1562
Вячеслав Бухаев
Фото Юрия Невского
Среди имен, которыми по праву гордится Бурятия, особое место принадлежит нашему земляку, а ныне петербуржцу, скульптору и архитектору, Народному художнику Бурятии Вячеславу Бухаеву. Его работы известны не только на родине, но и далеко за ее пределами. Он – автор огромного количества памятников, мемориальных досок и надгробных камней, установленных в России, Европе и США. Будучи в Улан-Удэ, Вячеслав Борисович дал интервью корреспонденту газеты "Бурятия".
- Вячеслав Борисович, за последний год вы не в первый раз приезжаете на родину. Заметны ли какие-то перемены или всё здесь осталось по-старому?
- Да, в последнее время я часто бываю в Бурятии. До этого был небольшой перерыв. Мне кажется, за это время многое в Улан-Удэ изменилось в лучшую сторону, хотя оставляет желать лучшего дизайн. Не хватает вкуса, по-моему.
Неподалеку от гостиницы «Сибирь» строится какое-то здание из металла и стекла в виде шапочки. Конструкция довольно сложная. Идея неплохая, но со вкусом… Мне нравится дом железнодорожников на проспекте 50-летия Революции, он интересный, современный. Есть еще ряд неплохих домов. Дороги и пешеходные улицы стали лучше.
В Художественном музее проходят интересные выставки. Недавно побывал в бурдраме, мне очень понравился спектакль «Аламжи Мэргэн», современный, для молодежи.
- Вместе со скульптором Матвеем Макушкиным вы закончили работу над памятником Константину Рокоссовскому, который откроют в Улан-Удэ уже в этом месяце. А где отливали скульптуру и как её доставят к Мемориалу Победы?
- Создать этот памятник мне предложил Ревомир Баярович Гармаев, он был председателем Совета ветеранов Бурятии. К работе я привлек Матвея Макушкина. Он очень талантливый скульптор из Ангарска, недавно для Питера закончил памятник Виктору Цою.
Сначала нам предложили установить памятник за танком на проспекте Победы. Сделали два эскиза – один памятник разместили за танком, а второй – на ступеньках мемориала. Позже решили, что лучше разместить скульптуру перед фонтаном. Мне кажется, это правильно.
Мы уже работали над памятником, как вдруг Военно-историческое общество (оно финансировало создание памятника – авт.) объявляет конкурс. Пришлось представить свою работу, всего их было десять. Когда шло голосование, тянули какой-то довольно странный проект, это было заметно, так как за ночь внезапно прибавлялось большое число голосов. В итоге мы победили, набрали в два раза больше голосов, но потеряли время. Большой памятник за два месяца трудно сделать, но мне кажется, результат у нас получился убедительным.
Отливать его решили в Улан-Удэ, в скульптурной мастерской «Лотос». Там очень хорошие литейщики.Они уже заканчивают работу, осталось доделать детали. Общая высота будет 8,5 метров, вес – 2 тонны. Запланировали ставить скульптуру 13 декабря, а открывать 21, но камень питерские гранитчики отказались делать за такое короткое время. В итоге его заказали в Китае. В понедельник должны отправить на машинах в Бурятию, три повозки по 48 тонн, вот только успеют ли…
- Вы работали над Мемориалом жертв политических репрессий в Улан-Удэ. С этим памятником связана история из Вашей личной жизни?
- Да, это так. Мой дедушка был тайша, член Степной Думы Забайкалья. В 1932 году его арестовали, дали пять лет. Его обвиняли в том, что он кулак, эксплуатирующий простых людей. Дед отвечал: «Я всё заработал своими руками, а вы, бездельники, хотите в кожаных штанах с пистолетами, в то время как нужно работать».До 37-го года он отбывал срок на лесоповале под Красноярском. Позже его еще раз хотели арестовать, но дед убежал в Еравну. Скрывался где-то до 1940 года, моя мама в то время жила в Заиграево. Однажды ночью он постучал в окно и сказал, что хочет попрощаться, и что через два дня умрёт. Ещё сказал – заверните меня и ночью тихонько похороните. И через два дня умер, его закопали в лесочке, где сделали отметки. После войны мама пыталась найти могилу, но там всё заросло.
