1052
Родился 9 апреля 1989 года в Улан-Удэ. Выпускник филфака Бурятского государственного университета. В 2015 году году вошёл в лонг-лист премии «Филатов фест». С 2014 года живёт в Иркутске. Работает в Иркутском областном кинофонде.
*
Вот он, этот крохотный алтарик.
Созданный по принципу уравнения
разновеликий двучлен,
разместившийся на одной строке.
Облачко, вырванное из детского пазла.
Детское, говорю я вам, облачко,
а значит, более реальное, нежели
утренние пейзажи дозорных и рулевых.
Земляной комок в снежной панировке.
Скоро он станет последней крупицей
для чего-то заживающего.
Последняя крупица запустит старый механизм.
Химчистка
Неприкрытая злость
ядовитою грязью весны
вдруг летит на пальто
из-под чёрных колёс пацанвы.
Обчищаешься горькою,
после того, как отдал
немчуре на помывку
свой сраный земной капитал.
Немчура обещала,
что польты и брюки
придут
по сезону свежи и красивы.
И ждут
дураки у дороги,
прикрыв ксерокопией
срам.
— Привезли?
— Привезли.
Только снова, Максимка,
не нам.
*
Моё жилище — вагон.
В пылище диван прокрустов,
матрац царей:
чужое тело клади скорей.
Горошек мягкий. Такой хороший
на грязно-синем родном пуху.
Ладонь к ладошке. Дави. Раскрошим
чужую стену в свою труху.
О райских кущах: прованский, трущийся
в несуществующий эликсир.
На синей тряпке — валет дерущийся.
Жара в вагоне. Лежим. Храпим.
*
Могла бы ты выйти красиво
из чистой воды на песок.
А вышла в итоге за пивом,
в зубах теребя колосок.
И где ты его откопала,
хрустящее солнце полей?
В каком из угрюмых подвалов
хромые лучи веселей?
Кривая выводит на пашню
больной, узкоплечей души.
Кривая приводит в загашник:
проникнув, заснуть поспеши.
Хозяева тихим парадом
шлифуют холодный паркет.
Всё медленно, дико и рядом.
Поднимешься? Видимо, нет.
Коровы утюжат жвачку.
Бряцает игрушкой змея.
Тебя отвлекает от спячки
безмозглая, серая тля.
Проснёшься чуть-чуть до заката.
Нахлынешь волной на окно.
Ликуйте, ликуйте, ребята!
Смотрите немое кино!
*
Дымные твари встают над водой.
В озере белый декабрьский сор.
Выше стропила. Берите с собой
деток, любовниц, супруг и сестёр.
Всё поделили для вас. Принимай!
Тучное, лёгкое, мир и разгром.
Камень-сибирь да бумага-китай.
Слово в кармане, ружьё за плечом.
Молчание
Когда у бати выходной,
он вновь снимает книгу с полки:
любимый «Баязет» без корки.
И в красный угол, на покой.
А ты да я да мы с тобой
присядем рядом по-турецки.
Мы — воплощенье силы детской.
Капкан двойной.
— Пап! Что такое выходной,
когда простаивают горы
и некому рулить землёй.
Молчат бетонные заборы.
Молчит магнитофон соседа.
Застынет в меди электрон.
В простенке поперхнётся мышь.
И вот уже шопен кругом.
Весь двор молчит. Ведь ты молчишь.
Январское
батя заходит домой
вносит огромные коробы
первый — бесцветный пустой
взят под картошку наверное
ну а второй разрисованный
чьим-то биеньем наполненный
чьим начинаем отгадывать
сидя в пространстве угла
я бы хотел настоящего
иссиня-чёрного ворона
что мне твой серый котёночек
что мне до зелени глаз
батя отправился к пращурам
через январские всполохи
жизни бесцветье оставивши
света желавши для нас
Катанка
Вырастешь — куплю тебе машину.
Повезёшь красотку в ресторан.
Сам уйду в закрытую долину.
Не замечу, что машина в хлам.
Не узнаю, что забили насмерть
женщину твою в ЦПКиО.
Грации аллейные на паперть
выплывают, кутаясь в тряпьё.
Много было горечи и злобы
в почерневшем парковом пруду.
Мы на берегу снимали пробу
с эликсира, что не подадут
в той долине, утонувшей в соках
запрещённых к вывозу плодов.
Закуси сухариком, Европа
Посвети фонариком Восток.
Одуванчик
Родись в пыли, мой бедный друг.
На уголёк смотри.
Смотри на пустоту вокруг,
снаружи и внутри.
Расти в пыли, кудрявый брат.
Неси свой тёплый шар
пониже плеч атланта над
головой Иштар.
Увидев Грецию и Рим,
аккадские следы,
вперёдсмотрящий бледный мим,
живи для красоты.
