​Антивирус женских глаз

Мои злоключения с новой страшной напастью похожи, наверное, на тысячи других таких же историй. И всё же каждая история исцеления индивидуальна. Представляю вам репортаж из «энского» ковидного госпиталя Улан-Удэ.

Издержки профессии

Журналисты общаются с массой народа, и это наш хлеб, наша профессия, наше счастье, которое, однако, в пандемию оборачивается несчастьем. Конечно, с начала эпидемии редакции пытались максимально ограничить круг физических контактов, перешли на самоизоляцию, и наш Дом печати опустел. Однако нельзя сидеть взаперти, писать и снимать только по телефону и интернету. Нужны живые источники информации, которые могут оказаться одновременно источниками заражения.

На войне как на войне и я совершенно не удивился, встретив в госпитале Гунсыму Тудупову, известную журналистку ГТРК «Бурятия». Она восприняла меня как данность: «Это ты?» «Я. Держись за меня». Нас штормило, как пьяных и, вцепившись друг в друга, мы с Гунсымой потащились на рентген.

Путь в стационар

В больницу я попал стандартным путём. Заболев, сходил на приём в поликлинику, сдал тест на коронавирус и сделал КТ. Когда тест подтвердился, а КТ показало двустороннюю пневмонию, меня направили в стационар. Были сопутствующие показания, ну и возраст, приближающийся к группе риска. Периодически звонила фельдшер, привезли положенный набор лекарств, дома же взяли повторный тест и уже, когда я был в больнице, порывались взять ещё один.

Свободная койка появилась на третий день после заявки. В назначенное время приехала машина скорой помощи, и я оказался в «энском» ковидном госпитале Улан-Удэ. Практически таким же путём оказались там и другие мои товарищи по несчастью. Никаких особых проблем ни с поликлиникой, ни с размещением в стационар не было.

Нас лечила вахтовая команда, сформированная из медиков, набранных по республике. Они жили тут же в госпитале, в так называемой «чистой» зоне для персонала, куда удалялись на отдых.

Сразу поставили капельницу. Дали таблетки – антибиотики, противовоспалительные, для разжижения крови, от кашля, для восстановления микрофлоры. Отпускать меня начало не сразу, но постепенно. Как сказала врач, предыдущее лечение проводилось правильно, а «организм у вас сильный».

Монолог Сарюны Владимировны

- Сначала было очень тяжело. Все время воздуха не хватало. Думала, отработаю смену и уйду. Самое главное, по дочке скучаю. Но постепенно не привыкла, а адаптировалась. Многие мои коллеги ходили как в тумане, забывали, теряли нить разговоров и мыслей. Теперь я понимаю, как хорошо мы жили до эпидемии. А сейчас никакой косметики. Две пижамы на себя, балахон, маски, шлем и вперёд!

Нельзя полагаться на мнение пациентов. Многие бодрят себя и нам внушают, что всё у них хорошо. А потом раз и резкое ухудшение, коришь себя и думаешь, где, какой симптом я упустила. Надо ориентироваться на объективные показатели, анализы, собственное мнение и опыт. Доброжелательное общение с пациентами помогает и им, и нам. Хорошо ещё, когда в палате хороший психологический климат, тогда пациенты заряжают друг друга своей энергией, - рассказывает лечащий врач.

Не хмурое утро

В условиях ковидного госпиталя этот энергетический обмен ограничивается, в основном, пространством палаты. В коридор, который считается «грязной» зоной, выход для пациентов категорически запрещён. По камерам видеонаблюдения за этим строго следит охрана. Но палаты нуждаются в периодическом проветривании, и мы с соседями переговариваемся, распахнув двери настежь:

- Здорово, бойцы! Как спалось?

- Привет! Да, хорошо, пока Петрович не закашлял!

- А у нас синички всё сало склевали за окном…

- А мы тоже им насыпали!

С раннего утра санитарка начинает влажную уборку:

- О, наша Галочка пришла! Как там ваш муж? Все пельмешки без вас кушает?

- Ничё-о! Он у меня крепкий. А вот Володя медбрат ушёл отсюда. Мужики не выдерживают. Мы, женщины, терпеливые, всё выносим.

