​​К метисам. По следам забытой экспедиции

Валерий Цыремпилов, Александр и Галина Посоховы

В 2019 году исполняется 88 лет Бурят-Монгольской антропо­логической экспедиции 1931 г., которая стала заметным явлени­ем в советской антропологии того времени. Целью исследования ста­ло метисное население Забайка­лья, а её объектом - деревня Пол­каново Кударинского сельсовета Троицкосавского аймака. Тогда это было одним из самых крупных по­селений метисов и имело за собой более чем двухсотлетнюю историю метисации. Сейчас, конечно, она уже подзабыта. Знают её в основ­ном профессиональные историки, краеведы, да глубокие старики. К тому же она основательно обросла красивыми легендами.

Ламские дети

Так, в позапрошлом году в Кяхте довелось услышать вот такую за­бавную версию происхождения ка­рымов: «Село Полканово, там живут русские, но среди них очень много смуглых, похожих на бурят, жителей. Их ещё называют «ламские дети». Дело в том, что в прошлом, бабы из Полканово ходили мыть полы в Му­рочинский дацан. И ламы ходили в деревню, вот и народились дети от них». Возможно, и эта версия имеет право на жизнь, поскольку отноше­ния между полами нельзя вместить в прокрустово ложе привычных пред­ставлений.

Однако, в первую очередь кары­мы - это результат обычных межна­циональных браков: «Основателем моего рода Фоминых был донской казак Фомин Харитон, прибывший в Гуджертуй и женившийся на бурятке из села Цаган-Челутай. Я нашла род­ственника Очирова Цыбика Ринчиновича, который подтверждает род­ство Очировых с Фомиными».

Другая важная причина - это кре­щение бурят: «В крещении цонголь­ских бурят большую роль сыграл в ХVIII в. пограничный комиссар Игум­нов». В официальном справочнике Кяхтинского района на сайте «Род­ное село» карымы также не забыты: «Население более 40 тыс. человек. В основном это русские и буряты, а также «карымы» – потомки от сме­шанных русско-бурятских браков».

Но помнят ли сегодня полканов­цы о своем происхождении? Что они знают об экспедиции 1931 года?

У Посоховых

В Полканово мы поехали вместе с депутатом Народного Хурала Вале­рием Цыремпиловым. На улице, на самом въезде, бегают мальчишки до­школьного возраста. Все как один ка­рымской – метисоватой внешности и не мудрено. Мы заходим в дом Посо­ховых, Александра Александровича и Галины Ананьевны. Сан Санычу, а он разрешает так обращаться к нему, уже 86 лет: «Ну, ниче, Бог здоровья дал. Мой отец был местный, корен­ной, а мать родом из Гродно, Белорус­сии. При Советской власти-то у нас домов 60 было, а сейчас и половины нет. Живут у нас Игумновы, Бухоль­цевы, Посоховы. Это все наши фами­лии. Колодины из соседнего Баяндая переехали».

- Сейчас уже нет этой деревни. Там карымы жили, - дополняет хозяйка.

- А вы сами каких кровей будете? – спрашиваю я.

- Полкановских тоже называют карымами, - отвечает она. – Да любой так скажет.

- Раньше тут дацан был. Наши жен­щины молоко носили туда, а ламы за­просто могли пристроиться, - усмеха­ется Сан Саныч. – Наши говорят: «Ты на бурята похож». У нас в деревне две бурятки замужем за полкановскими.

- А «горшками» кого величают, - смеётся Валерий Жамсуевич.

Сан Саныч: «Нас и величали, по­тому что горшки делали. Глина у нас хорошая. Но сейчас уже не делаем. Я-то всю жизнь на тракторе, да на комбайне работал. В Монголию каж­дый год ездили сено косить. Своего не хватало, столько скота было в кол­хозе. Медали «За доблестный труд», «За поднятие целинных и залежных земель», «За победу над Германией», «За победу над Японией» имею».

- Четыре значка, как победитель соцсоревнования имеет, - подтверж­дает Галина Ананьевна. – А значки давали за пятилетку! С Доски почёта не слазил.

- Все в колхозе работал, дома-то не разрешали больше двух дойных коров держать, баран штук двадцать, свиней, конечно, держали. Жили хо­рошо. Ничего не скажешь. А сейчас работы нет, и все разбежались. Кто куда.

