​​Бурятская Гэсэриада – песнь во времени и пространстве

Гэсэр – это память народа о своём безбрежном про­шлом, это освящённая эпосом связь времён и поко­лений. Гэсэр – это песнь справедливости и торжества светлого начала, это призыв к великому действию и единению народов во имя будущего. Гэсэр… На огром­ном пространстве от Байкала до Гималаев, от Амура до Алтайских гор зародилось самобытное эпическое творение – «Гэсэр». Ныне существует три основные версии: бурятская, монгольская и тибетская. Следы его бытования можно найти в Непале, Сиккиме, на се­вере Индии и Пакистана. Известен он тюркоязычным народам Южной Сибири – тувинцам и алтайцам…

…Это героическое сказа­ние оказало влияние на менталитет бурят-мон­гольского народа, формирование его национально­го самосознания.

В связи с этим необ­ходимо особо отметить большую заслугу и роль Намжила Балдано как ав­тора сводного текста эпоса о Гэсэре на бурятском ли­тературном языке. Сразу скажем, что этот нелёгкий титанический труд стал творческим подвигом народного писателя Бу­рятии Намжила Балдано, обессмертившим его имя на долгие времена, поку­да будет жива память о величественном творении бурятского народа – ге­роическом эпосе «Гэсэр». Работа над литературным сводом потребовала от Балдано не только поэти­ческого таланта и знания языка оригинала, но и на­учной методики освоения темы и всего эпического материала во всем его стихийном многообразии. Прикоснуться к сокровищ­нице бурят-монгольского духа и её великой алле­гории противоборства Добра и Зла в эпической интерпретации, именуе­мой Гэсэриадой, – разве это не мечта истинного художника и единствен­ный с благословения Неба отпущенный ему шанс на самореализацию себя в «Гэсэре» как выражение творческого национально­го начала. В этом тоже, как и полагается в сакраль­ных вещах, наличествует элемент избранничества, который доказывается на литературном поприще не только «искрой божьей», но и повседневной рабо­той ума и сердца, нацелен­ной на результат.

Ещё в довоенные годы Балдано начал работу по изучению и сличению различных вариантов замечательного улигера с целью создать сводный текст, включавший в себя все сюжетное и языковое богатство многочислен­ных версий, записанных в разное время от непохо­жих друг на друга по твор­ческой исполнительской манере сказителей-ули­гершинов. Необходимость создания сводного вари­анта эпоса «Абай Гэсэр» на литературном бурятском языке наряду с научными изысканиями и академи­ческими публикациями наиболее самобытных сказительских версий Гэсэриады была понята как самими учёными-иссле­дователями эпоса, так и представителями писа­тельского цеха в силу осо­бой значимости данного улигера как национально­го достояния номер один. Такая насущная задача была обусловлена самой идеологией становления и развития национальной литературы и бурятского литературного языка как двуединого словесно-ху­дожественного процесса, в котором героический эпос «Абай Гэсэр», испокон века существовавший на различных диалектах и го­воров бурят-монгольского языка и широко извест­ный бурятам, живущим по обе стороны Байкала, был призван соединить вели­кую многовековую устную традицию эпического сло­ва с общепринятым лите­ратурным письмом бурят ХХ века.

Или, как об этом просто напишет потом Намжил Балдано в своём преди­словии, названном скром­но «От составителя», пред­варяющем первое издание сводного текста эпоса «Гэ­сэр»:

«…Я изучил разные варианты улигеров, все они отличались по языку и по форме. Даже главы не были расположены в оди­наковой последователь­ности, не имели строго определённой очерёдно­сти, диктуемой развитием сюжета. Каждый улигер­шин, излагая свою версию, напевал главы одну за другой так, как они ему за­помнились. А может быть, очередность просто была забыта, ведь эпос о Гэсэре настолько древен по про­исхождению. И в сводном варианте я принял компо­зицию Омпо Хаянтаева. В остальном же я сохранил народную основу сюжета, художественного стиля и других достоинств; глав­ное, чтобы эпос был по­нятен и доступен бурятам всех аймаков. Мне пред­ставляется, сводный текст в таком виде предстает единым по форме, худо­жественно-поэтическому стилю композиционно отлаженным улигером».

Позднее в автобиографии Намжил Балдано о сво­ей значительной работе, ставшей главным делом его творческой жизни, скажет коротко и ёмко:

«Из большого числа раз­личных версий, бытующих в Бурятии и Бурятском национальном округе Ир­кутской области, я старал­ся взять всё самое ценное, ввести в строгие сюжет­ные рамки, сохраняя при этом народную поэтику».

Этой кропотливой работе, происходившей на фоне трагических событий в жизни страны и Бурятской республики (Великая Оте­чественная война, гонения на лучших представителей национальной интелли­генции в связи с объяв­лением Гэсэриады насле­дием ханско-феодального прошлого – очередного идеологического «пер­ла» после панмонголист­ских ярлыков, собравших кровавую жатву в годы сталинских репрессий в конце 30-х годов минув­шего столетия), был отведён не один десяток лет. При этом следует учесть, что ряд наиболее полных сказительских вариантов Гэсэриады, например, П. Петрова, П. Тушемилова, не был ещё к тому вре­мени введён в научный оборот. Поэтому Балдано пришлось самому «от­крывать» первоисточни­ки, работать в архивах, где хранились записи улигерных текстов, по­знакомиться лично со сказителями-гэсэрчина­ми, прикоснуться к тогда ещё не угаснувшей жи­вой традиции исполнения старинных улигеров…

Таким образом, бурят­ский эпос «Гэсэр» пред­ставляет собой глубоко оригинальное, самодовлеющее эпическое творение, определяющее духовный облик народа, его соз­давшего. Сама история Гэсэриады подтверждает, насколько органично и всесторонне она связана с сердцевиной народного духа и творческим гением многих и многих поколе­ний. Прошлое и настоящее, особенно ХХI век с его при­знаками тотальной глоба­лизации, убеждают нас в том, что бурятский «Гэсэр» как эпический памятник и этнокультурный феномен, заключающий в себе целый мир традиционных, во многом сакральных, непреходящих ценностей, имеет субстанциональное значение для идентифи­кации национальных ос­нов духовного наследия бурятского народа. Неу­дивительно, что и сегодня «Гэсэр» находится в центре внимания наших учёных, писателей, художников. Особенно актуальной ста­новится востребованность Гэсэриады как важного звена в преемственности и сохранении традиционной культуры и родного языка в современных условиях. Поэтому трудно переоце­нить значимость литера­турного свода бурятской «Гэсэриады» Намжила Балдано для националь­ной культуры и её попу­ляризации в евразийских масштабах посредством русского языка.