Секрет Арни Терминатора

В последние годы правления Леонида Потапова звали «Дедушкой», из-за его ореола мудрого патриарха и образа отца нации. Геннадия Айдаева, из-за ассоциации со скульптурой «Мэргэн» и игры слов «мэр» и «Гена» звали по-деловому просто - МэрГен. А вот у академика Арнольда Тулохонова не было общепринятого  прозвища. Я же называю его «Арни Терминатор» по аналогии с Арнольдом Шварценеггером и его супергероем – бессмертным стальным роботом. Такой же супергерой и Арнольд Тулохонов, который достиг всех высот в своей жизни оставаясь самим собой. Он неудержим, и всегда ярко и остроумно режет правду матку!

Вот только некоторые из его перлов: «И сегодня у нас в Бурятии остаются тупые, потому что не могут уехать, бедные — потому что денег нет, и буряты — потому что боятся в Москве скинхедов», «Моя деревенская школа в 60-е годы была лучше ваших сегодняшних гимназий», «Уровень образования сейчас ниже нижнего», «На Байкале надо защищать не рыбу, а человека», «Голодный человек с пустым холодильником никакие вопросы, кроме желудка, решать не способен. Человека надо сначала накормить, любым способом».

А это вообще шедевр: «Мы сейчас зад России, а надо – чтобы стали фасадом, лицом России. Задом быть плохо, на нем удобно только сидеть».  «У нас по любым вопросам надо обращаться в Москву. Бурятия – это лицо России, а не ее зад. А лицо должно быть достойным великой страны».

Это не только экономика, но и чистой воды география, а наш герой географ по специальности. При этом реалист, искренне болеющий за людей и страну: «Байкал должен кормить. Нельзя смотреть на него как на некое чудо и просто созерцать».

Будучи в Народном Хурале он сказал однажды: «Сегодня я ещё раз убедился о том, что мы страшно далеки от народа. Вместе с Госдумой. Если посмотреть прессу, то такое ощущение, что мы в стране абсурда и дураков. Депутаты бегут из Госдумы, министры воруют, в Сочи девять раз превышают объёмы затраченных средств. Ладно, Дума молчит, потому что там партийная дисциплина. Но мы-то с вами люди как будто разумные». 

В Хурале Тулохонов был на своём месте, но это был не тот масштаб, его ждал Совет Федерации. Хотя о Белокаменной у  него было устоявшееся нелестное мнение и как географ он предлагал перенести столицу в Сибирь: «Москва же похожа на гигантский «мыльный пузырь», который скоро лопнет. Вопрос только «когда?». Дело ещё и в том, что в России не любят умных людей. Они задают вопросы, на которые правительство ответить не может». Но эти вопросы нужно было задавать, и кто как не он, Арни Терминатор?

Прощаясь с коллегами, он был предельно лаконичен: «Служу Бурятии, берегите Бобкова, остальное все вечером». С Игорем Бобковым они были главные смутьяны и Вячеслав Наговицын сделал умный ход сплавив его в Сенат.

А вскоре провинциальный новичок поделился первыми впечатлениями о высшем законодательном органе страны: «Николай Иванович Рыжков, Артур Николаевич Чилингаров, сидит Эдуард Россель…Ну, это, не хочу говорить, отстойник какой-то, но сидят очень много бывших людей с большим авторитетом. Я, к сожалению, не обладаю таким авторитетом, но у меня есть знания». Были не только знания, но и известный нам буйный темперамент. Стоит ли говорить, что в Сенате он не только не затерялся, но и вспыхнул как сверхновая звезда.

Бурятский ученый даже сразился один на один с самим Владимиром Вольфовичем в ток-шоу «26 минут» телеканала Совета Федерации ФС России «ВМЕСТЕ-РФ». С Жириновским они обсуждали реформу Российской Академии Наук и были под стать друг другу в пылу полемического задора.  Один из его пассажей: «Тут ещё и второй вопрос – государство никогда хорошим собственником не было, и быть им не может. И поэтому, когда мы говорим о том, что придут люди, будут «хапать», воровать – это абсолютно реально. У любой страны должно быть два крыла – армия и наука. Я не знаю, что сделает Шойгу, но, если мы науку подрежем – эта страна летать не сможет».

Избрание сенатора от Бурятии академиком и его последующий уход из Совета Федерации, это отдельная, совершенно конспирологическая история. На прощание наш земляк сказал: «Я благодарен за четыре года, которые прошли как одно мгновение. Я конечно, не Обама, прощальную речь говорить не могу. Я не говорю, что надо спасать Сирию. Надо спасать Сибирь».

А уже во время проведения СВО экс-сенатор опубликовал открытое письмо к академику Национальной академии наук, президенту Географического общества Украины Леониду Руденко. Это был ответ на письмо украинца. Руденко вопрошал: «Куда исчезло братство?», а наш академик ответил: «Оно исчезло тогда, когда три «иуды» в Беловежской пуще развалили вторую по влиянию в мире страну – Советский Союз, в составе которой Украина была самой богатой союзной республикой.

Мы сибиряки привыкли жить без особого достатка. Это в Ваших магазинах раньше висела колбаса 10 сортов…» И далее: «Теперь ваша очередь жить при свечах и жечь костры».  Письмо произвело эффект разорвавшейся бомбы.  Дискутировали два академика, но это был отнюдь не академический диспут, а самый, что ни на есть жизненный.

Таким вот, не по научному отвлечённым, не только в тиши архивов и лабораторий, а в самой гуще реальной жизни был его путь в науке и политике. Но он оставался человеком системы, не переходил за флажки, мастерски балансируя на грани фола. В этом секрет неуязвимости бурятского ученого. Как он сказал однажды: «А чего мне бояться? Я слишком много прожил, слишком много знаю и слишком много сделал, чтобы кого-то или чего-то бояться».