«Литературная гостиная»: семьдесят семь преданий

Последний по счету конкурс был приурочен к 75-летию журнала. Участвовали в нем авторы не только из нашей республики, но и Монголии и Внутренней Монголии. В частности, внештатный автор А. Нумаа из Внутренней Монголии предложила старинный бурятский үлигер «Шэлэн Галзуу баатар», фактически забытый в Бурятии.

Гэндэнгийн Долгорсурэн из Монголии дала обширное интервью о государственном и общественном деятеле ХIII века, выдающейся Соркуктай бэкини хатун - супруге и соратнике Толуй хана. Автор из Тункинского района Лубсан Цыренов написал мифы о Шаргай ноёне, Иркут-баторе, а дочь именитого педагога и краеведа Дондока Лыгденова Баярма Раднаева из архива отца передала для публикации призывания и восхваления Саянских гор - Мундарги.

Инициатор этого проекта, известный поэт и журналист Галина Базаржапова-Дашеева (на фото) продолжает собирать предания-миниатюры Бурятии. В частности, сейчас мы предлагаем вниманию читателей притчи, которые Галина Хандуевна собрала в родном селе Улекчин Закаменского района.

«Не видели ли телят?»

Бабушка Ханда, проживающая в Зүүн Гол, опираясь на клюку, кряхтя и вздыхая, пошла искать телят в ближайший лес. От того, что глаза у нее слезились и плохо видели, шагающего на двух лапах навстречу ей медведя приняла за человека и спросила:

- Не видели ли телят?

 Хозяин леса нес мох для берлоги. Опешив от встречи с ней, он швырнул мох под ноги старухи и убежал восвояси.

 Женьшень связан с небом

В таежном урочище Уляастуе было мало покосов. Местные жители также не сеяли хлеб. В основном занимались охотой. Живший когда-то здесь Түбшэн просил соседей: «Косите быстрее свои наделы. Если я вперед скошу, сразу начнутся обложные дожди».

Так и случалось на самом деле. Дело в том, что на усадьбе у Түбшэна в изобилии рос хүн үбһэн - женьшень. И как только он приступал к косьбе, начинался проливной, не останавливающийся дождь.

 Женьшень связан с небом и вызывает непогоду - об этом знали наши предки.

Гадание на лопатке

В прежние времена старики занимались гаданием на лопатках барана или косули. Для этого бросали гладко обглоданную лопатку в огонь. Выдержав в пламени, вытаскивали и «считывали» информацию.

Однажды приходит Сэрэнжабай Сандаб таабай к кузнецу по имени Дархан Буда с заранее заготовленной лопаткой.

- Корова пропала. Теленок ждет. Посмотри на лопатке.

Дархан Буда, проведя нехитрый ритуал, сказал:

- Никуда не денется. Где-то пасется. Через три дня придет.

Но Сандаб оказался настырным. Приходил и в последующие дни, принося с собой новые лопатки, озабоченно говоря о гуляющей корове, бросившей теленка.

- Как ты мне надоел! Корова твоя уже подходит к воротам. Слышишь, мычит. Иди, встречай! - сказал Дархан Буда и в сердцах бросил кость в огонь.

У кузнецов было особое умение гадать на лопатке.

Огонь в кузнице

Раньше в каждом селении имелась кузница. Техники было мало, приходилось непрерывно заниматься сваркой и латанием железных конструкций.

Во время посевной кузнец Дархан Буда задержался на работе допоздна. Потушив огонь, пошел домой. Вдруг ему захотелось обернуться и посмотреть.

К своему великому удивлению увидел, что из трубы кузницы вылетают красные снопы огня.

- Я сразу вернулся, открываю деревянную щеколду и смотрю. Огня не было, как я и оставил. Я был поражен. И правду, видимо, говорят, что с неба спускаются дарханы. Мой род берет начало с Сөөхэр батора. Как утверждали наши предки, наш род имеет небесное происхождение, - рассказывал Дархан Буда абгай своей дочери, моей однокласснице Цыден-Еши.

Как выдавали замуж дочерей

«Лучше, когда вода и дрова близко, а сваты далеко» - эту поговорку раньше любили часто повторять.

