ертаханович, купец. Курумчин Баяндаевского района. 2. Нурхай Хангорович Хангоров из Хогота, богач. Имел несколько двухэтажных домов. Открыл больницу. Арестован в 20-х гг. Когда их группу арестантов вели на расстрел, сказал, отвлеку, а вы - бегите. Двое смогли убежать в лес и спастись. 3. Холодов Василий, богач из улуса Бозой. Имел несколько двухэтажных домов. Пригонял на продажу овец из Унги
(Нукуты). Вдовец. Погиб в тюрьме в 20-х. 4. Мирон Миндаевич Миндаев. Богач. Враждовал с Холодовыми. 5. Стоят: слева родственник Миндаева, справа, имя неизвестно, погиб в тюрьме в 20-е.

В конце XIX и начале XX века в Западной Бурятии стремительно развивался капитализм. Здесь, в отличие от Забайкалья, владение винокуренными заводами, скотобойнями и золотыми приисками не сдерживалось религиозными запретами. Так буддизм запрещал убийство живых существ, и в самом Тибете скотобойнями владели мусульмане. Не поощрялось и причинение ущерба окружающей среде, дабы не тревожить всуе Мать Землю, соответственно, горнорудная промышленность не считалась богоугодным делом. Не было в чести и винопитие, ставя под запрет владение винокуренными заводами. Хотя их продукция поставлялась в основном на северные прииски, тем не менее, Цыбен Жамцарано отмечал, что заводчики спаивают своих же сородичей. Однако, в отличие от ислама, буддизм не запрещал ростовщичество. По этому поводу Жамцарано отмечал: «Вообще, смотря на здешних богачей, завидую им: наши забайкальские богатеют больше ростовщичеством, а здесь больше честным трудом».

В этой небольшой серии мы дадим несколько портретов пионеров бурятского бизнеса в Предбайкалье начала прошлого века.

В фокусе друзья Жамцарано

Нужно отметить, что Жамцарано знался и дружил, практически, со всеми тогдашними известными иркутскими предпринимателями. Во время поездок учёного в экспедиции они предоставляли ему кров, оказывали организационную и финансовую поддержку.

О верхоленском предприни­мателе Степане Александровиче Александрове: «Ездили с хозяином смотреть его пашни и скот. Он за­сеивает до восьмидесяти десятин, пашет сто шестьдесят десятин. Ко­ров и быков до трехсот и более. Ло­шадей до полутора сот голов. Поля его так хорошо обрабатываются , что хлеб родится с десятины полтораста пудов. Впечатление великолепное. Смотрели его покосы – утуг. Также прелесть. Удобрены, политы… Трава бесподобно густая и сочная. Сгреба­ет машиной…» (Жамцарано с.87).

Об Исааке Ертагаеве, имевшем семь жен: «Я обратил внимание на то, что сын хозяина, мальчик лет 12, был женат на юной девушке. Дело объясняется тем, что Иртагаев – богатый человек и на свою невестку смотрел скорее как на рабочую силу» (с.226).

Об Андрее Александрове из Хогота в Баяндае: «Андрей Алексан­дров – первый из верхоленских бу­рят, вместе с Александром Михайло­вым ездил в Санкт-Петербург, пред­ставлялся государю и стоял во главе общественно-религиозного движе­ния верхоленских бурят» (с.227).

Летом 1906 года, Жамцарано на несколько дней загостил у Михаила Бичаханова. Совмещая полезное с приятным – пирушками и развлечениями: «Александров, Бичаханов и Крутиков играли в карты без передышки. В библиотеку учащихся бурят доставалось с «банка», потом – поочередно: то Бичаханов, то Крутиков, то Александров делали небольшие пожертвования» (с.227).

Прибыльным бизнесом были поставки скота из Монголии на иркутский рынок и на северные прииски. Импортное мясо ценилось из-за своих вкусовых качеств. И вот ещё одно интересное направление, отмеченное Жамцарано: «В эту осень из Монголии было пригнано до 400 тысяч овец и несколько сот лошадей. И все почти разобраны на «кэрик», т.е. шаманские обряды. Разобрали только в одном кудинском районе. Поставщиками живья были богачи как Михайлов, Холодов, шаман Мэлхэсэн и пр.» (с.232).

На европейский лад

Успешные предприниматели первыми переходили на европей­ский образ жизни. Они имели боль­шие усадьбы с хорошими домами, носили сюртуки, брюки навыпуск и другую городскую одежду. Их хозяй­ства были построены на капитали­стический лад, то есть, ориентиро­ваны, прежде всего, на получение прибыли: развивали товарное про­изводство, занимались торговлей, нанимали работников, имели торго­во-промышленные заведения. Сре­ди них были представители крупных европейских фирм, производителей сельскохозяйственной техники. Так, «бурят Курумчинского ведомства Ханхасаев был представителем фирмы «Мак-Кормик», бурят Алек­сандров Хоготовского ведомства – представителем фирмы «Осборн» (Асалханов. с.29).

В регби с американцами

Наглядную картину жизни состоятельных верхоленских бурят дал капитан австралийской армии Эрнест Уильям Лэтчфорд, бывший в Сибири во время Гражданской войны: «Буряты - это полумонгольское племя, очень гостеприимное и ушедшее далеко вперед по сравнению с русскими крестьянами в отношении сельского хозяйства, домашнего быта, образования и т.д. Здесь, в 100 милях от железной дороги и в 2000 миль от ближайшего порта, можно было увидеть американскую сельскохозяйственную технику, пианино и добротные дома, построенные из пиленого леса, имеющие большинство удобств, обычных для австралийских ферм. Буряты были освобождены от воинской службы и жили в хорошо обустроенных поселениях по всей Сибири. Многие бурятские дети даже учились в основанных американцами колледжах приморских городов Китая. Они тепло встретили нас, и мы показали местным парням, как играть в регби. Вся работа в поселке прекратилась, как только был нанесен первый удар по мячу…».

Эмигрантские пути

После революции многие из них погибли в тюрьмах, лагерях и ссылке. Некоторые пытались уйти от большевистского террора через Владивосток в США, Австралию и т.д. Но некоторые из них оказались в Аге и среди других читинских бурят. Мне об этом рассказывал один из агинцев, потомок качугских бурят, у которых выкрали золото во время бегства во Владивосток. В отличие от забайкальских бурят они не могли легко уйти со своими стадами и отарами в Монголию и Китай. Хотя некоторые из них и ушли туда вслед за Михаилом Богдановым, организатором массового переселения бурят в Китай (убитого семеновцами). Российская эмиграция в Маньчжурии насчитывала «около 400 тыс. чел. к началу 1923 г.» (Курас. Вестник. 2016. с.150). В нее входило более 20 национальных колоний: русские, евреи, армяне, татары, украинцы и т.д. Бурят не отделяли от других монголов. Иркутские буряты занимались коммерцией и жили в городах и ассимилировались с китайцами. А большинство других бурятских эмигрантов было занято традиционным скотоводством, и жило обособленно от китайцев в Шэнэхэне. Это обстоятельство и помогло сохраниться им в китайском обществе.