2868
В. Ю. Башкуев последовательно развивает концепцию ключевого значения Бурят-Монгольской АССР для азиатского вектора геополитики СССР в 1920-е гг. направленного на воздействие на монгольские народы. География деятельности бурятских «агентов советского влияния» включала в себя населенные монгольскими племенами территории Барги, Внутренней Монголии и Синьцзяна. Вместе с уже подпавшими под советское влияние Внешней Монголией (МНР) и Урянхаем (ТНР) зона этого политического воздействия простиралась от Маньчжурии до Афганистана.
Агент Коминтерна
Исследуя миссию С. А. Нацова (Шойжелова) в Синьцзяне ученый опирается на его объемные доклады «Синьцзянская провинция, или Западный Китай», а также «Состояние вооруженных сил Синьцзянской провинции» с описанием военного потенциала местного правительства и деталями присущим агентурным сводкам.
Сирен Арабданович Шойжелов (Нацов) (1898–1941) родился в улусе Улбугай Тункинского района. Он был идейным и активным большевиком, награжден орденом Боевого Красного Знамени, в те годы высшей государственной наградой Советской России за храбрость в боях против остатков унгерновцев и китайских интервентов в Монголии. Биография Нацова чрезвычайно богата, но многие страницы его истории были засекречены. В 1938 г. он был арестован и в июле 1941 г. расстрелян по обвинению в создании контрреволюционной панмонгольской организации.
Брожение в Синцзяне
«После свергнувшей династию Синьхайской революции 1911 г. глава ламаистов Синьцзяна Данцзан-Данби-хутухта обратился с посланием к монголам и калмыкам и призвал образовать на севере провинции независимое монгольское государство. Следуя призыву иерарха, торгуты, дербеты, олеты и чахары Илийской долины, служившие в китайских войсках, вышли из повиновения революционному комитету и начали нападать на его воинские части. К восстанию присоединился кобдоский торгутский князь Тохто (Тохтохо), пытавшийся при поддержке русских дипломатов объединить под своей властью Илийский, Тарбагатайский и Алтайский округа и присоединить их к Внешней Монголии. В Синьцзяне началась гражданская война».
«Шанс взбунтовать илийских монголов против китайской власти с их возможным отделением от Синьцзяна и присоединением к Монголии напрямую резонировал с мыслью, высказанной Ринчино в часто цитируемом письме «В Буробком РКП» от 23 октября 1924 г. Там он писал, что образование Бурят-Монгольской АССР и Монгольской республики повернуло внимание почти всех монгольских племен (Барги, Внутренней Монголии и Китайского Туркестана) к Коминтерну и СССР и что вслед за монголами туда же тянется многомиллионная масса китайских мусульман [Башкуев и др. 2016: 160].
Геополитический аспект
В телеграмме заведующему отделом Дальнего Востока Наркомата иностранных дел РСФСР Духовскому Э.-Д. Ринчино обозначил геополитические перспективы поддержки синьцзянских монголов для Советской России и Монголии. Во-первых, он считал, что восставших можно использовать как рычаг давления в переговорах с Пекином, а также в качестве ролевой модели для других народов Востока, в особенности тибетцев, связь с которыми у синьцзянских монголов была теснее, чем у Внешней Монголии. Во-вторых, Ринчино опасался, что в случае отказа в помощи это вызовет резко негативные настроения у илийских монголов и образовавшийся вакуум займет третья сторона, враждебная Советской России и Монголии, тем более что попытки снестись с Великобританией предпринимались еще в 1919 г., когда уккурдай Среднеолетского сейма Насон-Бату пытался связаться с английским правительством, но, не зная языка, потерпел неудачу [РГАСПИ. Ф. 514. Оп. 1. Д. 27. Л. 3, 11]».
«Таким образом, несмотря на решимость синьцзянских монголов освободиться от китайской власти и присоединиться к Монголии, задача эта была чрезвычайно сложна и требовала учета множества факторов. Дело, главным образом, упиралось в геополитические реалии начала 1920-х гг. Советская Россия, только что вышедшая из кровопролитной гражданской войны, могла помочь, но была вынуждена сконцентрироваться на собственных глубоких социальных и экономических проблемах».
Миссия Нацова
«Синьцзянские монголы были серьезной силой, способной выставить несколько тысяч подготовленных бойцов, но в политическом плане они еще не определились и не имели общей организации, что снижало шансы на одновременность и успех восстания. Поэтому для изучения ситуации на месте в Синьцзян был направлен С. А. Нацов – коминтерновец под прикрытием, знающий монгольский язык, обычаи и реалии, идеологически полностью надежный и управляемый».
