991
Александр Лыгденов
«Родимый край»
"Начну с того, почему я, пишущий на бурятском языке писатель, выпустил книгу на русском? Это моя восьмая книга, а до этого только одна из них была издана на русском языке («Отцовская коновязь», 2005 г.). Так вот, мне как писателю тоже ведь хочется, чтобы с моими книгами познакомились и русскоязычные читатели, в первую очередь, мои соплеменники, так как, в основном, в книгах отражается обычаи, традиции, быт бурятского народа в прошлом и в настоящем временах. Как известно, сейчас 80% бурятского народа не умеют читать на родном языке (к нашему стыду). Вот это главная причина!
Сейчас занимаюсь переводом на русский язык исторической повести «Нүүдэлшэд» (Кочевники), изданный в 2019 году.
Теперь непосредственно о книге. Как в начале книги указана, она выпущена «…при финансовой поддержке Министерства культуры Республики Бурятия в рамках реализации Государственной программы Республики Бурятия «Культура Бурятии». Как я понял, книга выиграла грант в номинации «Краеведение», чему я очень рад и благодарен учредителю. Насчет «Краеведения», на самом деле, так и есть. На 80% книга посвящена землякам, красоте природы моей родной джидинской земли. Она состоит из двух частей, вторая часть так и называется – Окно в природу. Я большой любитель природы, при любой возможности ездил на малую родину, где пешком, где на лошади тут же уходил в степь, чаще в горы Малого Хамар-Дабана (до недавнего времени, пока здоровье не подвело). Поэтому в этой части книги много из того, что сам воочию видел, сталкивался не раз – про птиц, зверей, также простые зарисовки - этюды природы. Центральную часть здесь занимает озеро Таглей, «спрятавшийся от ненужных людей» в дебрях между Малым и Большим Хамар-Дабаном (заказник, всякая деятельность человека тут запрещена, кроме как табунов, пасущихся вокруг озера в летнее время), и поэтому сохранившийся почти в первозданном виде. И, тем не менее, это лесное озеро давно известно и притягивает любителей природы, путешественников-туристов отовсюду, а, главное, озеро лечебное. Здесь водятся пиявки, полезные, вылечивающие от многих болезней, в, первую очередь, от кожных (давно не бывал там, насколько правда не знаю, но слышал, что какие-то злодеи браконьеры запустили в озеро карасей и они пожрали пиявок). И не только. Люди также используют грязь озера и лиственничную траву, вырастающую со дна озера. Поэтому людям разрешается заезжать сюда лечиться, отдохнуть и не более того. Красота там неописуемая. Таглей по размеру напоминает озеро Котокель, также, как там, в середине возвышается правильной формы гора. Тихая водная гладь, многочисленные плавающие птицы, а по ночам, говорят, если тихо сидеть на берегу, то можно услышать, как с шумом входят в воду лоси, изюбры за лакомством - теми самыми лечебными водорослями-листьями. Но мне, к большому сожалению, не довелось наслаждаться такой прелестью. Пять раз я побывал на Таглее, верхом на лошади из родного Цагатуя, преодолевая 50 км. тяжелого пути по горам и болотам. И за эти посещения там встречался с туристами из Амурской, Читинской областей, из Новосибирска, был даже сильно удивлен, когда однажды встретил горных туристов из Москвы, Ленинграда.
***
Теперь с конца перехожу на начало, к первой, основной части книги. Сюда кроме нескольких литературных рассказов на разные темы, также вошли рассказы, эссе, статьи о моих земляках. Есть рассказ - статья о Сандак Базаровиче Жаргалове, человеке-легенде земли джидинской, уважаемом всеми человеке, умелом руководителе, много лет проработавшем на руководящих должностях в родном районе до ухода из жизни (рассказ-статья была опубликована сначала в газете «Yнэн», потом в переводе на русский язык в «Правде Бурятии» в далеком 1997 году и только сейчас из газет-однодневок включается в книгу). Могу ошибиться, как человек некомпетентный (бывший культработник), но, тем не менее, хочу сказать, что таких умелых национальных руководителей-хозяйственников, оставивших неизгладимый след, авторитет, любовь у своего народа можно перечислить по пальцам: это наш С.Б. Жаргалов, А.У. Модогоев - Усть-Ордынский бурятский национальный округ, В.Б. Саганов – Тунка, Ж. Б. Ванкеев – Селенгинский район, Р. Базарон – Еравна, В.Б. Базаров – Баргузин. Кажется, всё. Имя С.Б. Жаргалова носит одна из улиц села Верхний-Ичетуй, где он начал свою трудовую деятельность как преподаватель-физик, затем в должности директора школы, председателя колхоза им. Д. Банзарова. Также его имя носят улица в Петропавловке и районный Дом культуры.
