3261
Земля взлетает, корчится, дробится,
Стократ подвижней океанских вод.
Предсмертный ужас искажает лица,
Всё, что стояло, зыблется, дыбится,
В агонии хрипит, кричит ревёт (...).
Хосе Марти (1853-1895)
Провал, Провалище, провал Цагана, Кударинский провал, Селенгинский провал и Байкальский провал – такими были первые названия того, что произошло в январе 1862 года (по н.ст.) в северо-восточной части дельты реки Селенги.
Здесь при сильнейшем землетрясении, продолжавшемся потом более года постепенно затухающими сотрясениями, под воды Байкала погрузилась часть его побережья вместе с располагавшимися в Саганской степи пятью бурятскими улусами. Это небывалое на исторической памяти жителей Восточной Сибири землетрясение ещё первые его исследователи назвали Цаганским – по названию затопленной бурятской степи.
В первые дни землетрясения в эпицентральной зоне погибло не менее трёх кударинских жителей и почти 1300 бурят потопленных улусов остались в январские холода без крова над головой, домашнего имущества и скота. Сильными потрясениями была охвачена огромная территория на юге Сибири, на которой и на сотни вёрст от Провала наблюдались серьёзные повреждения построек, ранения и психические расстройства у людей. Весьма значительным, даже по отдельным неполным оценкам первых месяцев, был первоначальный экономический ущерб.
Для более полного представления о ходе и трагических последствиях этого землетрясения в дельте Селенги приведём сведения из других официальных источников того времени:
«Несчастных случаев было три. Инородец Чернорудского рода Антип Мороев отправился за дровами на Налётовскую каргу, но обратно не возвращался и, по розыскам, не отыскан. На среднем устье Селенги дочь инородца Болут Филиндеева-Тыржу упала в образовавшуюся на льду трещину и погибла. На Налётовской карге землетрясение сопровождалось особенными последствиями: 28 декабря прибыли на каргу, где находилось зимовье крестьянина Суворова, 13 рыбопромышленников с двумя женщинами; 31 декабря, после обеда, все, за исключением Екатерины Муравьёвой, оставшейся в зимовье, отправились на Байкал для промысла рыбы. В то время как они вытягивали сети, послышался подо льдом сильный шум, потом, мгновенно, их подняло так высоко, что зимовьё, стоявшее на берегу, показалось как бы под горою. Видя себя отрезанными от суши, где волна успела снести берег, они бросились искать спасения в море, но, отбежав несколько саженей, увидели себя отрезанными от коренного льда и окруженными со всех сторон водою. Между тем бывший под ними лёд начал трещать и разбиваться на части. Поставив с собою на льдине 2 лошадей, рыбопромышленники более часу плавали, повинуясь течению взволновавшейся воды. Наконец, когда уже стемнело, их прибило к небольшому островку, где они ночевали, и только на другой день вышли на берег. Женщина же, находившаяся в зимовье, погибла: её нашли мёртвою между льдинами. Замечательно, что оставленные на льду лошади только на третий день были найдены живыми в том положении, в каком были поставлены. Напором воды из Байкала оторвало берег с бывшим на нём лесом и образовались три прорвы, из коих большая имеет 250 с. длины и 2 1/2 арш. глубины (...). Жители, вследствие постепенности прибыли воды, спаслись кто на полатях, кто на крышах изб. Не бежали же они потому, что ожидали убыли воды, пока, наконец, глубина последней не заставила их поневоле остаться на месте. И только 2 января волостной кандидат Дружинин, собрав крестьян из соседних русских деревень, пошел помогать бурятам выбраться из их затопленных улусов. Некоторые из инородцев до того перепугались, что едва откликались из-под крыш на зов пришедших крестьян».
Острейшей проблемой первой послепровальной весны на вновь возникшей акватории Байкала для иркутской и забайкальской администраций стала очевидная угроза, прежде всего прибрежным жителям, от эпидемий при разложении в воде почти 5000 голов утонувшего скота кударинских бурят.