Жители села Улекчин старались выдавать своих дочерей замуж, следуя принципу: «Чем дальше, тем лучше». И потому через дальние перевалы Далахая увозили их в Тунку на выданье.

Семья Баадарайтан на трех лошадях вместе с приданым увозила двух дочерей в Тунку. Одна из них, доехав до Далахая, шутливо сказала отцу:

- Баабай, какую цену хотите отдать за двух своих яловых?

Отец смутился:

- Или может возвратимся…

- Нет, отец. Есть пословица: «Мужчина добивается своей цели, а женщину отличает умение кроить». Не надо останавливаться на полпути.

Зашли в одну семью. Хозяйка оказалась смышленой и находчивой. Она говорит:

- У нас есть сын, достойный отца. Сейчас буду гнать молочную водку. Перед тем, как разжечь костер, надо котел хорошенько залепить.

Одна из девушек умело и быстро залепила котел.

- Эту девушку оставьте у нас, - сказала хозяйка дома.

Следом отец устроил и вторую дочку, и возвратился домой.

Через несколько лет дочери приехали в гости к родителям. Они запели:

Хоймор гэжэ нютагнай

Хотойрожо байнал даа,

Тоһо зөөхэйнь

Шалхайража байнал даа.

Поселение наше Хоймор

Раскинулось вольно,

Масла и сметаны

В изобилии у нас.

(Перевод автора).

Но улекчинцы этим не ограничивались. Искали и привозили невест с далекой Тунки. Это говорит о том, что предки наши были мудры и дальновидны.

Золотистые жуки

Действие происходило в 50-х годах прошлого века на святой вершине Үндэр Баабай в Закамне. Учеников Улекчинской средней школы отправили очистить дорогу на перевале.

Дети сгребали прошлогоднюю ветошь, камни. И вдруг раздался крик:

- Смотрите, блестящие жуки!

И, действительно с зеленой полянки вереницей ползли к рыжим, красным пескам золотистые жуки. Самой смышленой и предприимчивой оказалась Банзарагшын Долгор.

- Не трогайте руками, я сама заберу, - сказала она и, умело постелив платок, собрала всех жуков и увезла домой.

Ее мать поместила драгоценную находку в стеклянную банку. Немного погодя, жуки превратились в золотисто-желтое масло. Это масло поставили около гунгарбаа-божницы.

- Эта девочка открыла себе двери удачи и достатка. Она будет на всю жизнь обеспеченной, - говорили бывалые соседи.

Так и случилось. В доме этой семьи всегда был достаток.

А бабушка Долгор прожила 90 с лишним лет в спокойствии и благополучии.

«Һомо гүйлгэхэ»

Раньше проводили сильный обряд «Һомо гүйлгэхэ». Ритуал заключался в том, что посредством начитывания мантр находили потерянные вещи. Һомо - это палка, на одном конце которой была привязана полоска ткани-зурам.

…В тридцатых годах в верховьях села Улекчин начали свирепствовать волки. Не только ночью, даже днем они стали нападать на скот, задирать прямо в стайке, разбойничать, одним словом.

Когда спросили у ламы о причине, он сказал: «Обоо осквернено. Надо провести обряд «Һомо гүйлгэхэ”.

В назначенное время ламы сели около Бэлшэрэй обоо и стали читать. Сэбээни Гэндэну поручили держать палку-һомо. И чтобы Гэндэна не одолела вызванная книгой шальная сила, обвязали его тело веревкой, а крепкие парни взявшись за концы, побежали за Гэндэном.

Когда начитывание мантр дошло до апогея, Гэндэн, влекомый сверхъестественной силой, пулей взметнулся вверх по склону и вмиг оказался на вершине. Палка-һомо стучала и безошибочно указывала вещи, оскверняющие обоо. Рядом стоящие люди собирали их и сжигали в большом костре.

На Гэндэна в это время было страшно смотреть. Он был едва в сознании, изо рта брызгала пена, глаза закатывались. Говорят, Гэндэн умел не только держать палку-һомо, но и сам мог читать книгу, приводящую ее в движение. Он в свое время учился на ламу, но когда начались репрессии, устроился в сельсовет писарем. Знал монгольский, тибетский, русский языки.

