4721
Предваряя лекцию, куратор «Хэб—Хаб» Дмитрий Галсан рассказал, что именно эта лекция стала предтечей создания лектория «САЙНУУ! ЭРДЭМ (ЗНАНИЕ)». Историк Николай Цыремпилов уже дважды выступал с этой темой в Улан-Удэ в рамках фестивалей дизайна и каллиграфии, и каждый раз собирался полный зал. Но до сего дня еще ни разу не удавалось сделать качественную видеостенограмму этой лекции.
Пожалуй, стоит уделить особое внимание и месту, где проходит лекторий. Открытый энтузиастами в 2021 г. Центр креативных индустрий «Хэб—Хаб» располагается в здании Республиканской типографии на улице Борсоева. Некогда тут размещались типографские цеха, высокие потолки и остатки оборудования — молчаливые тому свидетели. А сегодня это место является неким центром культурно-просветительского подвижничества. И с каждым проведенным здесь мероприятием оно становится все более аутентичным и атмосферным.
На входе гостей встречает книжный прилавок, на нем десятки книг, изданных издательским проектом «Буряад-Монгол Ном», которые так или иначе посвящены истории и культуре нашего края. Книги можно полистать, «прочувствовать» и, если захочется, приобрести.
Для молодежи имеются различные оригинальные открытки, арт-каталоги, дизайнерские книги и уникальные стикерпаки и значки, которые сложно найти где-то еще.
Стены украшены всевозможными надписями на «монгол бэшэг» и графическими работами. В эти дни здесь экспонируется выставка с результатами большого социокультурного проекта «САЙНУУ!», которая не ограничена выставочным пространством «за сеткой-рабицей». В этот раз выставка разлита по стенам и выставочного пространства на третьем этаже, уходя на лестничные пролеты и коридоры четвертого этажа с мастерскими Центра. Куда ни глянь — на тебя взирают витиеватые письмена на «монгол бэшэг» и картины разных стилей.
Невольно в голову приходят строки Намжила Нимбуева.
Я — ХХ века бурят,
скотоводов безвестных потомок.
Надо мною горят,
солнца горят из неона.
Каменный город —
моя колыбель…
Тайны тихих задворков,
заброшенных старых церквушек —
мне ведомы с детства.
Царство шумных проспектов
и улиц бурливых
русской речи меня научило,
она —
материнскою кровью во мне…
Но когда раз в году
из улуса глухого к нам в гости
приезжает столетний мой дед
и, от чарки одной захмелев,
стоя песню тянуть начинает,
позабытую старую песню —
почему я слабею,
рыдания горло мне душат,
а глаза набухают,
вдруг огромней от слез становясь?
Я —
вселенского джаза дитя —
почему я рыдаю?...
Наверное, что-то похожее чувствуют и люди, которые в трескучий мороз за –30°C, собрались в зале «Хэб—Хаб» на лекцию Николая Цыремпилова.
О лекторе:Николай Владимирович Цыремпилов — буддолог, историк, исследователь монгольского и тибетского письменного наследия, ассоциированный профессор в Школе гуманитарных и социальных наук Назарбаев Университета (Астана, Казахстан). До работы в Назарбаев Университете много лет работал в Улан-Удэ старшим научным сотрудником и хранителем монгольской и тибетской коллекций Центра восточных рукописей и ксилографов Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения РАН, был членом Принстонского Института перспективных исследований (2013–2014), заведующим кафедрой истории Бурятского государственного университета (2015–2017). Был приглашенным исследователем в Гамбургском университете (2002), Университете Тохоку (2002), Университете Индианы (2003), Центральном университете тибетских исследований (2006, 2009) и в Университете Хоккайдо (2007–2008). Составитель серии научных каталогов, автор книги «Буддизм и империя» (Улан-Удэ, 2013), подробно рассматривающей историю буддийских общин в Тибете, Монголии и России, а также роль тибетского буддизма в политической истории Центральной Евразии и России.
Так откуда же берет начало монгольская письменность?
Самой древней алфавитной письменностью считается финикийская, просуществовавшая около тысячи лет. Она легла в основу греческой письменности, кавказских систем письма — грузинской, армянской, других ближневосточных систем письма, брахми, монгольского письма.
Мнения ученых о том, когда же был создан алфавит монгольской письменности, разделяются. По одной из устоявшихся версий, когда в 1204 году Чингисхан разбил найманов, в числе пленников оказался Тататунга — хранитель печати правителя найманов Даян-Хана. Он и приспособил уйгурскую письменность к монгольскому языку по указу Чингисхана.
— До монголов многие монголо-, тибето-, тунгусо-, маньчжуроязычные народы предпочитали приспосабливать китайскую иероглифику под свои нужды. Это чжурчжэни, кидани, тангуты. Например, кидани — монголоязычный народ, создавший большую империю Ляо. Их письменность, основанная на китайском письме, до сих пор полностью не дешифрована, — рассказывает Николай Цыремпилов.
Почему же Чингис хан не сделал выбор в пользу китайского иероглифического письма?
