​​Неизвестный Модогоев - 2

Модогоев с любимой внучкой

На прошлой неделе в республике отметили 105-летие Андрея Модогоева. Сегодня о его простоте, доступности и человечности говорят бурятские писатели.

Галина Хандуевна Дашеева, народный поэт Бурятии:

- Я была беременная на седьмом месяце. Было лето, я была в алом платье, и мне казалось, что я вся полыхаю. Я вошла в его кабинет, и передо мной лежала длинная - длинная красная ковровая дорожка, и где-то далеко-далеко сидел он. Я говорю: «Здравствуйте!». Он сразу: «Садитесь – садитесь! С чем пришли?» Я рассказала, что в одной организации мне сначала пообещали работу, но потом отказали. А теперь, видя мою беременность, мне везде отказывают…

Он говорит, дальше ничего не надо объяснять, я всё понял. Берёт трубку и как рявкнет: «Цыренов! (при этом губа у него от гнева своеобразно так отвисла). Почему туда- сюда беременную девочку гоняешь? Обещал взять, а не взял!» Слышу, что на другом конце провода оправдываются. А Андрей Урупхеевич бросил: «Знать ничего не знаю! Берёшь её на работу!» Трубку положил и мне объясняет: «Вот вы придёте на работу, не говорите, что оклад маленький. Соглашайтесь. Потом он вырастет. А если что, приходите снова. Вам нельзя волноваться, вы мамой будете». И по спине погладил…

Потом один опытный человек сказал: «Конечно. К первому секретарю заходят только раз в жизни!»

Обкомовская бронь

Надежда Доржиевна Гармаева, секретарь Союза писателей РБ:

- В 1980 году я поступала в Литинститут, и мне нужно было срочно вылететь в Москву. Там шла Олимпиада, и билетов на самолёт не было. Мне кто-то сказал, что можно улететь по обкомовской брони. Я решила идти лично к Модогоеву, а не к кому-нибудь другому. Наверное, тогда я никого, кроме него, и не знала (смеется), была совсем молодая, сразу после школы, наивная и глупенькая.

Значит, пришла я в обком, а милиционер на входе у меня спрашивает: «Куда? К кому?» Я объяснила ему. А он пояснил, иди так и так, зайдёшь к нему. Я и пошла, напрямую к нему в кабинет, ни к каким помощникам, советникам и секретаршам не обращалась. Зашла, а он стоит, в окно смотрит. Я говорю: «Здравствуйте, не могу улететь, помогите». А он давай меня расспрашивать, кто, откуда, куда. «Ну, молодец, - говорит он, - учись». Я говорила с ним по-русски, а он мне свои пожелания - үреэлы на бурятском: «Һураhан - далай, hураагүй - балай. Һуражал ябаарай, эрдэмтэй хүн хаанашье доройтохогүй!»

Сам оторвал эту бронь, заполнил её и вручил мне. Пояснил, что перейдёшь площадь и напрямик в авиакассу, вне очереди. Я и пошла мимо огромной очереди, гордая такая, и это была последняя бронь! Сейчас я понимаю, что тогда была другая жизнь, другие люди, когда все были равны и помогали друг другу, чем могли.