«В Кульдже С. А. Нацов собирал сведения об активности не только монгольских автономистов, но и уйгурских революционеров. 21 ноября в город тайно прибыл Наван-Бату вместе с лидером автономистов Лижи. Через руководителя уйгурского подполья Зайналова Нацов встретился с монголами, а впоследствии не раз встречался и с другими лидерами синьцзянских подпольных революционных ячеек. На основе полученной в Синьцзяне информации был составлен объемный отчет, которому будет посвящена отдельная статья [III]. Кроме того, в документах Нацова имеются расшифровки секретных телеграмм и приказов синьцзянского дуцзюна (генерал-губернатора) Ян Цзэсиня тарбагатайским и илийским даоиням (окружным начальникам) [РГАСПИ. Ф. 514. Оп. 1. Д. 48. Л. 83–96].
Это означает, что у революционеров были свои люди на телеграфе и в администрации даоиней или самого дуцзюна, а у Нацова – доступ к полученным разведданным. В письме заведующему отделом Дальнего Востока ИККИ Лойтинскому С. А. Нацов сообщал, что во время конспиративных встреч руководители синьцзянского подполья были тщательно проинструктированы о недопустимости «каких бы то ни было авантюристических выступлений» [Там же. Л. 128].
Китайские шпики и бело-эмигранты
Склонность Дембрила именно к таким действиям ранее внушала опасения Нацову. Также С. А. Нацов обратился к Лойтинскому с просьбой о завершении миссии, так как основные цели – сбор информации и недопущение неконтролируемых «авантюрных» выступлений монгольских автономистов были успешно достигнуты. Он сослался на растущий риск со стороны китайских шпиков и особенно бело-эмигрантов. «…Китайцы, великолепно зная меня как одного из бывших активных работников западно-монгольского революционного движения, – писал Нацов, – уже с момента моего прибытия сюда не оставляли меня своим благосклонным вниманием, очень тщательно окружили меня своими шпиками, как китайцами, так и русскими белогвардейцами» [РГАСПИ. Ф. 514. Оп. 1. Д. 48. Л. 128об.].
Он выражал опасение, что у кого-нибудь из приставленных шпиков рано или поздно возникнет желание попытаться «из-за угла угостить пулей» коминтерновского агента [Там же. Л. 129]. Составленный С. А. Нацовым обширный доклад о положении в Синьцзяне долго являлся основным источником информации о провинции, так как в разных вариантах (полном и несколько сокращенном) неоднократно встречается в делах фонда 514 «Коммунистическая партия Китая». Этот документ заслуживает отдельного исследования и будет подробно проанализирован в последующих публикациях».
Политика СССР
«Миссия С. А. Нацова в Синьцзяне, несмотря на свою краткость, дала важные результаты. Была из первых рук получена информация о революционном движении в провинции, размещении китайских и лояльных местному правительству войск и их боеспособности, планах китайцев относительно монгольского и уйгурского националистического подполья. Произошло знакомство со многими лидерами подпольщиков, в ходе которого до них была доведена позиция Москвы о недопущении «авантюрных» (по-видимому самостоятельных, не контролируемых ни Коминтерном, ни Монголией) выступлений. Уже тогда начали вырисовываться контуры политики СССР в отношении синьцзянских инсургентов: сдерживание вспышек насилия и непродуманных выступлений на фоне формального одобрения и обещания поддержки. Следует сказать, что вплоть до начала 1950-х гг. СССР тайно поддерживал китайскую администрацию Синьцзяна, избегая появления в провинции панисламистского движения, способного перекинуться в советскую Среднюю Азию.
Сам С. А. Нацов, работавший под двумя прикрытиями (представителя МНРП и второго секретаря представительства НКИД СССР в Кульдже), представлял собой типичного законспирированного советского агента. Работая на Коминтерн, он сохранял связи с Наркоматом иностранных дел СССР и, возможно, с другими «уполномоченными организациями». Такая «многозадачность» и «многостаночность» была характерна для многих работников советских представительств за рубежом, в т. ч. и Наркомздрава РСФСР и Союза Красного Креста и Красного Полумесяца. Характеристики различных групп населения Синьцзяна, особенности социального устройства, экономического и военного положения, состояние национального вопроса в провинции подробно представлены в докладе С. А. Нацова «Синьцзянская провинция или Западный Китай».
Фото: из открытых источников
