​Неизвестная война: как Иван из Бурятии стал китайцем Сяо

Иван Стрекаловский с супругой

Газета «Бурятия» уже рассказывала о нашем земляке, уроженце Агинско­го села Усть-Ага Очире Цыбикове, ко­торый второй год занимается поиском людей, которые волею судьбы воева­ли на Корейском полуострове с 1951 по 1953 год. Восстанавливает имена солдат, которые долгие годы замалчивались. Сегодня на его счету более 50 человек из Агинского округа и Бурятии. Один из них - Иван Константинович Стрека­ловский. Его Цыбиков разыскал через интернет. Выяснил, что ветеран Ко­рейской войны живёт и здравствует в кабанском селе Тимлюй, куда мы и от­правились его навестить. Заодно Очир Цыбикович принародно вручил Ивану Константиновичу медаль «Ветеран войны в Корее».

Думал ли в годы Великой Отечествен­ной войны юный Иван, как и все жители Тимлюя, помогавшие фронту, что когда-то и ему доведётся взять в руки оружие в ин­тересах страны. Но жизнь распорядилась именно так, что вдали от Родины он два года будет сбивать американские самолё­ты в Корее.

«Семья у нас была большая: пять брать­ев и четыре сестры. Из братьев я был пред­последним. Детство обычное, как и все учился в школе, помогал дома по хозяйству. А как война началась, стал в колхозе помо­гать. Больше отправляли на поля снимать урожай, собирать картошку. А в 1950 году меня призвали в армию», - рассказывает Иван Константинович.

Попал наш земляк на Дальний Восток, в Канский стрелковый полк. Он стоял у села Смоляниново, что под Владивостоком, ко­торый входил в состав 41-й стрелковой ди­визии.

«Там были два полка - Канский и Ачин­ский, прославленные части, они ещё в гражданскую войну участвовали. Из Буря­тии нас отправили на восток человек сто, но потихоньку ребят распределяли по частям. В Канский полк нас попало трое», - вспоми­нает Иван Стрекаловский.

Сначала была школа молодого бойца, затем сержантская. Только после этого он прибыл в роту. Но в части прослужил не­долго, спустя некоторое время его вызвали в дивизию.

«Там посмотрели на меня, побеседова­ли, сказали - «годишься, собирайся». А куда годишься, куда собираться - никто ничего не объяснил», - вспоминает Иван Константи­нович.

Привезли его в Хабаровск, на станцию Молотовка, попал он во вновь сформиро­ванный мотопехотный полк, куда соби­рали солдат из разных частей, в основном артиллеристов. Его как раз и готовили для отправки в Северную Корею.

Китайское обмундирование

Ночью они пересекли в вагонах совет­ско-китайскую границу. Уже на китайской стороне помыли в бане и выдали новое об­мундирование – китайское.

«Оделись мы, и друг друга не узнаём», - смеётся мой собеседник.

Тогда же их предупредили: если попадё­те в плен, не говорите, что русские, «назы­вайтесь китайским именем».

«Я решил, что буду Сяо», - рассказывает Иван Константинович.

Далее последовали Мукден (ныне китайский Шэньян), Хуньчунь, Харбин. И опять ночью перебрались по мосту через пограничную реку Ялуцзянь и попали в Корею. Сменили полк, который стоял там ранее.

«Главной задачей полка была охрана моста – стратегически важного объекта, поскольку он соединял две страны, а также электростанцию», - вспоминает Стрекалов­ский.

В своё время электростанцию совмест­но построили Корея (тогда ещё единое го­сударство), Китай и Япония. Она снабжала электроэнергией практически всю Север­ную Корею и даже Южную. Но с началом конфликта Северная Корея перестала обе­спечивать южного соседа электроэнергией. Понятно, что её нещадно через каждые два часа бомбила американская авиация.

Сам же Иван Стрекаловский попал в зе­нитчики, ему не раз доводилось сбивать са­молёты янки. Причём, как рассказывает он, чтобы доказать, что они сбили, нужно было это подтвердить.

«Для этого вырезали металлическими ножницами какую-нибудь деталь с номера самолёта и предоставляли начальству. Если самолёт падал в море, тут уж ничего не по­делаешь», - вспоминает Стрекаловский.

Встреча с комдивом

Довелось Ивану охранять и аэродром, где встретился с легендарным лётчиком трижды Героем Советского Союза Иваном Кожедубом, который командовал в Ко­рее 342-й лётной дивизией. В связи с этим был у Ивана Константиновича интересный случай. Когда стороны решили заключить перемирие, разделить страну на две части - Северную и Южную по 38-й параллели, он напросился принять участие в составе ох­раны.