В 2007 году в Улан-Удэ открыли мемориал жертвам политических репрессий. Я придумал сделать наклонные пики с хий-моринами и облаком из колючей проволоки, а рядом положить булыжники как символические черепа с фамилиями и валун с надписью «Жертвам политических репрессий». Но вскоре булыжники растащили. Потом возникла идея сделать ступеньки и мальчика с женщиной. Мальчик с чёлочкой из того времени и маленьким ротиком, а у мамы распахнутое пальто, стрижка каре и нет рта – в то время все боялись говорить. Памятник мы делали вместе с Бато Дашицыреновым, сделать женщину без рта – его идея.
- Насколько мне известно, кроме этого памятника и скульптуры Екатерины второй, которую на днях передали в дар Анинскому дацану, Ваших работ в Бурятии больше нет, а ведь в своё время Вы предлагали Геннадию Айдаеву создать в Улан-Удэ сад камней.
- Была идея создать перед гостиницей «Бурятия» сад камней - я придумал сделать круглую полированную площадку, по которой разбросаны в разных положениях девять шагай - костей для игры, поставить скамейки для отдыха. Два раза писал письма тогдашнему мэру Геннадию Айдаеву, помню, даже были спонсоры, но ни ответа, ни привета так и не получил. Это удовольствие недорогое, шагай можно сделать из пластика. Может быть, сейчас эта идея кого-нибудь заинтересует…
- Вы являетесь автором большого количества памятников многим известным людям. Среди них писатели, артисты, политические деятели. Памятники Галине Улановой, Анне Ахматовой, Анатолию Собчаку установлены в Санкт-Петербурге, Петру I - в Дептфорде, Ивану Тургеневу - в Баден-Бадене, Пушкину – в Риме... Какая из этих работ для вас наиболее дорога?
- Все дороги, но не бывает так, чтобы все нравилось. Всегда хочется что-то доделать, что-то изменить. По-моему, получились неплохие памятники Довлатову, Ахматовой, «Спецназу России», мемориал Чернобыльской катастрофе. Вместе с Михаилом Шемякиным сделали памятник, который стоит в Лос-Анджелесе на могиле Савелия Крамарова. Делал мемориальные доски Хармсу, Чуковскому, Малевичу…
Сделал мемориальную доску Марку Шагалу, ее установили в Санкт-Петербурге на доме, в котором он жил.Через полгода я получил письмо из Северной Каролины от его бывшего секретаря, знаменитого искусствоведа Вивиан Джекобсон. Ей сейчас 93 лет. В своем письме она написала, что если бы Шагал был жив, ему бы очень понравилась моя работа.
Фото из открытых источников
- Одна из недавних Ваших работ – надгробие на могиле Бориса Немцова. Оно сделано в виде стены, пробитой пулями, но без портрета самого Немцова. Это ваша идея или так решили родственники политика?
- В 2010 году я вместе со скульптором Андреем Балашовым делал надгробный памятник премьер-министру Егору Гайдару. Его установили на Новодевичьем кладбище в Москве. Мемориал изображает три трепещущих на ветру бронзовых листа, символизирующих трех представителей этой фамилии. Друзья Немцова, видевшие эту работу, обратились ко мне с просьбой сделать памятник и ему. С самого начала мы решили, что никаких портретов быть не должно. Я выезжал в Москву, смотрел место гибели на Большом Замоскворецком мосту, розовый гранит, из которого сделан мост. Из этого же материала сделан и памятник в виде фрагмента моста. С заказчиками решили, что надпись «Немцов» должна быть в виде штампа. Сначала хотели указать даты жизни на фрагменте моста, но потом сделали отдельный черный блок в основании памятника.
- Среди Ваших работ - знаменитый Чижик-Пыжик. Место в Питере, где он установлен, стало излюбленным для гостей и жителей Санкт-Петербурга. Говорят, скульптуру пытались несколько раз украсть…
- Чижик-Пыжик уже 25 лет стоит, он, действительно, очень популярный. Четыре раза его крали, один раз удалось вернуть на место, но снова украли. Сейчас стоит второй экземпляр. Пришлось его крепко закрепить, с тех пор не трогают. На плиту, где установлен Чижик-Пыжик, люди на счастье бросают монеты. Их потом ведрами из воды достают.