Экономический ущерб кударинских бурят от Провала и наводнений послепровальных лет к 1864 г. оценивался уже в 200000 р. серебром, к ним добавились ещё потери в 8000 р. серебром от ещё одной массовой гибели скота, причиной которой стал неожиданно выпавший в конце апреля того года очень глубокий снег.
Возникновение Провала и не затухавшая более года стихия резко изменили к худшему жизнь кударинских бурят. Обжитые ими в Цаганской степи за полтора столетия пребывания земли сельскохозяйственные угодья, дома и постройки, скот и имущество оказались под водами Байкала. Но не одними этими разовыми потерями, но и тяжелейшими долгосрочными социально-экономические последствиями обернулось для них катастрофическое землетрясение. Потребовалось приспосабливаться к изменившимся условиям земле- и водопользования в дельте р. Селенги, а из-за потери крова и усиливающейся нужды пришлось основывать новые населённый пункты вблизи своих земель, такие как Малый и Большой Дуланы, и очень трудно переселяться в другие более отдалённые места – баргузинские и хоринские земли (и даже в Монголию), образовать там новые населённые пункты, такие как с. Курумкан в Баргузинской долине и с. Загустай в Хоринском ведомстве. Переселение было сопряжено с распадом многих семей, прерыванием родовых и этнических связей, хотя и способствовало усилению хозяйственного и культурного обмена с другими группами местного населения. К сожалению, приходится констатировать, что эта большая трагедия довольно многочисленной этнической общности бурят до сих пор ещё не стала темой подробного и всестороннего исследования.
Беспрецедентное по тяжести последствий, охвату обжитых территорий и продолжительности землетрясение надолго взбудоражило умы и души жителей Околобайкалья и сопредельных территорий.
Усилиями властей и культурной общественности края было проведено весьма квалифицированное для того времени обследование наиболее пострадавшей местности в дельте Селенги, зафиксированы по времени и описаны практически все предпровальные, провальные и послепровальные сейсмические толчки, а также предшествующие и сопутствующие им явления в Селенгинске (с помощью простейших приборов), Верхнеудинске (Улан-Удэ) и Иркутске, собраны и обобщены обширные материалы о проявлениях и последствиях землетрясения во многих населённых пунктах тогдашних Иркутской губернии и Забайкальской области, а также сопредельной Монголии, даны соответствующие уровню науки того времени объяснения причин и механизма образования Провала на Байкале. Оперативные материалы об этих, а в связи с ними и других местных землетрясениях широко публиковались и обсуждались в тогдашних восточно-сибирских газетах, в том числе особенно заинтересованно и объективно в иркутской газете «Амур», изданиях Сибирского отдела ИРГО и некоторых зарубежных изданиях научного характера, в том числе «Вестнике естественных наук», «Горном журнале», «Русском вестнике», берлинском «Архиве научных сведений о России» («Archiv fÜr wissenschaftlicheKunde von Russland»), издававшемся известным путешественником и ученым Адо-льфом Эрманом, и др. Они будут учтены в первых российских каталогах землетрясений, в том числе каталоге для Южной Сибири, опубликованном в 1872 г. А. П. Орловым, и «Каталоге землетрясений Российской Империи» 1893 г. И. В. Мушкетова и А. П. Орлова.
Через активное участие в наблюдении этих землетрясений и изучении их последствий станут более широко известными имена селенгинского естествоиспытателя П. А. Кельберга, иркутских наблюдателей С. С. Щукина и Г. П. Сементовского, горных инженеров И. А. Лопатина, А. Х. Фитингофа и других деятелей Сибирского отдела ИРГО.
В последующие годы и десятилетия будут публиковаться и некоторые сведения о дальнейших последствиях трагедии в Саганской степи. Вскоре, ещё по свежим воспоминаниям, начнут формироваться устные рассказы и были о Провале, которые будут потом передаваться из поколения в поколение. Появятся и первые литературные произведения с воспоминаниями персонажей о переживаниях при этих страшных землетрясениях.
