Наступила макушка лета, и народ пошел к воде. Общую картину мира в этом плане дают соцсети. Наши местные звезды Инстаграма выдают отчеты в основном с Байкала и Щучьего, южного берега Гусиного озера.
А в Фейсбуке мы с фотографом Сергеем Шитиковым вспомнили, как в 80-е на всем побережье от Котокеля до Турки стояло всего две-три машины с отдыхающими, и все они были иркутянами. Улан-удэнцы отдыхали на Котокеле, турбазы которого («Машзавод», «Геолог», «Турист» и др.) были забиты до отказа. А теперь на Байкале яблоку негде упасть.
В прошедшее воскресенье был на Торме в Иволгинском районе, так там весь берег заставлен машинами горожан. Совершенно экзотически смотрелись парни и девчата с близлежащего Кокорино. Они приехали на советских мотоциклах «Урал» без коляски, «ИЖ» и «Минск». А сидели по трое, уцепившись друг за друга. Так и мы катались когда-то. Эх, где она, наша беззаботная юность?
Со стремительной автомобилизацией населения с повестки дня вдруг исчезла тема городского пляжа. Она стала неактуальной. Хотя на Селенге, Уде и протоках, а также на карьерах народу валом. Ведь не все могут выехать на Байкал. К тому же оставшимся нынче без лагерей ребятишкам деваться некуда.
Относительно безопасно им можно искупаться на протоках, там мелко и течение так себе. Особенно удобным представляется пляж на протоке на острове Комсомольский. В прошлые годы там стояли кабинки для раздевания, вышка спасателя, но нынче ничего нет.
Много народу ниже моста «у оленей» и ниже селенгинского моста. Там глубоко и течение более-менее спокойное, но все же небезопасно. Где искупаться в будни в пределах шаговой доступности? Нужны оборудованные и санкционированные места для купания. Городским властям нужно устроить стабильные зоны отдыха. А в этом году даже париться не стали, их нет, и все тут! Но люди купаются, и некоторые из них тонут.
Проблема городского пляжа муссировалась более двух десятков лет, а если быть точнее, то с самого конца 90-х.
В советский период черта городского пляжа четко укладывалась в рамки берега Уды в устье и по берегу Селенги сворачивала в сторону причала. Причал был в районе автовокзала. А узкая полоска пляжа шла метров на 300. Здесь красовались девушки в бикини, загорала приличная публика. Мальчишки прыгали в воду и сплавлялись до причала. Причалом служила баржа, к ней приставали прогулочные катера и теплоходы. В районе устья была лодочная станция, где сдавались напрокат лодки и находилась станция спасателей.
Тогда набережная действительно выглядела как набережная, поскольку она окаймляла воды Уды и Селенги. Постоянство русла рек поддерживалось непрерывной работой земснаряда. Наносной песок вывозился на баржах на строительные нужды. Ныне в этом песке строители также нуждаются, на реке видны его отвалы и где-то работает земснаряд.
Однако Селенга еще больше сместилась в сторону острова Комсомольский. Если в прошлом бетонные плиты дамбы на Селенге были частично скрыты под водой, то теперь они заросли тальником. Такие же кусты густо покрывают наносные острова в этом районе.
Таким образом, город лишился нормального красивого пляжа, а опасность обрушения и затопления Левого берега возросла еще больше.
С планами реконструкции памятников деревянного зодчества, строительством здания театра «Байкал» связывают возрождение исторического центра города. Он должен стать центром притяжения туристических потоков и местом отдыха горожан. Очевидно, что без восстановления пляжа на его историческом месте, без углубления русла реки в районе устья не обойтись.
Совершенно заброшен и остров в устье Уды, между двух основных рукавов реки. В одно время там также пытались сделать зону отдыха, и даже работало кафе. Однако природоохранные структуры не позволяли построить нечто более капитальное и долговечное. Зона затопления, и все тут!
Что же в сухом остатке? Очевидно, что город должен всерьез обратить внимание на набережную. А главное, должны вернуться непременные персонажи речного пейзажа – земснаряд и баржа с кучами поднятого песка. Ведь речь идет не только о пляже, но и вообще о смысле существования всей набережной от Удинского моста до ТРЦ «Пионер».