Хозяйка: «Я у него вторая. Семей­ская я, с Малого Куналея. Жила в Большой Кударе, муж умер. Осталась с двумя детьми. У него жена умерла, пятеро остались. Его дядя нашел мне его».

- Она всех моих детей подняла. Се­меро их у нас было. Двоих нет. Двое в Хабаровске. Две дочери в Санкт- Петербурге. Одна дома, здесь. 9 вну­ков у нас.

- Радио люблю слушать, особенно своё, бурятское и Москву. В 6 часов встану, как пить дать, мне надо вклю­чить. Огород вот, да кур держим.

- Валерий Жамсуевич, хорошо, всегда нас проведывает. Зайдет, пого­ворит. А что нам надо старикам? Клуб и школу вот отремонтировал. Девять учеников у нас!

- На депутатские средства сделали ремонт, - скромно подтверждает Цы­ремпилов. – Галина Ананьевна, скоро передвижную библиотеку привезём.

Про экспедицию 1931 года Посо­ховы ничего не слышали.

«Ты - карымка, а я - гуранка!»

Мы с депутатом в сопровождении Сан Саныча заходим ещё к одной ста­рейшине села. Евдокия Иннокентьев­на Игумнова с 1929 года рождения, ей неполных 90 лет! Но она, несмотря на столь почтенный возраст, склады­вала дрова. Сухонькая, бодренькая, живая. Складывала вместе с сыном, Бухольцевым Алексеем Петровичем. Только на слух пожаловалась. Ста­рушка ведёт строгий учёт своим по­томкам: семеро детей – пять сыновей и две дочери, 13 внуков, 30 правнуков и восемь праправнуков! Все они записаны у неё в специальном блокноте.

Её отец был «природный казак» Иннокентий Ларионович Игумнов, мать из соседнего Унгуркуя – Мария Андреевна. «Дацан рядом, Муроча ря­дом, через лес туда пешком ходили. А в церковь молиться в Кудару-Сомон ходили», - поведала она о прошлой жизни, а про экспедицию 1931 года ничего не знала. Поговорив о житье – бытие, депутат пообещал приехать на её 90-летний юбилей, который бу­дет в августе. Евдокия Иннокентьев­на улыбнулась довольная, прищури­лась и покивала вслед.

Еще одним пунктом депутатских забот был местный ФАП, но он был закрыт. Зашли в соседний двор к Тур­пановым, чья невестка работала там санитаркой, и она рассказала о про­блемах здравоохранения Полканово. Зарплата у неё просто мизерная, хотя женщина была довольна и ею. Вале­рий Жамсуевич пообещал разобрать­ся.

Да, кстати, выяснилось почему «Полканово»? Хозяйка – Анна Алек­сандровна Турпанова, сообщила, что деревню основал человек по имени Полкан. Это она вычитала у знаме­нитого писателя – земляка Кима Балкова, родом из Большой Кудары. Про себя сказала: «А я коренная, всю жизнь здесь прожила. Мне двоюрод­ная сестра говорила: «Ты - карымка, а я - гуранка!»

Вчера и сегодня

Как видно, полкановцы знают свою историю и помнят о своём сме­шанном происхождении. Но они, как и в целом, русские Бурятии не склон­ны делать акцент на этом, в отличие от бурят и семейских. И, как видно, они легко заключают браки как меж­ду собой, так и с бурятами и семейскими.

Экспедиция 1931 года, кроме на­учного интереса, имела тогда и по­литический аспект. Это было время подъёма нацизма и теории о превос­ходстве арийской расы. Её сторон­ники утверждали, что метисация приводит к вырождению человека: ухудшению его физических харак­теристик, потере культурных черт, снижению продолжительности жиз­ни и плодовитости. Экспедиция под руководством научного сотрудника отдела антропологии, Музея антро­пологии и этнографии АН СССР Г. И. Петрова убедительно опровергла до­воды западных антропологов. Тогда русско-бурятские метисы по своим основным физическим и физиоло­гическим показателям ничуть не уступали представителям тех на­ций, чьими потомками они были уже в пятом-шестом поколении. Более того, во многих случаях они «крепче и красивее своих производителей и отличаются значительной плодови­тостью».

И в настоящее время уже метисы в первом поколении заметны во мно­гих сферах жизни Республики Буря­тия, а в первую очередь, в политике, культуре и спорте.