В Улан-Удэ открылась выставка Геннадия Васильева «С любовью к жизни»

В этом году выдающему­ся деятелю искусства и педа­гогу, воспитавшему не одно поколение талантливых уче­ников, исполнилось бы 80 лет. На приуроченной к этой юбилейной дате выставке представлено более 30 работ из частных коллекций, часть из них впервые демонстри­руется для широкой публи­ки, сообщает газета "Бурятия".

Людям, не близким к искус­ству, наверняка хорошо знаком его знаменитый монумент «Олени», установ­ленный в пригороде Улан-Удэ над Селенгой. Здесь же можно увидеть работы из кедра, сосны и лиственницы, а также более ранние произведения из бив­ней мамонта и костей кашало­та. Экспозиция дополняется ви­деофильмами и презентацией о жизни и творчестве скульптора.

К сожалению, из-за огра­ничительных мер торжествен­ное открытие с присутствием большого количества гостей пришлось отменить. Но, несмо­тря на это, 16 июля на выставку пришли вдова Геннадия Геор­гиевича, заслуженный деятель культуры Бурятии Татьяна Ва­сильева, а также друзья и кол­леги по Союзу художников.

ДОБРЫМ СЛОВОМ

Дочь одного из основателей Союза художников республики Филиппа Балдаева Вера подво­дит нас к скульптуре, изобра­жающей Байкал.

- Посмотрите, какое доброе у него лицо. Хотя обычно этот образ ассоциируется с сурово­стью, мощью. Моя мама была хранителем музея и часто гово­рила: «У Гены Васильева скуль­птуры похожи на него, такие же маленькие, кругленькие и добродушные», - смеется Вера Филипповна.

По словам искусствоведов, его работы привлекают внима­ние своей энергией, скрытой силой и зачастую неприкры­той светлой иронией, которые дают возможность окунуться в замысел автора и увидеть в каждой работе что-то свое. До­брая улыбка, легкий юмор, кру­глая пластика форм и внутрен­няя одухотворенность роднит его с традициями бурятской народной скульптуры.

Тем временем, наша собе­седница вспоминает случай с Зандан Жуу (Сандаловым Буд­дой). Статуя долгое время на­ходилась в здании Одигитриев­ской церкви, и когда ее отвезли в Эгитуйский дацан, то обнаружили, что у нее отсутствует палец.

- Позвали Гену, чтобы он вырезал палец и «пришил». Считается, что статую делали еще при жизни Будды, и кто-то сказал тогда, что она родилась в Индии, но будет жить на се­вере. Так и получилось. Очень переживали, что Будда не при­мет этот палец, но он «прижил­ся», что символично, - говорит Вера Филипповна. - Одна из последних работ Гены - это па­мятная доска на доме, где жил мой папа. Это был его подарок к столетию отца в 2009 году. Красивая, из белого мрамора. Очень благодарны ему за нее.

Художник и мастер-офор­митель Бато Мэрдыгеев при­ходится ему двоюродным братом. Мужчина вспоминает родственника как человека до­брейшей души, своей искрен­ностью и талантом притягивав­шего людей вокруг себя.

- У него было множество учеников. Он обучал Даши Намдакова, прежде чем отра­вил его в Красноярск. В интер­вью Даши всегда подчеркива­ет: «Геннадий Георгиевич - мой учитель», - добавляет Бато Ан­дреевич.

«С ЛЮБОВЬЮ К ЖИЗНИ»

- На этой выставке много из того, что он успел сделать неза­долго до своего ухода. Конечно, очень жаль, что мы не имеем возможности открыть ее и пригласить людей. Велась большая предварительная работа, но об ужесточении правил узнали буквально за 2 дня, - выразила сожаление вдова скульптора Татьяна Андриановна.

По словам супруги, говоря о муже, нельзя не сказать о его огромной любви к жизни. В его мастерской всегда собиралось множество людей. Заходили и просто так - поиграть в теннис, шахматы, в своем камине он даже жарил шашлыки. Наве­дывалась и молодежь из лесо­техникума, которых Геннадий Георгиевич обучал резьбе.

- Ушел он рано. Есть осоз­нание того, что уже сделано, но реализовать он хотел еще многое. Например, поставить памятник Исаю Калашникову. В то время мы все, деятели куль­туры, были близки и общались, причем не только из Бурятии, - отмечает женщина.