- А ваш муж как выдерживает ваше отсутствие? Не завёл себе другую? - Куда ему! У нас уже внуки. Девчонки смеются: «Так долго вместе не живут!»

- А как зовут-то, такого ценного?

- Андрей Васильевич!

- Передавайте привет Андрею Васильевичу от нашей палаты!

- Ой, люблю я с вашей палаты начинать! Настроение на целый день поднимаете!

Галочка убирается дважды в день, утром и вечером. Дезинфицирует подоконник, полы и туалет, приносит и уносит мешки для мусора.

Ах, эти чёрные глаза

Между женским персоналом и пациентами быстро устанавливаются тёплые отношения. Но различаем мы их только по глазам и голосу. А в остальном бесформенная спецодежда стирает все плавные очертания сестринских фигур. Идентификация происходит при процедуре, в положении близко глядя в глаза. По ним узнали нашего врача на личном аккаунте «ВКонтакте». «Это точно она! Сарюна Владимировна! По глазам увидел, они такие же, как в жизни!» - убеждённо говорил 35-летний Андрей. Хотя похожих по комплекции и росту сестёр мы часто путали: «Вы Анечка? Или Наташа?» - «Нет, я Ирина!»

Огромные голубые глаза старшей медсестры Татьяны Ивановны лучатся сквозь защитные очки и панорамное стекло шлема. Их спутать невозможно: «Бессонница одолела, Татьяна Ивановна», - «А мы вам сейчас поставим укол. Спать хорошо будете», – «А вы как отдыхаете?», - «Пойду сейчас в «чистую» зону. Переоденусь и до двух часов ночи буду заполнять на компьютере базу данных: «Кто, как, когда, чем?» А с утра опять пойдут процедуры».

Сосед Михалыч как-то сходил до «чистой» зоны за лекарствами и вернулся потрясённый: «Ребята! Увидел наших сестёр в платьях! Представляете? Улыбаются и глаза блестят! А они молодые и красивые!» Это было через неделю после его поступления в госпиталь. Так быстро человек отвыкает от обыденной жизни в замкнутом пространстве госпиталя, когда шаг влево или вправо - это угроза нового заражения.

Прощание на снегу

А когда ещё до нашей выписки закончилась их вахта, за ними пришёл автобус. Обитатели мужских палат прильнули к окнам: «Наши девчонки уезжают! Хоть руками помахать!» Стайка молодых и незнакомых нам женщин поставила багажные сумки на снег и замахала в ответ. Они, конечно, узнавали нас. А вот мы не знали их в лицо, они всегда скрывались в белых скафандрах. Почти как в «Белом солнце пустыни»: «Гюльчатай, открой личико!»

Лишь искали знакомые глаза Галочки, Анечки, Наташи, Ирины, Любы, Сарюны Владимировны и Татьяны Ивановны. «Они стали нам как родные», - сказал про девушек мудрый Михалыч.

Скоро и ему домой, в холостяцкую квартиру. Две дочери живут в Европе, а жена, хотя и временно, в Москве: «Кажется, теперь это называется географическим браком?»

Стокгольмский синдром

Взаимные симпатии персонала и пациентов в чём-то можно объяснить стокгольмским синдромом. И те, и другие оказались заложниками ситуации, плюс физические страдания, стресс, оторванность от семьи и дома. Сдерживаемое напряжение всегда готово вырваться наружу. Как вдруг в пустяковом разбирательстве из-за очереди на рентген открывается бездна немотивированной злобы и агрессии. А после: «Извини брат, сосед умер ночью. Не сдержался…»

Правда в том, что вирус жесток, но по-своему справедлив. Он не делает различий между богатыми и бедными, власть предержащими и народом. И вот он зацепил и вас, и вы остались с ним один на один. Как быть? Даже будучи инфицированным, нужно оставаться с людьми. Не надо истерики. Не надо паники. Не надо психоза. Я теперь точно знаю - за маской анонимности, за защитными очками и панорамным стеклом всегда будут чьи-то глаза. Они вам помогут. Но их можно увидеть только близко, очень близко глядя в глаза…