***
В книгу включен рассказ-эссе о Рахмете Шоймарданове, талантливом поэте из с. Инзагатуй. Я был близко знаком с Рахметом, он был моложе меня на десять лет. По национальности татарин, прекрасно владел бурятским языком, к тому же ещё закончил бурфак БГУ. Помимо бурятского языка свободно владел родным татарским языком, самостоятельно овладел старомонгольской письменностью. Поэтому стихи свои свободно писал и на бурятском, и татарском языках. Был очень эрудированным, начитанным человеком. Рассказ был посвящен 50-летиию поэта, к сожалению, не дожившего до этого светлого дня. В книгу вошли несколько его прекрасных стихов, параллельно идущих на двух языках. Попутно скажу, что стихи Р. Шоймарданова, также другие стихи в книге (мои собственные и других бурятских авторов) на русский язык перевела (по-моему, очень успешно) поэтесса Цыбигмит Дамдинжапова, и, пользуясь случаем, выражаю ей большую благодарность!
***
Большой рассказ «Эсэгэ» (Отец) посвятил своему отцу. И не просто как отцу. Через его сложную биографию решил рассказать путь-дорогу бурятских лам (не расстрелянных, а чудом оставшихся в живых в годы репрессии) и прошедших тюрьмы, ссылки, гонения, унижения и стойко выдержавших все тяготы жизни.
От первой волны ареста лам, арестованных «энкавэдэшниками» и по этапу отправленных в Кяхту (многие были расстреляны тогда), отца сумел спасти его близкий родственник, работник сомоного совета Дамба Чойбсонов (коммунист, смышленый казак (хасаг), во время гражданской войны из «белых» переметнувшийся к «красным», после участвовавших в разгроме войск атамана Семенова, за ратные подвиги свои награжденный орденом Красной Звезды). Рискуя своей репутацией наш баавай Дамба Чойбсонов (абга - по-джидински баавай), подделал фальшивый документ - уменьшил возраст отца на три года, где указывалось, что Галсан-Нима Лыгденов при Сартуул-Гэгээтуйском дацане служил не как лама, а являлся всего лишь хувараком-послушником. После баавай отправил отца подальше от людских глаз на дальнюю стоянку пасти скот. Но нашлись доносчики и доложили куда следует, что у них тут скрывается бывший лама.
После Удинской тюрьмы (за улицей Борсоева, сейчас там СИЗО) отец не имел право проживать у себя в районе, но при этом предложили самому выбрать для проживания вариант из трех районов: Баунтовский, Баргузинский и Заиграевский. Отец выбрал последний из них – недалеко. И проживая в бараке с другими каторжанами в Старо-Брянском леспромхозе, валил строительный лес и возил в Верхнеудинск на стройку гиганта всесоюзного значения – ПВЗ. Когда началась война, «враг народа» встал на защиту Родину!
И что тут интересного: за сокрытые те три года, отец на пенсию вышел в 63 года.
Только в конце жизни отец заслужил почет и уважение у народа, ушел в нирвану «счастливым» человеком. Он был большой лама (гэбшэ лама – малая ученая степень в буддийской иерархии). То, что, действительно, был уважаемым человеком-ламой, приведу два факта. Когда отец лежал тяжело больной, с ним повидаться-попрощаться из города специально приехал к нам в Цагатуй Пандидо Хамбо лама Мунко Цыбиков, сам проведший в концлагерях Колымы 20 лет(!), а на похороны отца (1994 г.) приезжал Римпоче-багша, в то время недавно прибывший в Россию (Бурятию) как посланник Далай ламы.
***
Рассказ-повествование «Отголоски прошлых столетий, или, кто мы, откуда пришли и куда идём?».
В 2021 году была издана моя книга под названием «Летопись села Цагатуй».
Времена сейчас другие, не то, что раньше, многие стали интересоваться историей прошлого, составляют родословные таблицы. В советское время, много что было сокрыто. Если взять на примере моих земляков-джидинцев, то народ сторонился проболтать лишнее о родственниках-ламах (а их было по нескольку человек в роду), о казаках (хасаг), которые в свое время присягали Белому царю и несли караульную службу на Российско-Китайской границе, в Гражданскую многие из них воевали на стороне белого движения. Боялись словом обмолвиться, что многие джидинцы, на самом деле, люди и не российского, и не монгольского происхождения, а сартуулы, выходцы из Средней Азии, когда-то плененные и пригнанные в монгольские степи Чингис ханом как невольники.
С 1990 годов стал интересоваться всем тем, что было связано с историей села: кто мы такие на самом деле, откуда пришли и куда идем? И так, походив по домам, поговорив со стариками, составил карту-схему (наподобие географической или топонимической карты) родословных стойбищ, пастбищ, дальних охотничьих угодий, названия гор, рек, ручейков, места, относящиеся к археологии (гуннские погребения, керексуры), в общем, всё то, что считал необходимым сохранить на бумаге, в памяти нынешнего поколения, чтобы все это, в конце концов, не кануло в Лету. Естественно, в книге подробно описал и историю села, все то, что удалось узнать от людей и в скупых исторических документах.
