620
Родилась в Улан-Удэ, закончила филфак БГУ по специальности учитель русского языка и литературы. В 2001 году переехала с семьей в Иркутскую область. В Иркутске работает в школе учителем начальных классов. Лауреат конкурса «Новая проза — 2019» издательства «НоваПринт».
Ранний телефонный звонок разбудил Санжиму. Еще сонная, с неохотой потянулась она к мобильнику. Звонила мама:
— Санжима, отец умер.
— Как? Когда?
От неожиданности Санжима резко вскочила с постели. Вдруг стало тяжело дышать. Мысли спорили одна с другой, не желая смириться со страшной вестью, но суровая реальность и неотвратимость случившегося не оставляли ни малейшего шанса. Глухое рыдание, похожее на стон, вырвалось из груди. Женщина упала на кровать...
Всю дорогу в поезде она вспоминала отца. Слезы безостановочно текли по лицу. Она не замечала ничего и никого вокруг. Поезд мчался по берегу Байкала, и сильный ветер, поднимая волны, разбивал их о берег. Так и воспоминания, накатывая друг за другом, причиняли боль и заставляли снова и снова плакать.
Она корила себя, что не съездила к отцу в этом году. Ведь собиралась проведать его, даже планировала забрать к себе жить. В последние месяцы он жаловался на память, два раза терялся из дома. Живя в другом городе, Санжима могла только молиться, чтобы он нашелся. Было удивительно, как удавалось сестренке и брату находить отца в многолюдном городе.
Санжима мечтала о своем доме, строительство которого откладывалось из-за недостатка денег. Ведь тогда можно было бы забрать отца жить к себе. В съемной же квартире, в которой ютилась сейчас семья, было довольно тесно. Мысль о том, что никогда теперь отец не переступит порог их дома, была невыносимой.
Воспоминания переносили ее в далекое детство. Однажды родители выбрались с нею, пятилетней девочкой, в городской парк, по дороге купили ей красивую куклу. А еще тем днем они успели заглянуть в фотоателье. Санжима любит всматриваться в счастливые лица родителей на той фотографии. После дождя еще не высохли лужи, выглянувшее солнце было таким ярким, что Санжима жмурилась, поднимая вверх голову. Улыбка не сходила с ее лица, ведь было так весело перепрыгивать через образовавшиеся ручейки. С одной стороны мама, а с другой — папа, они ловко приподнимали дочурку за руки, помогая ей перепрыгивать через лужицы на асфальте.
Может, этот день врезался в память, потому что отец был трезв?
Слезы бежали по лицу Санжимы, но она не замечала их, погруженная в свое горе.
Однажды под новый год дети проснулись в настоящей сказке. К тому времени в семье было уже трое детей. Дом был украшен новогодней мишурой, снежинками и блестящим дождиком. Все светилось, блестело, переливалось. На тумбочке рядом с телевизором стояла маленькая нарядная елка, от которой невозможно было отвести глаза.
Санжима помнила, как от неожиданности она даже замерла на мгновение. Накануне вечером, когда все укладывались спать, ничего еще не было.
То чувство восторга и удивления, которое испытала Санжима, проснувшись в тот день, не забудется никогда. Вечером же, когда родители включили гирлянды, дети оказались в каком-то невероятно красивом, волшебном мире, в котором добрыми волшебниками были их папа и мама.
Когда родители расстались, Санжиме было девять лет. Она уже понимала, что с папой маме жить тяжело. Не понимала только младшая сестренка, которая была папиной любимицей. Некоторое время после развода отец пытался вернуться в семью. Запомнился случай, когда он пришел, обвешанный баранками, с гостинцами. Увидев его, Оля бросилась к нему на шею. Папа поднял дочь на руки, закружил, но их радость была недолгой. Мама не захотела разговаривать с отцом. Уставшая от его бесконечных обещаний покончить с пьянством, она больше не верила ему. Невозможно было успокоить сестру, которая залилась слезами, когда отец ушел.
Хотя он и ушел из семьи, но оставался в сердцах детей, которые скучали по нему. Иногда в дни летних каникул мама отправляла их к отцу, который уехал из города в родное село.
Они шли неторопливо по центральной улице деревни. Папа, Санжима с сестренкой и братиком. Счастливый отец, держа за руки детей, с радостью приветствовал односельчан:
— Сайн байна!
— Сайн! — с улыбкой отвечали они.
Замечая их любопытные взгляды, отец с гордостью сообщал:
— Мои приехали!
И было немного неловко быть в центре всеобщего внимания, и в то же время было приятно снова оказаться рядом с отцом, который в эти дни старался быть трезвым.