Фото из открытых источников
- А какие ещё необычные работы созданы Вами и где они находятся?
- В Питере есть Нос майора Ковалёва. Его тоже украли, пришлось новый нос делать. Только хотели повесить, украденный нашелся на лестничной клетке в одном из домов. С тех пор появилась шутка: «Нос ушел погулять и вернулся». Второй экземпляр сейчас находится в музее городской скульптуры.
Еще сделал скульптурную композицию «Поребрик и бордюр» (в Москве – бордюр, а у нас – поребрик). Московский – красный, а питерский – серый танцуют со смайликами. Я по этому поводу придумал стишок: «У нас поребрик, а бордюр в столице, давайте вместе веселиться». Эти слова там написаны.
Теперь хочу сделать памятник сотовому телефону, так его называют в Москве, а у нас – мобильник.
- Вы знакомы со многими известными людьми. Какие эпизоды из общения с ними наиболее памятны?
- В Ленинграде на скульптурном комбинате я делал памятник «Партизанская Слава» к 30-летию Победы, и туда парень формовщиком устроился. Высокий такой и печальный, звали Серёжа. Пришло время обеда, кто-то предложил выпить. Сбросились, а идти никому не охота. Этот парень говорит: «Я сбегаю». Убежал и быстро вернулся с бутылкой портвейна. Он такой мрачноватый был, но шутник большой. Часто рассказывал, как работал экскурсоводом, было очень смешно. Я тогда его фамилию не знал, а потом оказалось, что это Сергей Довлатов.
Фото из открытых источников
Бродский приходил к нам в мастерскую. Он мне, правда, не очень нравился – был слишком важный, высокомерный. Курил почему-то всегда в перчатках и от него несло фармалином, потому что подрабатывал в прозекторской.
-В Санкт-Петербурге есть большая бурятская диаспора. По большим национальным праздникам выходцы из Бурятии собираются вместе, общаются, организовывают концерты. Вы принимаете участие в этих мероприятиях?
- Я много помогаю питерскому дацану. Доски сделал, разные украшения. Раньше состоял в попечительском совете дацана. Общаюсь и с представителями диаспоры, хожу на концерты, иногда помогаю деньги собирать для каких-то мероприятий.
- Вы родом из Кижинги, школу окончили в Улан-Удэ, живёте в Санкт-Петербурге. Никогда не возникало желание вернуться на родину?
- Я уже прикипел к Питеру. У меня там работа, своя мастерская, а на родину я приезжаю. И по миру часто езжу, уже посетил девяносто стран. В прошлом году был в Аргентине, в Уругвае. Объехал весь Индокитай.
-В один из недавних Ваших визитов на родину жители села Корсаково попросили Вас сделать памятник сорожке, которая помогла людям выжить в военное время.
- Я сделал эту рыбку, ее уже отлили в Питере. К 9 Мая установим. Памятник сделан из камня высотой 1,6 метра, а в нем ниша, в которой будет находиться сорожка. Там изображена удочка с крючком, а на камне мои стихи: «Ты, сорога, серебрись, и в Хараузе ловись, в лихолетье помогала, нас от голода спасала».
- Работа над памятником Рокоссовскому завершена, рыбка готова, что дальше? Поделитесь, пожалуйста, со своими земляками творческими планами на ближайшее будущее.
- Сейчас с московским приятелем мы делаем памятник адмиралу Кузнецову. Его установят в Северодвинске. В Кронштадте установим большую скульптурную композицию в виде волны. Там будет борт подводной лодки, капитанский мостик, люди… Этот памятник будет посвящен нашим морякам, которые во время войны погибли в Рижском заливе. Это темное пятно истории, о нем только сейчас стали говорить.
- Спасибо за беседу. Желаю дальнейших творческих успехов!
СПРАВКА:
Вячеслав Борисович Бухаев родился 25 июля 1946 года в селе Кижинга. Академик Российской академии художеств и Международной академии архитектуры, лауреат Государственных премий РСФСР и РФ, народный художник РБ, заслуженный деятель культуры Республики Польша. Профессор.
Автор: Елена КАПУСТИНА