— Николай Цыремпилов: «… у китайской культуры колоссальный ассимиляционный потенциал. Вероятно поэтому Чингисхан обратил внимание на запад (уйгурское письмо), и распорядился создать вертикальное монгольское письмо на его основе. Можно предположить, что благодаря этому монголы до сих пор существуют как некая культурная лингвистическая единица, а таких народов как чжурчжэни, кидани, тангуты уже не существует. Они со временем вошли в состав других народов.
Почему монголы несколько раз пытались отправить вертикальную письменность в отставку и почему это им не удалось?
Монгольская вертикальная письменность достаточно сложная. Для того, чтобы научиться писать на монгол бэшэг недостаточно выучить 20-30 букв. Все дело в том, что в монгол бэшэг буквы по разному пишутся в начале, в середине и в конце слова. Монгольский алфавит состоит из 123 устойчивых сочетаний графем. Например, буква А пишется четырьмя разными способами:
Вторая сложность — глубокая орфография монгольского письма, т. е. слова не всегда читаются так, как пишутся.
— Первой попыткой заменить монгольскую вертикальную письменность стал проект Хубилай хана и Пагба-ламы — так называемое квадратное письмо. Пагба-лама провел огромную работу и создал систему письма, которая объединяет в себе принцип монгольского вертикального письма и тибетского письма. Она использовалась практически весь период монгольской империи как официальное письмо. Сейчас встречается в печатях, декоре интерьера дацанов. Есть версия, что квадратная монгольская письменность Пагба-ламы легла в основу корейского хангыля.
Еще одной попыткой заместить монгольскую вертикальную письменность была письменность соёмбо (1868 г), в основу которой легли две системы индийского письма — деванагари и ранджана. От этой письменности до нас сохранился и вошел в нашу культуру знак соёмбо и стал сегодня символом монгольской культуры как таковой.
Были и другие попытки внести изменения в монгольскую письменность, полностью от нее не отказываясь. Одна из них — тодо бичиг (ойратское «ясное письмо»), созданное в 1648 г. буддийским монахом Зая-Пандитой для приближения письменности к произношению, а также упрощения записи санскритских и тибетских заимствований, широко использовавшихся в религиозных текстах. Эта разновидность письма до сих пор используется западными монголами.
В 1905 году Агван Доржиев создал письмо вагиндра. Он так же, как и Зая-Пандита предпринял попытку унифицировать написание букв в разных частях слова. Но эта письменность также не получила широкое распространение, вероятно потому, что уже через 12 лет началась революция и у вагиндры был очень короткий исторический промежуток, чтобы себя зарекомендовать.
Как Гомбожап Цыбиков пытался защитить монгол бэшэг
С приходом советской власти и последующими реформами письменности ярым защитником монгол бэшэг выступил ученый Гомбожаб Цыбиков. Когда встал вопрос о переводе бурятской письменности на латинизированную, неожиданно многие представители бурятской интеллигенции поддержали эту реформу.
— Он утверждал, что через монгольское письмо мы в культурном плане не отрываемся от остального монгольского мира, а особенности монгольского письма, которые долгое время воспринимались как его недостатки, на самом деле являются его достоинствами. Это и глубокая орфография, которая связывает монголов с древней историей своего народа, и универсальность монгольского письма, которая позволяет носителям разных диалектов по своему читать один и тот же текст, — говорит Николай Цыремпилов.
Монгольское письмо имеет древние корни, уходящие в глубь веков и связывающие монголов с разнообразными народами и культурами Азии, Африки и Европы. Сегодня она проникает в операционные системы и всемирную сеть, на ней издаются многотиражные издания. Для монголоязычных народов монгольское вертикальное письмо является больше, чем просто письменностью. Это культурный код и одна из опор идентичности.
Такова фабула лекции Николая Цыремпилова «Истоки и история монгольской письменности». И все же лучше послушать лекцию из первых уст. «Хэб—Хаб» подготовил видеозапись лекции (хронометраж 1 ч.19 мин.).
Лекторий САЙНУУ! ЭРДЭМ (ЗНАНИЕ) — это один из просветительских этапов социокультурного проекта САЙНУУ!, который стартовал в июле 2023 г. За это время были реализованы муралы в школах и аудиогиды в автобусах, которые доступны и для онлайн-прослушивания, а также целый ряд различных активностей. Проект «САЙНУУ! ЭРДЭМ (ЗНАНИЕ)» ориентирован на широкий круг слушателей. Лекции проходят раз в две недели в доступном формате, на площадке ЦКИ «Хэб—Хаб».
Проект «САЙНУУ!» создан по инициативе и при поддержке ВЭБ.РФ, при участии Государственной транспортной лизинговой компании (ГТЛК ), компании «ПроШкола» и Администрации г. Улан-Удэ. Реализуют проект команда Центра креативных индустрий «Хэб—Хаб» при участии радиостанции «Буряад FM».
Ранее
Автор: Светлана Галданова
Фото: Хэшэгто Дансарунов
