Монголия: хроника развития событий

Монгольские синоптики начали сообщать о сильных снегопадах на западе и на востоке страны, затем о снижении температур до критических. По ночам местами достигало минус 48 градусов. В совокупности это означает массовый падеж скота.

21 февраля было принято решение обратиться в группу «Землячество в Монголии» с предложением собрать средства на помощь хотя бы одной семье. За три последующих дня была собрана сумма, которой хватило на грузовик сена - это 75 упаковок, и 40 мешков кормов, в том числе витаминизированной смеси для ослабевших животных. В сборе средств приняло участие 80 россиян. 

В монгольской степи приходилось бывать не раз, и не два. Но то была летняя, осенняя-красивая, благополучная, с тучными стадами и белыми, как облака, юртами. Картинка вызывала умиление и восторг. Но зимняя степь, безграничная и белая как тундра, вызывает если не животный страх, то ежесекундное опасение. Дороги, как таковой, нет. Есть направление, где на протяжении 100 километров, встретились только две чабанские стоянки. Но обо всем по порядку.

У вас большие сердца и души…

Решиться на сбор средств - дело непростое. Одолевали сомнения: будет ли у соплеменников желание, как отреагируют монголы. Первая задача была собрать хотя бы на одну тонну сена - она здесь продается в упаковках по 18-25 килограммов. Сначала предполагали, что Гэрэлчулун, скотовод из Дундговь приедет на своем грузовичке до столицы, затем из соображений экономии средств на горючее, решили закупать в Чойре - столица самого маленького аймака Говь-Сумбэр, который находится в 240 километрах от Улан-Батора.

Домчались мы до места встречи за три часа, благо дорога хорошая и в 11 утра субботы уже встретились с Гэрэлчулуном на въезде в Чойру, где стоят фуры продавцов сена. По информации Байсы, столичного монгола корнями из Дундговь, корма всех видов с осени подорожали вдвое. Именно Байса поддержал идею оказания помощи, взял на себя всю ответственность за предполагаемый процесс и, традиционно, справился на отлично. За полтора года нашего знакомства он стал для нас надежным проводником в загадочный мир монголов. Каждый раз, будучи монголами севера или «орсын буряад», мы убеждаемся в гигантской ментальной, если так можно выразиться, разнице между монголами разных стран. 

Гэрэлчулун, отец семейства, который ухаживает за скотом вот уже 30 лет. Позже он признается, что видел всякие зимы, но такая - снежная, с жуткими ветрами и снежными бурями, на его памяти, первая. Пока он занимался перегрузкой сена в свой грузовичок, мы заехали в гости к маме героя повестки. Она нас напоила горячим чаем, все норовила сварить буузы и мясо. Накануне Цагаан сар ей вручили «Алтан гадас», или Золотую медаль героя труда. Оказалось, они потомственные скотоводы. Но в отличие от своих сыновей, Маам-ээж большую часть жизни работала в «нэгэдэл» - монгольском колхозе и каждую пятилетку становилась передовиком производства. Сейчас она живет с внучками, успевает в свои 90 лет варить обеды и сетует, что в этот раз ей не удалось съездить в Сайшанд, в дацан Хамрийн хийд, поклониться Учителю. На прощание она нам вручила в качестве подарка сладости и сказала: «Передайте всем россиянам, что у них большое сердце и большая душа! Спасибо за то, что вы помогаете совершенно незнакомым людям. Мы будем молиться за вас…»

Чойрын зах

В Чойре в советское время дислоцировалась военная часть. В память о том времени остался небольшой городок и парк с памятником советскому воину и экспонатами военной техники, которая, возможно, участвовала в боях за Халхин Гол. Мы заехали туда по пути на рынок, где продают корма для животных. Наш Гэрлэчулун, уже груженый сеном, стоял у ворот рыночка. На лице у него уже появилась улыбка. Кажется, он до конца не верил, что помощь придет откуда точно не ждешь. «Я не знаю ни одного русского человека, был давным-давно, один раз на Байкале. Я очень рад!» - говорит он и молитвенно складывает руки у груди.

На рынке нам предстояло закупить уже корма и витаминизированную смесь «хорголжон». Пока мужчины выбирали, приценивались и закупали, я пошла, что называется «поглазеть». Универсальный рынок, небольшой по размерам, оказалось, продает и закупает всё, что касается пастбищных животных. В глубине двора замечаю груду металлолома, рядом громоздятся шкуры животных, свалка костей, а дальше корма в мешках. И тут я замечаю горку, которая при ближайшем рассмотрении оказались тушками мелких рогатых.

«Это что? - спрашиваю у Байсы. – Это козлята. Падеж. Их скупают ради кашемира». Пока я перевариваю первый сигнал о том, что все очень нехорошо, подъезжают машины и выгружают все больше тушек. Становится не по себе…

Через пару метров я вдруг обнаружила целую банду котов. Надо сказать, что монголы не фанатеют от мурлык. В Улан-Баторе, как и во многих местах, где я успела побывать, «муур» - так называют кошек, редко встретишь. На вопрос зачем они здесь в таком количестве, а их я насчитала 17 хвостиков, отвечают: мыши грызут шкуры, коты гоняют мышей. Ответ посеял большие сомнения, поскольку мяса в разном виде на рынке предостаточно. Какой кот будет себя утруждать? Может монгольские другие?

На этих философских размышлениях меня позвали в машину. Каравану из двух машин предстояло двинуться в степь. «Возможно, мы будем застревать в снегу» - очень буднично произнес Байса. Я напряглась еще раз и в красках представила безлюдную степь и нас, «тепличных» горожан, толкающих машину, до «потолка» груженную сеном. 

Грузовичок Гэрлэлчулуна отважно двинулся в путь. Навстречу нашей общей неизвестности…                

(продолжение следует)