Полный вперёд по Селенге

В путь мы выдвинулись с Левого Берега. Когда мы трое - члены экипажа, приехали утром к старому мосту, наш капитан Гена Корепанов уже собирал плот. Гена - мой одноклассник со Стеколки и опытный сплавщик. Он не однажды ходил по Селенге на этом надувном, а раньше и на деревянном плотах и лодках. Гена успел надуть два баллона - гондолы, оставалось соединить их каркасом и постелить на эту раму фанерный пол. Это был четырёхместный катамаран. Такие обычно используются для сплава по бурным, порожистым рекам.

Спасение утопающей

Как он рассказал, буквально перед нами к реке подошла молодая незнакомка и спросила: «А где здесь глубоко?» - «Да, везде. А что?» - «Ничего. Так. Топиться буду…»  И как  была в платье, с глазами полными отчаяния, шагнула в воду. Гена подскочил к ней: «Ты не дури здесь. Всё равно не дам утопиться!» Девушка посмотрела на него, поняла, что не шутит и отступила. Гена расслышал, как она прошептала себе под нос: «Ну, хорошо! Я им ещё покажу!  Они у меня ещё поплачут!» и понурив голову побрела прочь. «Видимо, очень сильно обидели бедняжку», - заключил он.  

Инцидент был исчерпан. Мы запрыгнули на плот и стали выгребать на середину реки. Здесь безопаснее, не напорешься на камень или острый сук. К тому же на Селенге множество островов, они разделяют главное русло на рукава,  которые, в свою очередь могут уйти далеко в сторону. А течение стремительное,  рельеф гористый, чуть зазевался и будет поздно, просто снесёт!

На Селенге правый берег высокий, обрывистый и лучше ориентироваться на него стараясь держаться  справа. Это правило я помню ещё по одному из прошлых сплавов на байдарке, когда мы с другом заплутали в бесчисленных островах дельты и с трудом выгребли к Оймуру.

Вечный дрейф

С главного фарватера открывался вид на оба берега и на город – лучший город на свете! В знойном и влажном мареве новые высотки сливаются с облаками, переливается зеркальная гладь реки в ожерельях зелёных ив и арок старого моста.  Когда-то давно, на городском пляже около устья Уды, мы отплывали от берега, ложились на спину и глядя на небо дрейфовали вниз по течению. Теперь мы дрейфовали на плоту и вспомнилось японское стихотворение тысячелетней давности. Такое созвучное сегодняшнему дню и настроению:

«И моё тело унесёт

В потоке слёз река Намида

Ах, пробужденье!

Только всплеск сновидений

В отголоске волны…»

Родная Стеколка

А тогда мы доплывали до плавучей пристани, к которой приставали пассажирские теплоходы и «Ракеты» и поднявшись на дамбу, юные и беззаботные, пешком возвращались на пляж. С набережной открывался вид на горы вдали, на Тологой, на суда и моторки, на синюю, залитую солнцем ширь реки. Это река воспоминаний, его живописные плёсы, перекаты, острова и берега всегда будут с нами. Всегда будут в наших сердцах…

Проплыли Электромашину и вот, наш родной Стеклозавод! Вернее, руины, оставшиеся от него. Все четыре члена нашего маленького экипажа имели какое-то отношение к Стеколке, родились, учились в школе или работали на заводе. С Генкой вышли на сеанс связи с одноклассниками по вайберу: «Привет! Наш сплав посвящаем 10 «а» 1978 года выпуска,  школа № 43! Когда приедешь?» Мы собираемся иногда по разным случаям и как же это, чертовски приятно, запросто, без условностей, звать друг друга:  Пашка, Ляля или Колян и сбросить с себя нелёгкий груз прожитых лет.

От рыбалки до философии

В воде плеснула рыба! Что это? Щука, окунь, лещ, а может сазан или подъязок? Впрочем, подъязки ещё месяц назад как отошли. Былого рыбного изобилия, уже, конечно, нет. И всё же местный левобережный рыбак Сергеич,  поймал при нас солидного размера сазана и окунька с ладонь. Сказав, что норму на сегодня выполнил, он довольный отбыл домой. 

Такой, знаете ли, прагматик, не склонный к поэтизации процесса и философскому созерцанию. Впрочем, в нашей команде был писатель Андрей Мухраев, способный оценить всю красоту пейзажей, открывавшихся после каждого изгиба Селенги.  И как человек слова и с поэтической натурой он не стеснялся в выражении своих чувств. 

Последний из могикан

После Дивизки на правобережье начались дачи и на мысе перед Мостовкой показалась фигура моего старшего товарища и друга Эдуарда Викторовича Кулибабина. В руках у него зазывно блеснула бутылка наливки! Знаю, что с отменным вкусом!

Объятия, шутки и прибаутки, и мы идём по пустынному дачному  посёлку. Где детвора? Где соседи? Где шум и гам? Похоже, дачи не востребованы сегодня и тем сильнее был эффект от роскошного зрелища садово-огородного пиршества на участке последнего из могикан!