Потом, прикинувшись странным, (или впрямь был таковым, никто не знает) стал отшельником и начал отдельно жить в отдаленной местности Дутулур. Таким образом, избежал репрессий и не участвовал в Великой Отечественной войне. Одним словом, искусно уберегся от потрясений века и умер в возрасте 82 лет.

«Отдай мой сабари»

Монгольский гэгээн багша Хүүхэн Хутагта вместе с хувараком Даржаа вышел на поиски святого аршана - живой воды около озера Байкал. Хамниганы Удалхи, прослышав об этом, решили покончить с гэгээном. Хүүхэн Хутагта угадал их черные замыслы своим ясновидением и отпустил Даржаа, дав ему свой сабари - ритуальный предмет. (Мешочек на боку у ламы, где носят сосуд для святой воды, нектара, аршана).

Пуля хамниганов никак не достигала Хүүхэн Хутагта. Тогда он сам дал совет, как его умертвить: “Можете навести на меня порчу последом родившей женщины и прибить осью телеги”.

Что и сделали коварные хамниганы. Но это действо имело непоправимые последствия. Кто участвовал в нем, все вымерли семьями.

Хуварак Даржаа стал жить близ Улекчина и с тех пор это место называется Даржаае Адаг. Поставив сабари в алтарь, Даржаа разбогател.

Но однажды, когда он пас коров и овец, зашел к нему вор и украл сабари. Начался падеж скота. Даржаа вернулся в Монголию. Пришел в Богдын хүреэ, и тут подбегает мальчик хуварак и спрашивает: «Даржаа, ты когда прибыл? Отдай мой сабари».

Таким образом, Даржаа снова встретился с переродившимся гэгээн-багшой.

Золотая лестница для Еэхэри Нима

Некогда в долине Улекчина жил знаменитый богач Еэхэри Нима. Он прославился не только имуществом и наличием бессчетного скота, но и своей добродетелью. Во время невиданного дзуда (падежа скота от непогоды зимой) Еэхэри Нима, занимающийся торговлей в Кяхте, Иркутске, раздал людям зерно, муку, тем самым спас многих людей от голодной смерти.

Военный в отставке Хандажаб Шагдуров в 80-х годах мне рассказывал: «Мальчишкой я всегда голодал. Помогал Еэхэри Нима ухаживать за скотом. Сварит он полный котел мяса и позовет меня. При этом приговаривает: «Дала хүрэтэрөө далын мяха гансаараа эдеэгүйб” («До семидесяти лет не ел в одиночку лопаточную часть мяса»).

Еэхэри Нима выбирал в путь быстроного жеребца. Бричка на рессоре, на которую он садился, отличалась особой крепостью. Одевался Нима в добротный, придающий его фигуре внушительный вид тэрлиг. В Тамчинском дацане его встречал сам Хамбо со словами уважения «Зошон айлшан» (Почетный гость). Гость вносил внушительную сумму пожертвований на нужды дацана, был интересным собеседником, открытой и доброй души человеком. Три дня и три ночи без отрыва они разговаривали, и в это время Хамбо не отвлекался на другие дела.

Во время Сагаалгана Ниму навещал русский друг - тала с Нарына. Они были друзьями не разлей вода.

Перед тем как отправиться в мир иной, старик Нима вышел на улицу по нужде, и, зайдя домой, сказал: «У нас во дворе необычное явление. С неба спущена золотая лестница, она качается. Как же я поднимусь по ней?».

Лег на кровать и тут же испустил дух. Именно в это время в отверстии дымохода появилась радуга.

Хоронили в Урда Дабане, Хотогоре. На похороны собрались люди со всех родовых мест.

Друг-тала с Нарына услышав об этом сказал: «Почему мне сразу не сообщили. Как я его догоню?». И вскорости он умер.

Говорили, что два друга пришли на эту землю сверху для того, чтобы совершать добродетель и должны были вернуться назад вместе.

Конь Булбы

Булбы имел непревзойденного коня. На соревнованиях на большие расстояния люди меняли лошадей, а Булбы, не меняя, на той же лошади всех обгонял.

