Тенденции недели: страсти по омулю

На минувшей неделе в поселке Усть-Баргузин Баргузинского района Бурятии неустановленные лица выбили булыжными камнями окна в служебной квартире ФГБУ «Заповедное Подлеморье», в которой проживает семья директора учреждения Михаила Овдина.

Алягер ком алягер…

Инцидент случился 22 июня, ровно в четыре часа утра. Никто из членов семьи не пострадал. Размер ущерба устанавливается. В настоящее время готовятся обращения в правоохранительные органы и Минприроды России о взятии данного факта на контроль. Решается вопрос о возбуждении уголовного дела.

- Считаем, что данный вопиющий факт связан непосредственно с проводимыми мероприятиями по охране водных биологических ресурсов на территории Забайкальского национального парка, - отреагировал на своей странице в Фейсбук Михаил Овдин, - в частности, для усиления работы службы охраны в Баргузинском заливе озера Байкал мы привлеклибойцов  оперативной группы «Ангара» из города Северобайкальск, что заметно повлияло на деятельность организованных преступных групп, которые вели незаконную добычу омуля.

История проблемы

Напомним, 1 октября 2017 года вступил в силу запрет на промысловый вылов омуля. Запрет распространяется и на добычу эндемика, и на его реализацию. Ловить же омуля можнотолько зимой, на удочку, и для личного пользования: на территории Иркутской области до 20 килограммов рыбы в сутки, в Бурятии до 5 килограммов. Для представителей малых и коренных народов введены квоты — они могут ловить 55 тонн омуля в год, опять же, без права на реализацию.

Этот запрет уже второй в истории Байкала, первый раз ловить омуля запретили в 1969 году. Запрет действовал шесть лет, затем еще семь лет рыбу можно было ловить только в научных целях. Популяция эндемика тогда увеличилась в два раза.

- Но, тогда и время было другое, - отмечают очевидцы, жители поселка Усть-Баргузин, - работы было много, и без дела никто не сидел. Сегодня работа есть у бюджетников, остальные кто на рыбалке, кто в лесу. Рыба была и остается основным источником дохода. Сначала говорили и писали в газетах, что запрет будет действовать три года. Это нас так успокоили. А ввели запрет бессрочно. По большому счету получается, что нас пытаются лишить насиженных мест, пытаются выдавить нас отсюда. Но уезжать никто не хочет, мы здесь с 17-го века. И что нам делать теперь?    

Не до лирики

В июне этого года транспортная полиция Бурятии задержала браконьера 1979 года рождения, им оказался уроженец Кабанского района. Потомственный рыбак незаконно выловил 28 омулей, общий ущерб от действий мужчины оценили в сумму более 100 тысяч рублей. Нарушителю грозит срок до 2 лет лишения свободы.

- Дело в том, что с 25 апреля по 30 июня во всех водоёмах Байкальского региона идет нерест, - комментирует ситуацию Ринат Енин, заместитель руководителя Ангаро-Байкальского территориального управления Федерального агентства по рыболовству, - в этот период времени нельзя добывать хариуса, тайменя, ленка и многие другие виды рыб. Браконьеров ждут немалые штрафы: от 2 до 5 тысяч рублей за нарушение правил рыбалки, плюс за каждую пойманную рыбу начисляется сумма ущерба, которая в период нереста увеличивается в два раза. Так, один хвост хариуса, ленка или щуки обойдётся браконьеру в 1850 рублей, а тайменя – в 21 тысячу 270 рублей.

Борьба развернулась нешуточная, в прошлом году, например, только в Бурятии выявили около 300 нарушений, изъято около 300 килограммов незаконно добытой рыбы, 24 материала направили в правоохранительные органы для возбуждения уголовных дел.