В вагоне уже все спали. Санжима не могла уснуть. Под мерный стук колес она вспоминала, как в студенческие годы получала от отца на день рождения небольшие денежные переводы. Она знала, что отец выпивает, работает периодически, и было приятно, что он помнил про ее день рождения. Училась она далеко от дома, в другом городе.
Становилось невыносимо жалко отца. Внезапная смерть даже не дала проститься с ним.
Ну почему о том, как дорог тебе человек и как много он значит в твоей жизни, начинаешь понимать так поздно?
*
Приехав в Улан-Удэ, Санжиме пришлось взять себя в руки. На нервной почве у матери начался псориаз. Прогрессировавшая болезнь выдавала ее переживания. Тяжело переживали сестра и брат.
Когда несколько месяцев назад, весной, им сообщили о том, что отец пропал, они немедленно отправились на его поиски. Позвонила женщина, с которой теперь жил отец. Жили они в небольшом поселке, недалеко от города. Сюда он приехал когда-то на заработки, так тут и остался. Переживая за папу, Оля с Саяном оставили все дела. Расспрашивали прохожих, наводили справки у незнакомых людей. Выяснили, что из пригорода отец направился в город. После нескольких дней безрезультатных поисков, возвращаясь домой на машине, брат, остановившись на светофоре, с удивлением узнал в человеке, переходящем дорогу, отца.
В другой раз отец потерялся в июне, когда гостил у сына. Саян с семьей снимал комнату в густонаселенном районе города. Отец вышел во двор и не вернулся. Возможно, он заблудился. Несколько дней поисков не дали никаких результатов. Не имея представления, где искать отца, младшая сестра обходила все дворы, заглядывая во все закоулки. Она наткнулась на отца, сидящего на лавочке в одном из дворов.
Оля и Саян были сильно привязаны к отцу. Родственников это удивляло. Ведь он не растил их, не воспитывал. Несмотря на это, мать никогда не говорила плохо об отце. В глубине души она жалела его. Может быть, поэтому дети жалели и любили его.
Покупая в универмаге рубашку и брюки отцу для похорон, Санжима сожалела, что ничего не успела подарить отцу, когда он был жив. Как бы он обрадовался вниманию, проявленному старшей дочерью. Опоздала! Это слово звучало в ее мыслях и причиняло нестерпимую боль.
Самообладание чуть не покинуло ее в морге, когда она случайно заметила в глубине коридора каталку, на которой перевозили тело ее отца, лишь наполовину прикрытое простыней. Ноги вдруг стали ватными, непослушными, но Санжиму вовремя подхватил дядя Лыгдэн, брат отца, стоявший рядом. Женщина быстро пришла в себя, собрав все свои силы. Нельзя было проявлять слабость. Нужно было забрать тело. Предстояла ночь у гроба отца и похороны.
Когда отца вынесли, дядя Лыгдэн бережно поправил его волосы, руки. Покойного повезли в дом его гражданской жены. Санжима знала ее. Она познакомилась с ней, когда несколько лет назад приезжала к отцу. В отличие от Санжимы, Оля и Саян частенько бывали в этом доме. Если отцу требовались лекарства, то тетя Римма звонила его детям. Они привозили все необходимое.
По дороге, пока добирались до поселка, где должны были состояться похороны, Санжима вспоминала встречу с отцом, состоявшуюся несколько лет назад и примирившую их.
Она давно уже жила в Иркутске. В Улан-Удэ приезжала редко, но в ту поездку она приехала именно к отцу...
Точно Санжима уже и не помнила, с какого времени она стала обижаться на отца. Но чем старше она становилась и чем труднее складывались жизненные обстоятельства, тем сильнее росла обида.
Санжима видела, как страдала мать, когда ее младшая дочь, сестренка Санжимы, серьезно заболела. Мама тихо плакала в подушку, но Санжима слышала ее всхлипывания и причитания. Матери было трудно смириться с тем, что ее ребенок навсегда останется инвалидом. В тот тяжелый период для их семьи, отца не было рядом.
Санжиме было жаль сестренку, каждый день она навещала ее в больнице, в другом конце города. Олины сверстники учились в школе, бегали по улице. Оля же тогда не могла даже сидеть, она год пролежала на больничной койке.
Мать работала на нескольких работах, чтобы обеспечить детей. Алименты платить отцу было, как правило, нечем. Почему он не взял себя в руки, почему предпочел оставить семью, оставить детей, которым его всегда не хватало? Эти вопросы с детства мучили Санжиму, и она не находила ответа.
Обида, возникшая однажды, не даст спокойно жить человеку, даже если он не осознает этого. Не сразу пришло к Санжиме понимание того, как важно в жизни научиться прощать людей, особенно своих близких. Помогли строки из книги, которую ей однажды подарили.
«Почитай отца твоего и мать ...». Санжима возвращалась снова и снова к этим строчкам, словно пытаясь что-то найти в них. Почему там не было написано, что родителей надо почитать при каком-нибудь условии? Например, если они вырастили тебя и воспитали?
