​Драма братьев Амагаевых: преследования, репрессии, концлагерь

Матвей Амагаев (слева), Мария Сахьянова, Георгий Данчинов. asiarussia.ru

В большой семье Амагаевых было восемь братьев – Илья, Михаил, Нико­лай, Митрофан, Иван, Матвей и Алек­сандр. Их отец - Унхэшка (Иннокентий) одно время был тайшой - родоначальником Идинского инородческого ведом­ства и принимал деятельное участие в родовой борьбе, являясь одним из ру­ководителей ведомства. Впоследствии он разорился, и всё имущество семьи пошло с торгов, сообщает газета «Бурятия».

После ранней смерти отца старший Илья, занимавшийся крестьянским тру­дом, довольно грамотный человек, взял всех младших братьев под свою опеку, по­мог им встать на ноги, а самого младшего - Александра даже усыновил.

Нашли место в жизни

Шло время. Выросли братья. И каждый из них нашел своё место в жизни. Михаил заимел своё хозяйство. Крестьянствовал и Иван. Митрофан устроился работать сче­товодом.

Зато Николай (1868-1932), окончив Иркутскую церковно-приходскую семи­нарию, в 1889 году стал преподавателем Кудинского училища в Усть-Орде, а с 1903 года - в Бильчирском инородческом приходском училище. Он не только учи­тельствовал, но и занимался переводами с русского на бурятский, составлением учебников на бурятском языке. Вместе с Элбек-Доржи Ринчино в 1910 году выпу­стил «Новый монголо-бурятский алфа­вит».

В своей статье «О бурятской интелли­генции» Цыбен Жамцарано давал высо­кую оценку деятельности Николая Амага­ева: «Николай Иннокентьевич был видным представителем бурятской интеллигенции конца Х1Х – начала ХХ вв., педагогом-про­светителем, общественным деятелем, участвовавшим в национальном движе­нии бурят».

Политическая борьба и житейские испытания

Самым способным среди братьев ока­зался Матвей. После окончания Бильчир­ского училища он поступил в Иркутскую церковно-учительскую семинарию. Там вступил в кружок самообразования, в ко­тором читали и обсуждали политические книги, нелегальные брошюры, журнал «Пробуждение». И вскоре стал одним из активных членов этого кружка и автором журнала. Осенью 1916 года Матвей вошёл в состав Иркутского ученического комите­та, в группу социал-демократов-интерна­ционалистов.

Революция и гражданская во­йна бросили Матвея в водоворот политической борьбы и житей­ских испытаний. В мае 1917 года он становится членом Иркутской организации РСДРП, а летом бильчирцы избирают его делегатом Боханского аймачного съезда, на котором Матвей становится членом президиума аймачного ревкома.

На Эхирит-Булагатском аймачном съезде Амагаева выбрали председателем народного суда, а в мае 1918 года вызыва­ют в распоряжение Центросибири и назна­чают инструктором-пропагандистом ЦИКа Советов Сибири. На Иркутском губернском съезде Советов, проходившем в конце мая-начале июня 1918 года, Матвей избира­ется кандидатом в члены губисполкома и членом Президиума Иркутского губсов­нархоза.

Во втором ряду слева направо: третий - Матвей Амагаев, пятый - Михей Ербанов, шестой - Василий Трубачеев. moy-ulan-ude.livejournal.com/tag/БМАССР

На руководящих должностях

Но под напором контрреволюции Со­ветская власть в крае пала. И Амагаеву приходится скрываться. Он уезжает на ро­дину в Бильчир, но оставаться там опасно. Ему грозит арест, и он вынужден посто­янно менять местожительство: Иркутск, Чита, Агинские степи, Хайлар (Китай), Владивосток.

После установления Советской власти Амагаев возвращается в Бурятию. Он ра­ботает в правительстве Дальневосточной республики, становится первым предсе­дателем ЦИК Бурят-Монгольской АССР. Позже его назначают председателем Ав­тоупра Бурят-Монгольской автономной области ДВР.

Пришлось ему поработать и предсе­дателем Экономического совета соседней Монголии, а затем и Тувы. После переезда в Ленинград он возглавляет институт вос­токоведения. И всё это время напряжённо и плодотворно занимается научной рабо­той. Из-под его пера выходят в свет одна за другой статьи, монографии, сборники.

В 1937 году Матвею Амагаеву исполнилось всего сорок лет. Каза­лось, вся его научная и обществен­ная деятельность ещё впереди. Но увы… 30 сентября этого же года он был арестован. Ему предъявили обвинение в шпионаже.

Целых два года и два месяца он со­держался в одиночной камере. Допросы и пытки не смогли сломить его. Как ни стре­мились следователи выбить какой-либо весомый компромат на Амагаева от Эр­дени Батухана – доцента Ленинградского Восточного института, подданного МНР, и Циден-Еши Дашипилона – Готчитского – инженера-экономиста фабрики «Скоро­ход», земляка Матвея, ничего, кроме про­стых оговоров, не добились. Поэтому вме­сто ВМН (высшей меры наказания) Матвея Иннокентьевича приговорили к 8-летнему заключению, которое он отбывал в одном из лагерей в Коми АССР. Его семья была сослана в город Стерлитамак Башкирской АССР.

Беда не обошла и семьи его родных братьев. Подвергли аресту Митрофана. Двух младших братьев - Ивана и Алек­сандра, который после окончания МГУ работал преподавателем ряда вузов и за­нимался адвокатской практикой в Иркут­ске, сослали ещё в 1930 году. Репрессии не затронули лишь самого старшего – Илью, которому было уже под 80.

Не миновал суровой участи своих братьев и Николай, после ареста и гибели которого его восемь детей остались пол­ными сиротами, ибо жену Николая убили ещё во время гражданской войны в 1920 году. Полностью осиротели пятеро детей Ивана, потерявшие свою мать в 1930-м. Сиротская доля постигла и восьмерых де­тей Митрофана.

Остаётся добавить, что малая родина Амагаевых в советские годы тоже пере­жила драматические события. После стро­ительства ГЭС она ушла на дно Братского моря. А в середине 60-х годов прошлого столетия в верховьях Обусы был произве­дён подземный ядерный взрыв. И от ра­диации пострадала не только природа, но и местные жители, болеющие до сих пор.

Имя Матвея Амагаева не забыто. В его честь в Улан-Удэ названа улица. В 1974 году вышла в свет книга профессора Н.П. Егунова «М.И. Амагаев». Помнят наше­го земляка и в Монголии, где в 1925-1927 годах он находился в качестве уполно­моченного Коминтерна. В своё время ему даже присвоили звание профессора исто­рии Монголии.