Архипыч, Мэрген, дядя Гена…

Геннадий Айдаев был очень мощной, но противоречивой фигурой.  С 1998 по 2012 годы он стоял у руля Улан-Удэ и за этот период город очень сильно изменился. Вернее, преобразился.  

За четырнадцать айдаевских лет Улан-Удэ выбился из общего ряда сибирских городов: Омск, Красноярск, Новосибирск, Иркутск, не только своим именем, но и собственным неповторимым лицом. Став настоящими воротами в Азию, восточными воротами России.  Деревянное зодчество с его «сибирским барокко», дополнилось хайтеком, неоклассикой, парковой и монументальной скульптурой. Именно «Гэсэры», «Мэргэны» и прочие богатыри, а не дома с башенками и другими излишествами в декоре стали вносить национальный восточный колорит, востребованный для развития индустрии туризма. 

В городе не стало монотонности, архитектурные стили смешались в Улан-Удэ. Вероятно, это и был «айдаевский» стиль – созданный не сознательно, а по стечению обстоятельств.   Мультикультурализм проявился не только в архитектуре. Сейчас наш город, один из тех российских городов, где уютно чувствуют себя русские и буряты, китайцы и монголы, уроженцы Средней Азии и Кавказа.

Однако, обретение нового лица, не должно было идти в ущерб  обаянию «старого Верхнеудинска» и «старого Улан-Удэ». Сегодня идёт масштабная реконструкция - обновление исторического центра, начало которому было положено именно в годы Геннадия Архиповича. Теперь все это в комплексе наполняет бренд Улан-Удэ, вокруг непрерывной эволюции, которого в историческом процессе будет сломано еще немало копий.

Действовавший в  поздние лихие 90-е и «тучные» нулевые мэр не мог не стоять во главе этого сложного и   дискуссионного процесса в многонациональном городе. И в принципе Геннадий Айдаев подходил для этой роли как никто другой. О том, что он православный по вере, Айдаев впервые объявил в прямом эфире во время молебна на Сагаалган в Иволгинском дацане! («Нашёл же место и время!», - подумал я тогда, глядя на экран).

Не случайно идея создания самостоятельной православной епархии в Бурятии и строительства кафедрального собора в Улан-Удэ впервые прозвучала из его уст и с его же лёгкой руки перешла в практическую плоскость. В то же время он ездил в Дарамсалу за благословением к Его Святейшеству Далай ламе и будучи уже 70-летним, совершил гороо вокруг священной горы Кайлас в Тибете. А даже многие молодые люди не выдерживают столь сложный и тяжёлый маршрут паломника в самом высокогорье Крыши мира!

Эта пластичность в сочетании с жесткостью помогла Айдаеву выиграть кампанию 2007 года, когда ему пришлось отбивать атаки с трех сторон. Основной удар пришелся со стороны новосибирской бизнес-группы финансировавшей Александра Толстоухова, а с тыла по нему били московские пиарщики рулившие кампанией «ЕР» в республике и одна из влиятельных местных группировок. Но поддержка президента Наговицына и секретаря генсовета «ЕР» Володина, а главное, самих избирателей, сделавших выбор в его пользу, перевесили чашу весов.

Объективно, так же, как и Леонид Потапов в свое время, так и Геннадий Айдаев являлся сильнейшим в стае. А иначе он и не был бы на своем месте. Он не допустил стратегических ошибок допущенных в свое время его предшественниками Виктором Кукшиновым и Валерием Шаповаловым. Его амбиции не распространялись выше мэрских полномочий, и он прекрасно сработался с Леонидом Потаповым, но на планёрках у Вячеслава Наговицына у него всегда было своё мнение. 

Один из наших политтехнологов, работая в те годы на выборах в Иркутске, с удивлением столкнулся с кандидатом в горсовет, который обещал жителям «сделать Иркутск таким же чистым и благоустроенным как Улан-Удэ». В тот сложный переходный период, действительно нужен был мэр, глубоко знавший городское хозяйство, именно такой, как Айдаев. Волевой, грамотный и надёжный. Способный на компромиссы. Требовательный, но справедливый.   При котором городские службы работали четко как часы.

Конечно, не сказать, что бывший градоначальник был душка, как известно, Геннадий Архипович мог и генералу в лицо «заехать». Один дед, мой постоянный читатель, рассказывал лет пятнадцать назад: «Иду по лесу на Верхней Березовке. Около ипподрома. Вдруг, откуда ни возьмись, Айдаев! Тоже гуляет. Я подошёл к нему, представился, пожаловался на скудную пенсионерскую жизнь и попросил денег. Не отказал, пять тысяч дал!»

Позднего Леонида Васильевича за глаза по-доброму звали Дедушкой, а Геннадия Архиповича – Мэргеном и Архипычем. Когда он, будучи давно в отставке, возглавил Совет ветеранов я по-журналистcки запросто обращался к нему: «Дядя Гена!»  

P.S. Прощай, дядя Гена. Покойся с миром…