По современным научным представлениям, Цаганское землетрясение 1862 г. имело максимальную магнитуду 7,5 и достигало в эпицентре интенсивности не менее 10 баллов. Опустившийся под воды Байкала участок побережья с Цаганской степью составил около 200 км2. Землетрясение охватило территорию почти 2 млн км2 и ощущалось в Тунке, Нижне-удинске, Илимске, Киренске, Чите, Александровском заводе в Нерчинском округе, Урге (Улан-Батор) и других весьма удалённых от Цаганской степи местах. Удары, повреждавшие здания, наблюдались за 600 км и более, а крупные скальные обвалы фиксировались до 400 км. О погибших, физически и психически травмированных людях, социально-экономической трагедии очень многих семей и целых этнических групп в печатных работах советского периода, как правило, умалчивалось.
Результаты наиболее полной современной научной обработки макросейсмических данных, содержащихся в исторических сведениях по Цаганскому землетрясению, были опубликованы в 1996 г. известным иркутским сейсмологом С.И. Голенецким. Им составлены карты макросейсмических проявлений.
Сегодня Провал на Байкале 1862 г. – это трагическая история, оставшаяся до сих пор не исследованной в достаточной степени на современном уровне. История дана нам как суровое предостережение, ибо в любой момент может стать нашим настоящим, повториться с ещё более страшными последствиями для намного более населённой и уязвимой теперь околобайкальской территории…
Новая беда приходит тогда, когда безответственно забыт горький урок предыдущей… Так ли уж мы готовы к ней, если в большинстве своём не только в подробностях, но и даже в общем мало что знаем сегодня о трагедии Провала? Как бы в неведении таящейся страшной опасности, разрабатывались недавно планы закачки в недра дельты р. Селенги – одного из главных средоточий байкальской сейсмической угрозы – жидких отходов и обсуждалась возможность извлечения из них горючих полезных ископаемых… Потом были еще и уверения в «абсолютной» безопасности проведения нефтепровода почти по берегу Байкала…
Может, всё же гуманнее и экономически обоснованнее будет не провоцировать тем самым грозную байкальскую стихию на проявление разрушительных землетрясений с непредсказуемыми последствиями, а памятуя о прошлой трагедии кударинских жителей, всерьёз озаботиться проблемой безопасности, прежде всего, здешних прибрежных сёл!
Противостояние сейсмической стихии идёт сегодня в мире в направлениях предсказания землетрясений, осуществления сейсмостойкого строительства, обучения населения и помощи пострадавшим. Но крайне важно научиться ещё никогда не забывать о прошлых трагедиях…
Сама байкальская природа в предпровальных (форшоках), провальных (основном толчке) и послепровальных (афтершоках) землетрясениях продемонстрировала во спасение последующих поколений людей грандиозный по охваченному пространству, продолжительности и последствиям трагический сценарий возможных в будущем сейсмических катастроф. Так воспользуемся же сегодня этим жестоким уроком-предупреждением неумолимого учителя… И чтобы не утешаться потом горько традиционным – «хотели как лучше…», а действительно начать меняться к лучшему, нам для этого не следует беспечно дожидаться новых «Провалов»…
Провалы повторяются…
Источник: Демин, Э. В. 150 лет катастрофическому Цаганскому землетрясению – Провалу на Байкале (11 и 12 января 1862 г.) [Текст] / Э. В. Демин // Бурятия: календарь знаменательных и памятных дат на 2012 год / М-во культуры Респ. Бурятия, Нац. б-ка Респ. Бурятия, Отд. краевед. и нац. лит.; сост.: Э. Ф. Тумунова, И. Ж. Шарапова. – Улан-Удэ, 2011. – С. 15-19. – Библиогр.: с. 20-21.