Эдуарду Викторовичу за 80, но у него мгновенная реакция, отличная память и великолепный дар рассказчика - его воспоминания украсили мою книгу «Назад в Бур АССР. Непарадная история Улан-Удэ от послевоенных 40-х до лихих 90-х».  Особенно главы про рестораны и советский адюльтер – супружеские измены. После небольшого застолья мы простились с гостеприимным хозяином и вот над нами железнодорожные мосты, с поездами, с грохотом проносившимися по ним. Это был двойной мостовой переход Транссиба.

Золотой век судоходства

Транссибирская магистраль и федеральная трасса Р-258 «Байкал» и река идут параллельно друг другу. Самый напряжённый трафик на шоссе, где огромные фуры катят одним сплошным потоком. Гораздо менее активна железнодорожная колея, а Селенга и вовсе пустынна. Только в районе Татаурово нам попалась паромная переправа на региональной трассе «Татаурово – Острог». А затем ещё один паром в районе пункта «Бурлаково» поселка Ильинка. И больше ничего! Лишь изредка попадались одиночные рыбаки на моторках, а  их машины прятались в кустах.

А ведь когда-то по Селенге ходил даже старинный, колёсный пароход, стучавший плицами по воде, а ещё баржи, танкеры, буксирные пароходы, теплоходы-толкачи, водный трамвай на  катере «Альбатрос» и другие пассажирские суда. После развала  СССР многие из них были отданы в Иркутскую область и сегодня некоторые из них ходят по Ангаре, на которой в отличие от нашей Селенги сохранилось оживлённое судоходство. Пустынна наша «речка Селенга» ещё и потому, что непосредственно к ней выходит не так много сёл и деревень.

А где девушки, девушки, девушки?

Правый берег высокий, здесь река упирается в хребет Улан-Бургасы, с его крутыми склонами, угрюмыми утёсами и скалами. Именно это сочетание,  двух непременных элементов пейзажа с японских гравюр: горы и воды, воды и горы, составляют всю прелесть видов Селенги. Воды – речные струи, туман, облака и дождь, находящиеся в безостановочном движении и  горы, которые никогда не сдвинутся с места.

Я бы оживил эту гармонию третьим элементом – русалками. Но, увы, мы не увидели ни одной прелестной купальщицы на всём протяжении маршрута. Даже, на худой конец, ни одной разбитной бабенки с коромыслом или постирушками на мостках. Безвозвратно канувшая в лету натура, коромысло можно увидеть теперь только в сельском музее, а постирушки в кино. А ведь они бы так украсили пейзаж и сделали фотосессию хотя бы одним удачным кадром в стиле пин-ап, ню или а ля рюсс – сельская пастораль…

Перекличка с паромщиками

Кроме Татаурово и Ильинки все остальные сёла по левобережью находятся в отдалении от основного русла. Наверное, из-за того, что левый берег заливается в половодье и дома строили на возвышенностях. Селенга дотягивается до них лишь своими протоками. Это Троицкое, Югово, Таловка, Мостовка, Таракановка и конечный пункт нашего маршрута  - Тресково.

А ведь так здорово успеть перекликнуться со стремительно несущегося плота с деревенскими мужиками или паромщиками: «Здорово! Что за деревня?» - «Бурдуково! До куда плывёте? На Байкал?» - «До Тресково!» - «Удачи!» - «Спасибо! И вам удачи!»

От моста до моста

На первую ночёвку мы пристали к правом берегу. Варили ужин и натягивали палатку под накрапывающим дождём. Только успели забраться в неё с супом, как небо разверзлось  и обрушилось потопом!!!  Загромыхало мощнейшими раскатами грома и треском разрядов молний! Душа уходила в пятки, но всё обошлось - грешников среди нас не было и вскоре гроза ушла. С устатку опрокинули по рюмке, и Гена (известный в городе меломан из  70 - 80-х) с Андреем ударились в дискуссию о Лед Зеппелин. Потом ночь прошла спокойно, под комариный писк за полотном палатки и переменный храп внутри.  

Во второй день Селенга стала более широкой, дикой и девственно тихой, без малейшего звука шума поездов и автотрассы. Нас просто несло по течению, мы болтали, причаливали к островам, вдоволь купались, дурачились в грязи и пораньше встали на второй ночлег.

До финала около моста в Тресково оставалось километров 15.  А вообще расстояние от Улан-Удэ до Тресково по трассе составляет 85 км, по прямой - 53 км. На машине можно доехать за час. Селенга же несла нас три дня, с остановками и двумя ночевками. С петляниями по речным излучинам и рукавам все километров 100! Где стремительно, а где и неспешно. От Левого Берега до Тресково - от моста до моста.

P.S. Спасибо, наша любимая красавица Селенга, река наших детства, юности и… зрелости!