Уверен, многие мои земляки, в особенности молодежь, не знают, что, когда мы прибыли из Халха Монголии в Ара Монголию (в течение 90 лет поэтапно, когда в конце 16-го начале 17 вв. окончательно распалась великая Монгольская империя и ханы начали междоусобную войну), южные районы современной Бурятии принадлежали киргизам? Не степным киргизам (современный Кыргыстан), а Саяно-Алтайским или по другому енисейским (лесным) киргизам. Ставка киргизского хана тогда находилась на правом берегу Хул нура (Гусиное озеро, Тамча). Первым в Цагатуйскую долину прибыл некто сартуул Сэтэ из Халха Монголии, и чтобы обосноваться тут у местных киргизов выкупил землю за сто голов скота (крупного рогатого скота и лошадей). В 1960 годах старожилы села хорошо знали и показывали нам, мальчишкам, ещё сохранившийся с тех времен хэргыз-сувак (киргизскую канаву для орошения лугов).
Про гуннские могилы знают многие, а про керексуры? Керексуры старше гуннских могил ещё на две тысячи лет, им около четырех тысячи лет. И эти древние погребения тесно связаны с теми же киргизами, которые проживали в южных районах Бурятии несколько тысяч лет, пока их постепенно не вытеснили всё пребывающие племена из Монголии. Киргизы укочевали на запад. Говорят, и сейчас киргизы претендуют на околобайкальские земли, считая их исконно своей. И такие керексуры, которые находятся в Цагатуйской долине, описаны в этом рассказе. Керексуры, на самом деле, могилы, погребения древних киргизов (по другому, по научному: хэргызын хүүр… хэргых хүн).
На самом деле, получается: чья эта земля, кто такие мы – сартуулы, где истоки-начало других племен, проживающих в Джидинской долине?
И обо всем этом многом написано в новой моей книге.
***
Рассказ «Сахали» (Чайка). Рассказ о море, о моряках. Когда задумал написать рассказ, сначала удивлялся: почему ни один из бурятских писателей не обратился к морской теме? Но, с другой стороны, надо ли было им – степнякам, касаться того, чего мало или совсем не знают. А я взялся потому, что в 1970-ых годы служил на Тихоокеанском флоте, на военно-морском противолодочном корабле. Как говорится тут: бороздил Тихий океан вдоль и поперек. Начал службу с острова «Русский» под Владивостоком («Кто на «Русском» не бывал, тот службы не видал, так говорят про бывалых моряков), дальше Курильские острова, Сахалин, закончил службу на Камчатке. В Беринговом проливе мы испытали холод -50°, в тропиках, близ Филиппин – жару в тени +50°.
Морская качка, морская болезнь, шторма, волны, высотой в 9 балов. Все было. Тут, нисколько не хвастаясь, скажу честно: зачем нас (наподобие меня 18-летнего паренька, настоящего степняка) не видевших воды, не умевших даже плавать, заставляли мучиться, служить на море? Лучше было бы мне служить в степях Забайкалья, Монголии! Но мы должны были служить там, куда нас направят. Трудно было привыкать, очень трудно к морскому климату, в течение 7-8 месяцев болел из-за сырости, страдал от чирьев, приходилось и в госпитале лежать. И, что удивительно, после службы, снова с трудом привыкал к сухому климату, снова кололи – кровь меняли.
Многочисленные вулканы на Камчатке, на Сахалине, на Курильских островах, киты, касатки, тюлени, дельфины, акулы, бесчисленное множество рыб (в том числе летающих в тропиках) видел множество. Близ Марианских островов на о. Гуам находится 6 американский флот, самый сильный из 7 флотов (так было 50 лет назад, сейчас – не ведаю). Вот и мы, несколько советских кораблей и подлодки, чтобы «помириться, прощупать друг друга – кто сильнее» отправились туда, преодолев несколько тысячи километров (когда говорю «километр» смеюсь про себя, как известно, моряки расстояние измеряют в милях) приблизились к ним на минимально близкое расстояние к Гуаму (не вошли в их территориальные воды, могут встретить настоящим огнем). Это считалось, наверное, нормальным военным учением, ведь и американцы временами приближались с той же самой целью к нашим границам – почему бы не проверить свои силы по сравнению с потенциальным сильным своим врагом. Раз наш корабль был противолодочный, в нашу задачу входило «поймать» американскую подлодку, с чем мы успешно справились и сутки держали, не отпускали, пока «покоренная» лодка не ушла в свои воды. Во время войны бы, чтоб уничтожить лодку нам надо было всего лишь несколько глубинными бомбами ударить. И обо всем этом и ещё о многом другом написано в этом рассказе..."
Фото: Из архива Александра Лыгденова