Татьяна Андриановна при­знается, что сошлись они и прожили долгую совместную жизнь, несмотря на все пред­сказания о том, что двух людям творчества вместе не ужиться. Она занималась музыкой, а он - своим любимым искусством. Никогда никого не оскорбит, грубого слова не скажет. Вы­держанный, корректный, любя­щий людей - так о нем говорят все, кто его знал. Только когда такой человек уходит, мы по­нимаем, как невосполнима эта утрата. Особенно для близких. Супруги Васильевы воспитали двух дочерей, у них уже взрос­лые внуки. Дочь Лариса пошла по стопам отца, в свое время участвовала в международной выставке по скульптуре, заняв второе место.

- Ее увлечение я сначала всерьез не воспринимала, она закончила музыкальную школу, но по пути музыки, как я, не по­шла. В те сложные времена ра­ботала в Москве, им заказывали мебель, а она делала фигурные подлокотники. Например, с го­ловой львицы с разинутой па­стью, ей тогда помогал Даши Намдаков. На выставку она представила Амурчика в обла­ках, тоже у Даши отливали. Сей­час она доделывает некоторые работы отца, - добавляет Татья­на Андриановна.

ЗА КАЖДОЙ - ИСТОРИЯ

На экспозиции, как уже было сказано, можно увидеть ранние работы мастера - не­большие скульптуры, шкатул­ки, украшения из бивней ма­монта, зуба кашалота, эбонита, выполненные в период, когда Геннадий Георгиевич только приехал с учебы из Архангель­ской области.

- Бусы изготовил для матери, которая затем передала их мне. У него много таких украшений, подаренных родственникам и друзьям. Но тогда кости было очень сложно достать, их при­сылали из Якутии, приходилось долго ждать, - вспоминает су­пруга.

Работая в краеведческом музее им. Хангалова в 60-е, он в процессе реставрации буд­дистских скульптур обратился к работе с деревом. Именно этот материал стал его люби­мым, способным своей принад­лежностью к миру живой при­роды подчеркнуть замысел художника. Васильев работал с сосной, лиственницей, но предпочтение отдавал кедру. Крупные пластические формы, намеренно избегающие подробной детализации, ста­ли его отличительной чертой как мастера, который старался выразить не конкретные чело­веческие характеры, а опреде­ленное душевное состояние, подводя образ к символу. Вдох­новение черпал из самой жиз­ни: что видел, то и изображал.

- Помню, мы ехали в деревню на машине, и я увидела, как по улице идет маленький мальчик, в таких неказистых штанишках с булкой в руке. А за ним - соба­ка. Говорю мужу: «Смотри!» Он притормозил. Мальчик булку откусил и приподнимает руку, а собака подпрыгивает и пытает­ся ее у него отобрать. Выраже­ние лица ребенка, пытающего спасти свой хлеб, особенно за­помнилось. Гена запечатлел его в пластилине, а затем и в кедре. Получилась известная скуль­птура «Мальчик с птичкой», на мой взгляд, самая шикарная его работа. Куда она только ни съездила, во Франции побывала, - вспоминает Татьяна Ан­дриановна.

Однажды скульптора по­просили создать копию «Веч­нозелёной Тары» из кедра, а в тот момент у него было много другой работы. Супруга сомневалась, что он ее выполнит, тем более, техника совсем другая, много тонких деталей. А он справился. Помогла и дочь Ла­риса, которая раскрашивала скульптуру.

Одна из его монументаль­ных работ - памятник Доржи Банзарову на родине ученого в Джидинском районе. Он был изготовлен по заказу ламы и поэта Матвея Чойбонова, с ко­торым скульптор дружил. Из­готовлен памятник из бетона, специального крепкого соста­ва, выработанного самим Ген­надием Георгиевичем в процес­се творческих изысканий. Там же, в Джиде, стоит памятник величественному Бурин Хану высотой 5,5 м, олицетворяюще­му образ священной горы, по­читаемой буддистами. Скуль­птура изображает могучего всадника с конем. Ее открытию предшествовало соблюдение множества ритуалов. Так, что­бы конь был сытый, долго сто­ял и нес охранную функцию покровителя этой земли, ламы провели специальный обряд и, прежде чем заделать бетоном, положили в то место, где рас­положен желудок коня, еду.

- В то время я мало разбира­лась в обрядах и их значении. Но сейчас, когда мне уже за 70, приходит понимание. То, о чем говорили наши родители, а мы лишь отмахивались и смеялись, особенная мудрость. Как долго мы к этому идем: молодость та­кова, что все ей подвластно, и лишь не хватает зрелости. А у Гены это понимание уже было, - признается Татьяна Андриа­новна.