Булбы даже летом носил шапку-ушанку. Люди удивлялись. А на самом деле он берег уши от ветра, поскольку конь его мчался быстрее ветра.

Еще одна его странность бросалась в глаза. Среди лета он ехал на санях.

Однажды с друзьями Булбы был на охоте. И вдруг он говорит: «Пока варите чай, за это время навещу жену. Она собралась ехать к родителям. Когда чай будет готов, я буду тут как тут».

И правда - он вернулся, как и сказал. Люди подумали, что он врет и пошли посмотреть на коня. А тот и вправду был весь в мыле, пот градом лился. Только тогда поверили словам Булбы.

Белая косуля

Отец Долгор из Хуртаги однажды поймал белую косулю и, обработав ее шкуру, положил на хранение в божницу. Во время Бүтүү үдэр, накануне Сагаалгана он вытаскивал шкуру и расстилал. После чего добра в его доме стало прибывать даже не год от года, а день ото дня.

Женил троих сыновей, выдал замуж трех дочерей. Устраивал невиданно богатые свадьбы. Младшую дочь Долгор выдал за Сэбээн-Доржо. Одета она была в парчовый дэгэл, на голове шапка из выдры, в красивой шелковой уужа-безрукавке, на ногах - невиданные хромовые сапожки.

Шею украшали бирюзовое и жемчужное ожерелья. Конь иноходец был стремителен и быстроног.

Наступили тревожные времена, и Сэбээн-Доржо попал под репрессии. Долгор переехала жить в Улекчин. Ее внуки, дети Бага Доржи, Дари-Сэрэна до сих пор хранят легенду о белой косуле и о своем богатом предке.

Чудесное исцеление

В Харацае жил лама Түбөөе Лубсан, который излечивал людей от тяжелых болезней. К нему однажды пополудни приехал инженер Джидинского комбината с двумя друзьями. Жена инженера уже три года лежала в постели.

- До захода солнца поймайте одну рыбу и живьем ее принесите, - велел лама.

Поймали рыбу, принесли. Лама начитывал мантры.

- Теперь езжай домой. Жена сварила красный суп (борщ) и ждет тебя. Очень сердита, где тебя так долго носит, - сказал ламбагай.

Мужчины, удивляясь сказанному, зашли на квартиру инженера. И правда, жена его будто вовсе не лежала в постели, ходила по дому, наводя порядок. Мужчины поели вкусного борща.

На другой день трое друзей поехали к Лубсан таабай, купив ящик водки и подарков. Говорят, вплоть до отъезда из Бурятии инженер баловал эмчи-ламу подарками.

«Наш Баяа молодчина»

Жена Шаглини Баяа Сэбэг отличалась излишней словоохотливостью. Трудиться не любила, а говорить могла без умолку.

Особенно любила хвалить мужа.

- Наш Баяа молодчина. Пойдет ли на море, выйдет ли в степь - всегда с добычей. (Устойчивое выражение: «Далайһааншье асарха, дайдаһааншье асарха»).

При этом всегда перечислит достоинства мужа, приукрашивая и добавляя от себя.

Нельзя было сказать, что Баяа так уж любил Сэбэг. Но если жена каждый день с утра возвышает тебя, нахваливает, поднимает настроение, как можно оставить или бросить ее?

У них не было собственных детей. Когда мимо проходили ссыльные, Баяа взял пятилетнего Шагдара и привел его домой. Как вдвоем с хозяйкой они старательно ухаживали за ним! Забавная сценка получалась. Доходило до того, что уже большого мальчика укладывали в люльку, и в один голос пели колыбельную. Сэбэг прямо светилась от счастья, вознося хвалу и мужу, и сыну.

Любопытная Сэрэмжэд

Оопоони Сэрэмжэд из Баанайтан аймаг была чрезвычайно любопытной. Где проходит праздник почитания обоо, свадьбы или какие-либо другие праздники - она в числе первых появлялась в этом месте. С собой непременно брала мужа.

