История одного портмоне, или как английский герб оказался в бурятской глубинке

В то время царский рубль, по некоторым источникам, равен нынешнему 1071 рублю. В те годы 1 кг картофеля свежего урожая стоил 15 копеек, 1 кг муки ржаной - 6 копеек, 1 кг чая листового - 3 рубля, рубаха выходная - 3 рубля, сапоги яловые - 5 рублей, ботинки летние - 2 рубля. Если ориентироваться на эти цены, то сумма займа у прадеда получилась приличная.

Еще хранится платежная книжка, открытая в 1904 году. В ней записи об уплате казенных и земских сборов. Весьма интересны квитанции на старомонгольском. Есть квитанции на русском языке, изготовленные в типографии «Скоропечатня» г. Верхнеудинск. Например, 24 мая 1915-го Цыренжаб Галсанов оплатил за первую половину года 7 рублей 43 копейки мирских сборов за трех человек. Сохранились квитанции об уплате сельхозналога за 1924-1925 годы. Любопытны удостоверения о конском учете за 1922 год, где отметка о годности лошадей для службы в войсках. Из них я узнала, что у прадеда содержались лошади разных лет гнедой, рыжей, серой, вороной мастей. И такую ревизию домашнего хозяйства проводил Кубдутский военно-конский участок.

Эти и другие документы столетней давности хранятся в портмоне размером 10 на 15 см. В раскрытом виде оно получается 37 см. Там три отсека. Не знаю, из какой кожи сшито портмоне. Может, из бычьей, телячьей, конской, овечьей. Оно коричневого цвета. Скорее всего, кожу красили. Видно, что портмоне служило долго, местами сильно истерлось, и его снова прошивали ниткой в тон первоначальной. На нем печать. Раньше я думала, что это родовая печать, потому что мама рассказывала, что она у них была. Ею играли мои старшие брат и сестра - Базыр и Эля. За давностью лет никто не помнит, когда утеряна печать.

Я тысячу раз разглядывала портмоне, даже через лупу. Пыталась понять, что на нем изображено. Наконец поняла, что там единорог и лев. Еще понятно со львом. Но откуда единорог? Для бурят этот мифический зверь не характерен. Но, кажется, я почти разгадала. На портмоне оттиск, только представьте, английского герба! И тут включается воображение. Вдруг мои предки были в Англии? Или все-таки купили портмоне на Верхнеудинской или Хоринской ярмарках? Или приобрели у миссионеров, кои наведывались и даже какое-то время жили на территории современного Хоринского района.

В очередной раз кручу в руке портмоне, подношу его к солнечному свету. Кажется, что оно фабричное. Слишком аккуратное, ровное, без изъянов. Ну да, теперь о другом. Представим, что портмоне сшили сами мои прадед и прабабушка. Тогда откуда на нем английский герб Виндзоров? В период с 1871 по 1924 год в Англии выпускали мундирные пуговицы с изображением этого самого герба. В начале XX века они размещались на военных мундирах стран Антанты. Во время Гражданской войны в России эти самые мундиры поставлялись Белому движению. Вот поэтому в любом уголке бывшего Советского Союза, где были очаги Гражданской войны, появлялись люди в мундирах с пуговицами с английским гербом. По своему размеру пуговицы были двух типов - большие (застегивалась шинель) и малые (на карманах, фуражках). Я предполагаю, что мой предприимчивый прадед, возможно, нашел пуговицу или, если она понравилась ему, обменял что-то из своего хозяйства на шинель. Мои предки по маме жили в местности Байсын-Эбэр нынешнего Хоринского района, имели свою усадьбу и вели там большое хозяйство, за что даже женщины попали под раскулачивание и отбывали наказание в Красноярском крае и, слава Богу, вернулись оттуда живыми. Но это уже другая история.

Так вот, хоринская земля видела и семёновцев, и колчаковцев, и остатки каппелевцев, бежавших на восток по Читинскому тракту, которых снабжал и вооружал коллективный Запад. Думаю, мой предок нашел применение пуговице. Он нанес рисунок пуговицы на кожу. Это можно назвать гравировкой, оттиском, тиснением. Это моя версия. Портмоне все-таки уникальное. Я искала, но не нашла сведений о массовом производстве портмоне с английским гербом. Это ведь надо додуматься нашлепать герб на портмоне. Наши предки были, если не выдумщиками, то ценителями оригинального.

Все документы из этого портмоне имеют историческую ценность, что подтвердила директор Национального архива РБ Бутит Жалсанова.