Открывшаяся истина принесла свободу и облегчение душе, унося боль, горечь из сердца. Как часто ей бывало стыдно перед людьми за то, что у нее такой отец. Пьющий и слабовольный. Но теперь все изменилось. Изменилось внутри. Она простила. Обида, столько лет травившая ее сердце, ушла. Она приняла отца таким, какой он был, и решила непременно съездить к нему.
Это была важная встреча как для Санжимы, так и для отца. Он был трезв и светился от радости. Старшая дочь приехала с семьей! Санжиме было очень важно сказать отцу слова, полные искренности:
— Папа, я люблю тебя.
Обнимая дочь, отец плакал.
— Я уже не пью, дочка. Устал. Всю жизнь мне водка испортила. Смотреть не могу.
— Правильно, папа. Ты держись. Не пей больше, пожалуйста.
— Не буду, родная. Не буду больше.
Ночь у гроба проходила в тихом общении с родственниками, братьями отца. Дядя Лыгдэн, который помогал Санжиме и Саяну забрать тело отца из морга, рассказывал: «В последнее время он и не пил. Поздно отца обнаружили. Врачи сказали, что долго он без помощи пролежал. При инсульте счет идет на минуты».
Санжима видела, как тетя Римма беспокойно ходила по дому, подозрительно часто выходила на улицу. Опьяневшая, она несколько раз порывалась поскандалить, но дядя Лыгдэн очень ловко, тактично ее останавливал. По обычаю в таких случаях не подобает шуметь и громко разговаривать, ради уважения к покойному необходимо соблюдать тишину и трезвость. Дядя Лыгдэн внимательно следил за пламенем, горевшим в маленькой медной лампадке, по необходимости подливая масло.
Оля поделилась с Санжимой детским воспоминанием. Уже после того, как она поправилась и научилась заново ходить, мама отправила их с братом в гости к отцу. Отец в то время был на работе, на чабанской стоянке. Дети остановились у бабушки и с нетерпением ожидали его, выглядывая за ворота. Заметив его, спешащего к ним, братишка побежал к отцу, который поднял его тут же на руки. Оля тоже поспешила навстречу папе, только теперь она не могла бегать и потому шла, опираясь на трость, прихрамывая на одну ногу. Отец вдруг перестал улыбаться, на его глазах появились слезы. Оля помнила, с какой болью в тот момент отец смотрел на нее, как он плакал, обнимая своих детей.
Он еще долго жил один, пока не уехал из деревни и не сошелся с другой женщиной.
Дядя Бадма, другой брат отца, вспоминал, каким необыкновенным баритоном обладал когда-то отец. Школьные мероприятия, смотры художественной самодеятельности в селе и в районе не обходились без него. Санжима сама помнила все его любимые песни. Он хорошо пел как на родном языке, так и на русском. Его постоянно приглашали петь на свадьбы и другие праздники. Так он пристрастился к выпивке.
Незадолго до смерти отец побывал в родном селе. Он попросил сына отвезти его в деревню.
Дядя Бадма продолжал беседу: «Получается, что он прощаться приезжал, будто предчувствовал. Не пил, трезвый был. Родных повидал всех. Как радовался при встрече с земляками! Про вас все рассказывал, показывал снимки детей. В нагрудном кармане хранил, у сердца».
Санжима слушала родственников, мысленно прося прощения у отца. Как мало она его знала. Сколько лет она ничего не хотела о нем знать и даже не интересовалась его жизнью. Чувство пронзительной жалости к отцу угнетало ее. Санжима почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
*
На обратном пути в поезде Санжима уже не плакала. Ее клонило ко сну от усталости, но уснуть она не могла. Снова и снова она прокручивала в голове слова дяди о том, что когда отец был в деревне, то все ходил на то место, где раньше дом его стоял, еще в семидесятые годы. В доме том он жил с молодой женой, там и старшая дочь родилась. Когда переехали в город, дом продали.
Другие хозяева жили в нем, но после развала совхоза и они уехали из деревни, дом вывезли, участок давно бурьяном зарос. Уезжают из села люди, старики одни остаются.
Отец каждый день на пустырь тот ходил и подолгу сидел там. Как-то он признался брату, что чувствует, будто жизнь мимо него прошла, словно и не жил...
Санжима знала это место. Их дом когда-то стоял при въезде в деревню, на пригорке. Красивый вид на окрестности открывается оттуда. Посреди таежных гор в живописной долине полумесяцем раскинулось небольшое бурятское село. На противоположной стороне, позади домов и огородов, по широкому заливному лугу в тени плакучих ветвей извилистых ив все спешит куда-то маленькая серебристая речка.