Приехали они в небольшой город, в 30 километрах от Сеула. Там стояли столы, вовсю шли приготовления к официальной церемонии.

«Но тут приехали сотрудники особого отдела из Хабаровска. Вы что тут делаете? Приедут американцы и увидят вас, так что отправляйтесь обратно. Пришлось возвра­щаться», - вспоминает Иван Стрекаловский.

Режим секретности в Корее был очень строгим. Писать о том, где они служат, а уж тем более воюют, запрещалось. Поки­дать часть также было нельзя. Надо было писать, что они в Китае. Письма тщательно проверялись, в Союз шли долго. У Ивана Константиновича нет ни одной фотографии того периода.

Столь строгий режим в какой-то степе­ни объясняется тем, что в Корее Советские Союз опробывал новые образцы оружия. Как вспоминает Стрекаловский, к ним в часть привезли пушку, она была самонаво­дящаяся.

«Постреляла она некоторое время, по­том её увезли. Потом привозили для про­верки ещё что-то новое, другие виды воо­ружения», - вспоминает Иван Стрекаловский.

Наша махорка лучше

В целом, несмотря на трудности воен­ной службы, молодой боец перенёс её хо­рошо. Питание было нормальное, правда, в основном китайское. С утра до вечера только рис. Денежным и табачным доволь­ствием обеспечивали полностью. Хотя, как признаётся он, китайское курево не понра­вилось, сигареты у них плохие. Поэтому он не пожалел о том, что, когда отправлялся в Корею, ещё в Союзе старшина выдал ему целый вещмешок нашей махорки. Её раску­рили буквально за три-четыре дня, «стре­ляли» даже офицеры.

С наступлением перемирия советских солдат вывезли обратно в Китай, где они пробыли ещё четыре месяца. Держали по­тому, что напряжение сохранялось и все были готовы вновь вернуться в Корею. По­сле Китая вернулись в Союз, в Харьков, где полк расформировали, а ребят отправили по домам. Вернулся на родину и сержант Стрекаловский. Так закончилась двухлетняя эпопея тимлюйского парня на корейском полуострове. За участие в спецкомандиров­ке Иван Константинович награждён двумя медалями КНР «Китайско-Советская друж­ба» в 1953 и 1954 годах.

Мама так и не узнала

Перед демобилизацией со всех участни­ков Корейской войны взяли подписку сро­ком на десять лет о неразглашении госу­дарственной тайны, а точнее, о том, что они воевали в Корее. Даже близким родствен­никам. Иван Константинович долгие годы держал язык за зубами, не рассказывал никому о своей героической юности.

«Мама до самой смерти не знала об этом, а жене и детям рассказал только спу­стя 40 лет. Не рассказывал потому, что дал слово, к тому же нас предупредили, что мо­гут быть последствия - или 10 лет тишины, или 10 лет колонии», - рассказывает Стрека­ловский.

После демобилизации Иван Констан­тинович устроился в МТС, где работал до армии, потом на добыче известняка для завода, а уж затем выучился на шофёра и крутил он баранку до пенсии. В 1992 году, когда оформлялся на заслуженный отдых, получил удостоверение участника Великой Отечественной войны, к которому прирав­няли ветеранов Корейской войны.

В 1955 году встретился с будущей су­пругой Лидией Ивановной из соседнего села Колесово. Уже выросли внуки, правнуки, подрастает праправнук. Несмотря на преклонный возраст Иван Константи­нович по-прежнему бодр. Правда, ходить уже становится сложно, но душой ветеран молод. С интересом смотрит военные пара­ды, наблюдает за молодыми солдатами. Он уверен, что они надёжно защищают нашу страну.

«Если бы было нужно, я и сейчас пошёл защищать Родину», - говорит Стрекаловский.

P.S. Во время нашей встречи с Ива­ном Константиновичем установили имя ещё одного участника Корейской войны. Вместе с нами в гостях у ветерана была жительница Тимлюя Елена Штоколкина, у которой в Корее, в Порт-Артуре, воевал артиллеристом её отец Виктор Михайлович Штоколкин.

«Об этом я узнала только тогда, ког­да у меня дети были уже взрослыми. Он ничего не рассказывал о той войне. Един­ственно, что говорил: «Я служил там, где убивали отовсюду», - рассказывает она.

Там же, в Порт-Артуре, служили и два брата её отца - Владимир и Павел. Один раньше Виктора Михайловича, другой поз­же. Участвовать в войне им не довелось. Они также были артиллеристами. Впро­чем, о Викторе Михайловиче Штоколкине мы расскажем в следующий раз.

Фото предоставлено Очиром Цыбиковым