​Гончик Базаров: Пережил репрессии и не озлобился

В конце октября в горной Оке уже стыло, зима не только на по­роге, но и вступает в свои права. Холодно и сурово, наверное, не­даром День памяти жертв поли­тических репрессий - 30 октября. Именно эта пора как никогда лучше характеризует то слож­ное, трудное время, которое пришлось на 30-е годы.

Воспоминания дочери

«Папа строил двухэтажные деревянные бараки на Мясоком­бинате, здесь, в Улан-Удэ, они и сейчас ещё стоят. Его держали в тюрьме в центре города, потом повезли на запад, в товарняках, заполненных до отказа людьми. Им не давали ни еды, ни воды и никуда не выпускали, папа гово­рил, что людям приходилось пить свою мочу», - рассказывает Анто­нида Базарова.

Её отец Гончик Морхоевич База­ров был репрессирован в 22 года. В конце ноября 1937-го он отпра­вился сопровождать груз из Оки в Кырен и должен был привести обратно лошадей. Это было для него не в новинку, работал в род­ном колхозе «Ким» в улусе Балак­та и бывало, что вместе с другими возил грузы по району, из Алари, Тунки конными обозами, тогда не было доставки авиацией и авто­дорог. Но Гончик был арестован, постановлением тройки ему вме­нили присутствие на собраниях вредительско-диверсионной ор­ганизации в Алари. Конечно, та­кого никогда не было, но никто не стал разбираться - тройке нужны были цифры отчётности по рабо­те, и судьба «маленьких людей» никого не волновала.

Также были репрессированы братья Базарова, хозяйство у них было справное, считались серед­няками. Их объявили бандитами, старших братьев расстреляли, всё имущество изъято в счёт колхоза. В копиях документов значится три лошади, 10 коров, 25 овец, шорные посеребрённые изделия - две уз­дечки и два седла.

В выписке из протокола засе­дания тройки НКВД БМАССР от ноября 1937 года старший брат Сэрэн указан как участник банды Зодбоева, в 1934-м его осудили к трём годам лишения свободы за вредительство, в 1935-м он был завербован Шагжа Ивановым в контрреволюционную повстанче­скую организацию. Что, конечно, вызывает вопросы - если осуждён в 1934 году, то как мог «быть вре­дителем» в 1935 году? Арестован же в ноябре 1937 года. При этом значится беспартийным, малогра­мотным, социальное происхожде­ние - из крестьян.

Мать вскоре умерла, и оставшей­ся одной сестре Ринчин пришлось узнать всю горечь сиротства.

После жестоких допросов с битьём, выкручиванием рук и ног Гончик Морхоевич был осужден на восемь лет концлагерей. Все их он отсидел, как говорится, «от звонка до звонка» в Тагиллаге и освободился в конце ноября 1945 года. В эти годы он работал на строительстве железной дороги, на горнодобывающей фабрике, лесоповале, конном заводе, также в Нижнем Тагиле возил грузы на телеге, менял товары на продук­ты. Жить большей частью прихо­дилось в землянках, под охраной солдат с большими овчарками. Выжил он и во время гриппа, ос­ложнённого пневмонией. Умер­ших было так много, что их тела складировали в кучи. Помогло ли здоровье или укол, поставленный однажды врачом, но он выжил.

Передовик колхоза и крепкий хозяйственник

После освобождения местом проживания Гончика Морхоевича должен был стать Курумканский район, но чудом ему удалось от­проситься на побывку в родную Оку, поклониться могиле матери. Дома в трудную послевоенную пору за короткое время он помог колхозу в заготовке дров, смасте­рил сани, и председатель колхоза Балдан Балданов, зная, как трудно выполнять планы с одними жен­щинами, замолвил слово за быв­шего заключенного. Так Гончик остался в родных местах.

Он начал работать на стройках, возил грузы из посёлка Монды до Орлика. Через пару лет он стал бригадиром в родном колхозе, ру­ководил молочно-товарной фер­мой. В 1955 году вместе со своей бригадой доярок был премирован путёвкой на ВДНХ, в 1959 году удо­стоен ордена Трудового Красного Знамени. С 1963-го он стал заме­стителем председателя колхоза, завхозом, бессменно проработав около 20 лет.

О том трудном времени, когда трудолюбивый отец будучи ма­стером на все руки успевал в са­мых разных делах, вспоминает его дочь Антонида:

«Когда мне было пять-шесть лет, я часто была с ним на работе, ездила за его спиной на краси­вом сером иноходце. Все коровы, телята знали его, это было вид­но при гуртовании. В школьные годы ездила с ним в местность Бурал-Ярикто, куда зимой он на тракторе или грузовике доставлял в ларёк муку, спички, папиросы, крупы, лапшу, конфеты, печенье, растительное масло в бочках для последующей продажи летом. В 60-е годы было много медведей, которые норовили поохотиться за коровами, два-три раза я видела медведей вблизи. Отцу каждый раз приходилось ремонтировать колхозный телятник. Он был знат­ным охотником, сдавал по 500- 600 белок в заготконтору. Снаб­жал нас мясом, порой бывало, мы ели и медвежатину. При варке мясо очень пахучее, но когда ели, то было нормальным».

Купленное им в 1963 году ружье «Белка», с пулями, патронами, охотничьим билетом Гончик Морхоевич сдал в 2008 году. До самой старости он был в ясном сознании, крепким, мастеровитым.

«Зимой в Балакту большие грузы приходили. Все эти цистер­ны бензина, солярки, машинного масла сгружались у нас, днём ли, ночью ли - без разницы. Летом растапливал масло, собранное в двухсоткилограммовую бочку, на рабочем воле перевёз восьми­стенную юрту. Потом сыну Баяру построил подвал, в котором и сейчас летом масло хранят. Деду Бальжиру поставил печь, в которую вмещались большие формы для выпечки хлеба. В 1982 году в Балакте, в местности Тиссын-Нуга, основал летник. Для этого в оди­ночку перевёз и поставил старый небольшой дом. Будучи уже пожи­лым объездил лошадь для сына дяди Сергея Бориса», – говорит Ан­тонина Гончиковна.

За годом год, уходит век…

Гончик Морхоевич прожил до 2011 года, дожив до 96 лет. Вместе со своей супругой Бомбой Даше­евной они вырастили восьмерых детей: троих сыновей и пятерых дочерей.

В 1956 году он был полностью реабилитирован.

«Мы перешли на фамилию отца, заново получили свидетельства о рождении, до этого все мы были на фамилии мамы – Сыреновы», - говорит дочь.

И, как вспоминают земляки, несмотря на трудные годы ре­прессий, Базаров остался добрым человеком. Всё делал на совесть, обладал прекрасной памятью, многое мог рассказать об истории села и района. И на фотографиях в преклонные годы он выглядит молодцевато, с подтянутой фигу­рой, красивой улыбкой. Недаром говорят: душа человека в старости видна на лице.

При этом Гончик Морхоевич был незлопамятным. Он всегда знал того, «благодаря» кому он и его семья попали под жернова репрессий. Этот человек угрожал ему доносами и ранее, но даже потом, вернувшись из сталинских лагерей, Базаров никогда не напо­минал об этом его родне. И до сих пор дети, внуки и тем более прав­нуки того доносчика знают свое­го отца, деда и прадеда только с хорошей стороны, как известного человека и хорошего начальника.

Вот таким был Гончик Морхое­вич Базаров, выходец из горной Оки – скромный, добропорядочный, не согнувшийся под тяже­стью жизненных испытаний, су­мевший простить доносчика и, несмотря ни на что, пронёсший через всю жизнь любовь к людям и своей Родине.