577
Анна Карбаинова родилась в Улан-Удэ, окончила филологический факультет БГУ. Финалист I Международного поэтического турнира имени Намжила Нимбуева (2003, Улан-Удэ), участник ряда поэтических конкурсов, фестивалей (Улан-Удэ, Красноярск, Томск, Коктебель-Севастополь), участник смены «Писатели, поэты и критики» на Всероссийском молодёжном форуме «Таврида», (Крым, 2015) и Совещания молодых писателей Сибири, Урала и Дальнего Востока (Томск, 2015). Автор четырёх поэтических книг.
*
они увозили каждого кто заболел
сначала один из тысячи а потом
один из пятидесяти один из пяти
сегодня они стоят за моим окном
симптомы простые сначала болит в груди
и сон пропадает и тяжело дышать
во всём проявляется новый тревожный смысл
и медленно вырастает внутри душа
они говорили спасут и вылечат всех
и заболевших машины везли в закат
я больше не в силах спокойно смотреть вокруг
на эту фантасмагорию этот ад
сегодня я понял откуда дул горький дым
и почему не вернулся никто домой
увидел как небо горит в золотом огне
и встал у окна
сегодня пришли за мной
*
тьма кончится когда-нибудь… теплом
горячей чашкой чая с молоком
кусочком сна где друг живой смеётся
тьма кончится когда вернёшься в дом
с мурчащим нежно ласковым котом
калейдоскопом дел забот эмоций
тьма кончится когда? одним глазком
взглянуть за горизонт куда ползём
и что-то в сердце сладко отзовётся
тьма кончится
Набережная
Улица, на которой я выросла,
лебедой заросла,
потеряла четыре дома
и словно уменьшилась в размерах.
Раньше она казалась бескрайней
и полной интересных событий.
На горе стоял бабушкин дом,
который до сих пор мне снится.
А с горы было весело лететь
на зелёном велосипеде «Друг».
И все соседские собаки были добрые
и только одна — злая.
Съедобное-несъедобное,
двенадцать палочек,
кольцо-мальцо —
мы знали десятки игр
с мячом и без мяча,
пропадали на речке всё лето.
Нас было много и нам было весело
на улице,
из которой я выросла.
*
в автобусе чей упразднят маршрут
по красноярским улицам плыву я
на корабле с пробитыми бортами
который приготовился тонуть
пьянит вечерний воздух дождевой
и мимо тощих золочёных рыбок
аквариумы взявших в ипотеку
безжемчуговой устрицей скольжу
от сожалений впору избавляться
несбывшееся не тревожит плоть
не прорастает драгоценным грузом
чем искреннее тем больней слова
*
я пробегаю стометровку за 19 секунд
перехожу от вы до ты за минуту
но никак не могу преодолеть
космическое расстояние между тобою и мной
докладывает капитан корабля «Надежда»
время в пути — 12 лет
расчётное время прибытия — неизвестно
за время полёта бортмеханика украли инопланетяне
радист спился врач добровольно впал в анабиоз
а корабельный кот выпрыгнул в иллюминатор
у туманности Кошачий глаз
нас осталось двое
капитан корабля и смерть за моим плечом
радиограмма летит сквозь космический мусор
и застревает на спутнике ближайшей двойной звезды
я бегу к тебе сквозь дни и недели
прогулки по городу и чужих детей
сквозь горе и радость болезни и здравие
собственную косноязычность и твоё молчание
ночи спина к спине и дни лицом к лицу
через несколько тысяч слов
между мной и тобой
обязательно вспыхнет сверхновая
*
если б можно было выбрать
каким деревом стать после смерти
я не задумываясь выбрала бы сосну
что стоит на байкальском утёсе
вглядываясь в сияющую даль
иногда
в солнечные дни
к мысу подплывает лодка
в ней старый дед и весёлая собака
дед закидывает спиннинг в закат
пёс без устали распугивает чаек
я стою и звеню на ветру
ты всегда приезжаешь в начале августа
повязать мне на ветку
синенький хии морин
*
Каждый из нас — маленький космос,
полный галактик и звёзд.
Они вспыхивают тысячами огней
и сквозь темноту неизъяснимых пространств
зовут к себе отважных космонавтов.
А внутри космонавтов живут
собственные вселенные
с удивительными небесными объектами:
туманностями и метеоритами,
кометами
и чёрными дырами.
Иногда от столкновения космонавтов
рождается новый покоритель космоса.
Сначала у него внутри
есть только крошечный солнечный шарик,
но потом появляются другие
планеты, спутники, луны.
Вырастай, космос,
я строю ракету,
чтобы узнать тебя.
*
когда я думаю о том
на что похож наш возраст
то мне представляются заснеженные горы
и мы как альпинисты
поднимаемся к горным вершинам
и не знаем сумеем ли их покорить
вот знакомого унесла лавина
вот ровесник сорвался на обледеневшем склоне
вот из-под снега торчат неизвестные чьи-то ботинки
мы поднимаемся
и силы постепенно покидают нас
мы дышим тяжело
и чаще устраиваем привалы
но с этой высоты
открывается великолепный вид
на всю нашу прекрасную жизнь
где-то у подножия карабкаются наши дети
когда-то и мы начинали с тех невысоких холмов
мы идём вверх
упрямо цепляясь за камни
разбивая об них пальцы
у нас ноют колени и спины
иней укрывает наши головы
нам хочется отдохнуть
вот друг оседает в снег
вот брат садится и не встаёт
и кажется что на вершину уже и не нужно идти
но мы поднимаемся
и узнаём
что нас впереди ожидает
бесконечное синее небо
*
Когда переходит счёт с месяцев на года,
и вновь покрывается тонким ледком вода,
рябина становится сладкой, а кровь — густой,
тогда возникает соблазн быть самим собой,
и быть откровенным с самим собой и смотреть,
сощурившись, не мигая, земную твердь
ногами перебирая и дух земной
вбирая губами, шуршать облетевшей листвой.
*
у моей бабушки были другие внуки
и для них щедрей и ласковей были руки
и улыбка нежней была и объятья крепче
это было давно отпусти кто-то справа шепчет
кто-то слева твердит я помню я помню помню
отравляет мне кровь жестокой недолюбовью
разжигает огонь из зависти и упрёков
говорит а мне до сих пор ещё одиноко
говорит за что мне вся эта <цензура> память
от которой хочется лечь и тихонько плакать
от которой бегут табуном по спине мурашки
разве я виноват что мне пусто темно и страшно
и тогда тот правый свои открывает объятья
знаешь мы же в сущности тоже с тобою братья
левый губы кривит и хмурится и уходит
забывать и прощать искусство я старомоден
не умею подставить левую для удара
если в правую вмазали и наподдали жару
если был не нужен нужным уже не станешь
нас на свете могло не быть совсем понимаешь
правый молча закуривает наливает чай
левый рядом садится и тяжело плечам
и глазам горячо горячо а потом легко
и светлеет над нами небесное молоко
*
с улицы пахнет дымом
топят большие печки
грустные человечки
с мыслями о любимых
год пролетел и сгинул
каша кисель с блинами
или лама савахфани
что же ты нас покинул
так пролетят другие
с песнями и слезами
с дымом и голосами
так и уйдём нагие
в вышние рощи кущи
в жаркие ли пределы
слабое кинем тело
чтобы летелось лучше
где-то в надзвёздном саде
где-то в чаду кромешном
встретится друг сердечный
и будет снова рядом
с мыслями о любимых
грустные человечки
топят большие печки
с улицы пахнет дымом