В этот день она встанет ни свет, ни заря, подоит коров, выгонит на пастбище, приготовит завтрак. Оседлает двух коней. И уже при полном параде, принаряженная, одетая будит Оопоона.

От природы неспешный Оопоон степенно встает, умывается, и, также не торопясь, прихлебывая, пьет чай.

Терпение Сэрэмжэд лопается. Подпрыгивая на месте, торопит его:

 - Ну что ты, муженек тянешься, скорей, скорей!

Звон колокольчика

Представители рода Аршаантан самыми первыми начали обряд почитания Хонгор-Уула. В это время находящаяся в Уляастуе на довольно приличном расстоянии, (около десяти километров) Муханаагай хүгшэн (бабушка) услышала звон колокольчика.

- Послушайте, как заливается колокольчик, - говорила она.

Но никто не слышал звона, и она удивлялась: «Как так не слышите?». По поверьям, только человек, который щедр на добрые дела - буян, мог услышать этот звон.

Санхизабайн Аршаан начинал обряд с низовьев, умилостивливая Лусууд (хозяев водоемов) 7 родников. С самого начала был установлен день - 13-е число серединного месяца лета по Лунному календарю. Если случались повторные дни, то обряд проводили в первый день.

На Хонгор-Уула установлены 13 обоо. И до сих пор улекчинцы с чувством большой ответственности проводят молебен на священной горе.

Необычный Алсаан

В верховьях Улекчина, в Баруун Гол за Дайнаани Нуга простирается Алсаани нуга. Алсаан был ни на кого непохожим, необычным человеком.

На сенокос привозил с собой целого жирного барана. Также большой котел для заваривания чая, масло в большом берестяном туесе. В первый день начинал есть мясо барана, на второй день заканчивал. Ест да лежит.

На третий день утром заваривал чай в большом котле и зараз его выпивал. Целый день после этого отдыхал.

И в последующий день начинал косить сено, ни минуты не отдыхая. Начинал с середины луга, потом шел кругами, не останавливаясь, целый день. Косу не натачивал. Чуть-чуть проведет кремнем вдоль острия и продолжает косить. Брал физической силой.

До вечера скашивал несколько гектаров угодий. Если дни были сухие, не дождливые, быстро сгребал сено в огромный зарод.

Таков был силач Алсаан.

Зууе багша

Давным-давно в нашем краю странствовал Зууе багша. С помощью астрологии изучал окрестные земли. Он читал много буддийских книг, и на его ноге вырос нарост в виде шпор. Поэтому его возили на телеге. Зууе багша сказал:

- В Баруун Гол горы высокие, люди горячие, вспыльчивые. Материальный достаток не держится, уходит через перевалы. Нет заслона.

- Люди Зүүн Гол одарены щедротами, плоды их трудов никуда не убывают. Есть заслон от убытков.

- Если поставить заслон от убытков у Обоони үзүүр Елто уулы, то улекчинцы будут жить в благоденствии.

«Через сто лет я здесь поставлю субарган», - предсказал Зууе багша. Сбылось все, как он предрекал. Через сто лет, в 1928 году, в Бильчире был установлен и освящен субурган.

«Ты станешь Шажанай хаан»

Түбөөе Лубсан лама прославился как тантрист-заклинатель. После того как он прочитает молитву, у мирян сразу поправлялись дела, улучшалось здоровье. А в юные года, когда он учился в Сээжэ-Бургалтайском дацане, плохо усваивал знания и страдал от этого.

- Ты станешь Шажанай хаан - царем религии, - подшучивали над ним его друзья.

После учебы он обосновался в Харацае. Заимел верных друзей - Дубровского и Жаркого.

Во времена репрессий Лубсан ламу арестовали и заключили в одиночную узкую, тесную камеру, где можно было только стоять. В это время Дубровский занимал ответственный пост в одном из министерств.

Услышав про своего друга Лубсана, он начал хлопотать, чтобы его отпустили из тюрьмы.

- Он не лама, никогда им не был, просто был поваром, обслуживающим ламу, - говорил он и быстро подготовил кипу документов.

Освободив друга из тюрьмы, он организовал лечение его опухших ног. Таким образом, Дубровский доказал верность узам дружбы.