- Зато с естественных нерестилищ Селенги в этом году скатилось порядка 1,2 миллиарда личинок омуля, - рассказывает Андрей Бобков, заведующий лабораторией водных биоресурсов Байкальского филиала ФГБНУ «ВНИРО». - Столько у нас небыло за все предыдущие пять лет вместе взятых. Это результат ужесточения контроля за браконьерством. Прошлой осенью омуль смог подняться по Селенге на нерест выше города Улан-Удэ, в более чистые нерестилища. А в 2018 году ему дойти до Улан-Удэ не дали, остановили его ниже города, где грязные нерестилища и рыбе нет простора для манёвра. В итоге рыба стала лёгкой добычей для браконьеров.

Как быть?

Суровые меры, тем не менее, не снимают с повестки один принципиальный вопрос, как быть жителям населенных пунктов на берегу Байкала?

- Мы не собираемся покидать насиженные места, в городе нас никто не ждет! – отмечают многие жители поселка Усть-Баргузин.

- Омуля, разумеется, надо охранять. Но мы считаем, что ситуация не настолько катастрофичная, чтобы вводить полный запрет, чреватый к тому же экономическими, политическими и социальными последствиями, тем более для малых народов, - отмечают специалисты Лимнологического института Сибирского отделения РАН. 

Основной причиной сумятицы вокруг омуля, по мнению экспертов, является несовершенная система учета рыбы. Учет ведется на основании косвенных данных по вылову. Исправить ситуацию можно внедрением тралово-акустического учета, при котором наличие рыбы и ее количество определяются с помощью специальных приборов, установленных на кораблях.Кстати, эту систему на Байкале планировались внедрить в 2018 году. Но проект заглох из-за нехватки средств.

Еще одной действенной мерой по восстановлению и поддержанию популяции омуля могут стать предприятияпо разведению омуля на Байкале, с их помощью, кстати, можно решить вопрос с трудоустройством потомственных байкальских рыбаков.

- Такие предприятия всегда были и получали определенные преференции, льготы на вылов, например, - отмечает Владимир Круглов,председатель Российского профсоюза работников рыбного хозяйства. - Но в Бурятии такие меры нужно было принимать еще в период перестройки.

-  Сегодня работает госпрограмма, которая предусматривает финансирование рыборазводных заводов для воспроизводства популяции, - поясняет Николай Николаев, председатель комитета Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям. - В Бурятии сохранилось три рыбоводных завода, и в рамках госпрограммы там сейчас вкладывают средства в воспроизводство омуля. В любом случае реализация любых подобных мер требует времени, особого отношения, и дополнительного финансирования, что удается не всегда.

Между тем на Байкале…

- Проблема охраны байкальского омуля, между тем, не снижает своей остроты, - пишет на своей странице в Фейсбук Михаил Овдин, директор ФГБУ «Заповедное Полеморье». - Купить рыбу можно легко, почти во всех населенных пунктах береговой полосы озера. Ежедневно сотни судов всех размеров выходят в море и ловят рыбу.

Проблема заключается в безработице и отсутствии альтернативного заработка в населённых пунктах побережья Байкала, а также в катастрофическом недофинансировании органов рыбоохраны. Люди вынуждены приспосабливаться. Браконьеры продолжают ловить рыбу в больших объемах, а рыбоохрана ловит браконьеров настолько, насколько ей позволяют желание и возможности.

И тут мы со своим непонятным никому рвением выбиваемся из общей системы, бьемся за порядок на особо охраняемой природной территории. Неудивительно, что мы как кость в горле у тех людей, что привыкли жить в симбиозе «плати штраф, лови рыбу и все сыты». За годы работы в ФГБУ меня часто спрашивали: «Тебе что, больше всех надо?».

В настоящее время рыба подошла к побережью Баргузинского залива. Для усиления охраны акватории Забайкальского национального парка я принял решение направить в Усть-Баргузин оперативную группу "Ангара" из Северобайкальска, сотрудники которойотличаются принципиальностью, жесткой позицией к правонарушителям.

Проходив «не солоно хлебавши» неделю у границ национального парка, несостоявшиеся нарушители решились на такой шаг, попытались меня запугать. Дело не в том, что они не могли не знать, что моя жена на последнем месяце беременности, и даже не в том, что окна также разбили в комнате у малолетних детей. Нужно понимать, что дальнейшая безнаказанность может породить дальнейшие рецидивы.