​Книжный салон в Бурятии пошёл в народ

На днях состоялся XXI Книжный салон, часть мероприятий которого проходила по традиции в Националь­ной библиотеке, а часть развернулась в People’s Park.

Глядя на фото из торгово-развлекательного центра, по­нимаешь, что, может быть, за­мысел подобного разделения и был в том, чтобы придать салону некоторую респекта­бельность, потому что кар­тинки из People’s Park выгод­но отличаются от привычного нам библиотечного формата. А картинки, как мы знаем, се­годня более конвертируемы, чем сами события, и сразу снимается проблема публики в кадре - она тут всегда, и не­важно, что случайная.

Особенно остро новые ве­яния чувствовались в полупу­стых залах библиотеки. Были, конечно, негодующие на этот счет. Но здесь как раз и нет, на мой взгляд, вины организато­ров. Библиотека в том виде, в каком она существует, не при­способлена для современных визуальных практик, поэтому все эти ежегодные ночи в би­блиотеках и кажутся насили­ем не только самим библиотекарям, но и тем читателям, что выросли в тиши советских библиотек. Молодые – другое дело, вспомним, какие толпы ходят на библионочи.

Если посмотреть под та­ким углом на мероприятия Книжного салона (их было много, но мы остановимся всего на двух), то становится даже интересно.

Приезд патриарха

Одним из главных событий салона стал приезд Владими­ра Бараева, писателя, автора многих романов, в том числе «Гонец Чингисхана», а также «Альма-матер» и «Улигер о детстве», на презентацию ко­торых он и прибыл, презрев возраст и болезни, что само по себе уже удивительно. Не каж­дый на такое решится, надо иметь его решительный ха­рактер, привычку к ежеднев­ному усилию над собой (чело­век всю жизнь ведет дневник) и ясный ум.

Писатель терпеливо и бла­госклонно выслушал всех, хотя было видно, что ему не­легко. Ну, вы знаете этот большой конференц-зал с квадратным столом и микрофонами в На­циональной библиотеке, об­жить который почему-то не всегда удается, даже если в руках дежурная программка со списком выступающих.

Когда через весь зал прохо­дит к трибуне герой встречи, а ты сидишь к нему спиной, то поневоле теряешься: то ли вскакивать, то ли огляды­ваться, неуклюже изображая что-то вроде поклона, то ли уж делать вид, что читаешь увлеченно программку. А если первые выступающие задают тон некого полуофициально­го говорения ни о чем, то по­неволе тоже включаешь ма­шинку.

Самое радикальное, что здесь можно сделать, так это проводить подобные встречи в других интерьерах, с чаем, музыкой и правилом: говорить только то, что дей­ствительно сам думаешь, и не больше пяти минут.

Так и автору этих строк было досадно, что вместо рассказа о полюбившихся страницах романа «Улигер о детстве», написанного без всякого сюсюканья, как оно часто случается, когда люди вспоминают детство, а прав­диво и даже жестко, получи­лось как всегда.

Журнальные варианты «Альма-матер» и «Улигера о детстве» выходили в «Байка­ле». Владимир Владимирович сообщался с редакцией из Мо­сквы при помощи электрон­ной почты, посылал фотографии, вносил правку, давал ценные советы относительно журнала в целом.

В этот раз он сказал немно­го, но веско, видимо, заранее отметив для себя какие-то самые важные моменты: о «ссылке» в Москву после раз­грома «Байкала», напечатав­шего крамольную «Улитку на склоне», о дальних команди­ровках по всей стране, давших ему новое зрение, о необыч­ных возможностях простых примечаний, открытых им в романе «Гонец Чингисхана», а также о главе «Антигэсэриа­да» из последней книги «Ули­гер о детстве» и конкретно о трагической судьбе Максима Шулукшина, обвиненного в антисоветской пропаганде и сгинувшего в лагерях.

Роман «Улигер о детстве» я очень люблю, и если кто за­служивает, на мой взгляд, Государственной премии РБ в области литературы, так это именно Владимир Владими­рович и за «Улигер», и за об­щий вклад в литературу Буря­тии совокупно.

Анна

Рассказ о втором меропри­ятии хочется начать извест­ной фразой «вот вы сидите тут и не знаете», не знаете, что под боком у вас засияла новая звезда Фейсбука – Анна Банаева. Среди ее подписчи­ков - люди в литературном мире известные, на ее страни­цу помимо именитых писате­лей часто заходят редактора журналов, критики, курато­ры поэтических фестивалей, которых сейчас развелось столько, что можно круглый год кататься с одного на дру­гой.

Анна пришла на Книжный салон, чтобы поделиться сво­им опытом поездки на один из таких фестивалей, а имен­но, на Фестиваль ландшафт­ной поэзии в Тарту, в Эстонии, рассказать, как она туда по­пала, и, конечно же, почитать свои стихи и переводы мон­гольских поэтов.

Нас, пришедших послу­шать, было так мало, что мы сели маленькой кучкой перед сценой, спиной к огром­ному пустому залу, лицом к трибуне, и смотрели снизу вверх на великолепную Анну.

Нисколько не смущаясь вида пустых кресел, Анна рас­сказала о своих приключени­ях, как добиралась до Тарту автостопом, как сидела без денег на обратную дорогу в Питере, пока не позвонил Слипенчук, сыгравший в ее истории роль Бога из маши­ны, как немного «повыкаблучивалась» на фестивале, по­том читала нам стихи, лихо выбрасывая руку вперед, словно какой-нибудь лидер Северной Кореи.

Конечно, секрет успеха Анны Банаевой не только в ее естественности, за ней сто­ит целый мир, западному чи­тателю неизвестный, а нам слишком знакомый, чтобы мы его специально замечали.

Эйдос и кратос

Все-таки, как меняет лю­дей эпоха видеократии (от греч. eidos, вид, образ, и kratos, власть), которую, если верить философам, мы пере­живаем! Нам уже мало просто слушать, мы стали приверед­ливы к тому, что видим, бес­сознательно ищем взглядом все, что можно было бы запечатлеть на камеру, и новость для нас не новость, если нет эффектной картинки. У меня был с собой телефон, правда, снять что-либо интересное в стенах библиотеки мне так и не удалось. Это как внутри давно знакомого, исхоженно­го вдоль и поперек квадрата с тремя степенями свободы: сцена, трибуна, микрофон. По­иск новых декораций для ста­рых общественных практик, будь то встречи, собрания, лекции, чтения, становится все более актуальным, и на Книжном салоне это особенно стало ясно.

Фото Туяны ДЫЛЕНОВОЙ