Грамотная национальность: Бывший мэр Улан-Удэ рассказал о своих выводах после поездки в Чечню

Нынешнее время бросает обществу один вызов за другим. Мы еще не осознали масштабы эпидемии коронавируса, а на пороге новая угроза, возможный очередной виток борьбы с международным терроризмом, на что указывают неоднозначные события в Афганистане.

Это непростое время говорит о том, что нам нужно как никогда прежде строить и укреплять мир, отмечает бывший мэр Улан-Удэ Геннадий Айдаев. Корреспонденту газеты «Бурятия» он рассказал о том, как в 2006 году возглавил делегацию в Чечню. Это был ответный визит после того, как в Бурятии побывал поезд мира из послевоенной Чеченской республики. Та поездка, по словам Геннадия Айдаева, открыла ему глаза на проблему международного терроризма.

- Бурятия была одной из немногих республик новой России, которая отправила в Чечню ответную делегацию. Возглавить ту делегацию доверили вам. Не было у вас тогда ощущения, что вы едете на войну?

- Было такое ощущение, и родные меня всячески отговаривали от той поездки. Вторая чеченская тогда только отгремела, отдельные группы боевиков еще сопротивлялись, и было немало примеров, когда мирные делегации, подобные нашей, попадали под обстрел. Но как мэр я понимал, что такой шанс выпадает раз в жизни, увидеть своими глазами, как после двух кровопролитнейших войн начинает возрождаться целая республика.

Мне кажется, у любого неленивого человека с опытом появляется этакое интуитивное профессиональное чутье. Так вот это чутье мне подсказывало, что со мной ничего не случится, и эта поездка важна, как для меня, так и для всего нашего города. Целью нашей поездки стал вопрос о сокращении срока пребывания в Чечне бойцов бурятского ОМОНа. Напомню, их боевые командировки на Северном Кавказе длились по шесть месяцев. Мы намеревались сократить этот срок в два раза. Параллельно нам поставили задачу оценить условия, в которых проживали наши омоновцы.

- Расскажите о первых ощущениях, когда вы только заехали в Чечню?

- Что такое война, нам стало понятно, как только мы выехали из Беслана. Выехали мы ночью, на «Волге», и без света, с одними габаритами пошли по трассе со скоростью не менее 120 километров в час. Просто представьте себе картину, ночь кромешная, ничего не видно, а мы летим в эту ночь на большой скорости. Я спросил водителя, мол, не разобьемся? Водитель ответил, что знает на этой трассе каждую ямку.

В Грозный мы приехали затемно, нас покормили, разместили в вагончиках, балках. Утром я вышел на улицу и увидел, что мы расположились в этакой крепости, наши вагончики находились внутри кольца из БТРов и БМП. Выйти из крепости мне не разрешили, но я успел прогуляться внутри нее. Все Правительство Чечни тех лет располагалось в вагончиках. Лишь одно чудом уцелевшее двухэтажное здание было отведено под администрацию Президента Чечни. Там же располагалась столовая.

После завтрака нам сообщили, что Рамзан Кадыров нас ждет в своей резиденции в Гудермесе. Выехали мы туда под охраной спецназа. Разрушенный Грозный произвел на меня тяжелое впечатление. Как мэр я видел, что работы там - непочатый край. Разруха, тяжелый запах, тут и там посты военных, все солдаты с оружием наперевес, готовые в любую секунду вступить в бой. Тем не менее, нас возили по этим руинам и рассказывали, где что будет. Рассказы эти казались какими-то сказочными просто, такая страшная разруха творилась вокруг.

- Какое впечатление произвел на вас тогда Рамзан Кадыров?

 - Чтобы понять, кто такой Рамзан Кадыров, нужно знать, что представляет собой чеченский народ. Это особая ментальность, особая культура, особое видение мира. Говорят, отражением народа является его язык. Я пробовал изучать чеченский язык накануне отъезда в Чечню. Он необычен, и просто невероятно сложен. Так вот, настолько же сложен и необычен и чеченский народ.

Ахмат Кадыров, отец Рамзана Кадырова был компромиссной фигурой, человеком, который сумел успокоить свой народ после двух войн. Другого человека чеченцы просто не приняли бы. А Рамзан Ахматович стал преемником после гибели своего отца, потому что опять же, как мне кажется, так было угодно народу.

Рамзан Кадыров – это человек, воспитанный войной. По возрасту он буквально на пару лет старше моего сына, но пацана я в нем точно тогда не увидел. Несмотря на молодость и непрерывную угрозу повторить судьбу своего отца он был полон решимости и планов на будущее. И рассуждал он не по годам здраво.

Принял нас Рамзан Ахаматович в своей резиденции в Гудермесе. Эта была такая зона мира, огороженная двумя кольцами плотной обороны. Внутри этого кольца потихоньку налаживалась жизнь, были развёрнуты школы, больницы, склады и прочее необходимое.

Переговоры были недолгими, мы получили разрешение на посещение базы бурятского ОМОНа, обменялись подарками, я подарил Рамзану Ахматовичу бурятский костюм, который подошел ему просто идеально, он в ответ подарил мне бурку, папаху и чеченский кинжал.

Я предложил организовать отдых детей из Чечни на Байкале и помощь строительных организаций из Бурятии. Около ста строителей были готовы выехать из Бурятии в Чечню. Но Рамзан Ахаматович вежливо дал понять, что с подрядчиками на возрождение Чечни проблем нет, они даже в очереди стоят.

- Он не обратил внимание, что у вас чеченская фамилия?

- Он, кстати, был в курсе, что у бурят довольно часто встречаются чеченские фамилии. Мы даже пошутили на эту тему. Потом мы гуляли по этой так называемой зоне мира, общались с простыми людьми. Было видно, что все эти люди еще не отошли морально от войны, но все как могли уже налаживали мир. Тут и там стояли ларьки, магазины, кафе.

В парке мы познакомились с нашей землячкой, буряткой из Хоринского района, имени ее, к сожалению, уже не помню. На момент нашей встречи она жила в Чечне уже 20 лет. Мы разговорились, она призналась, что очень скучает по родине, вкратце рассказала, как пережила войну. Я ей сказал, чтобы она непременно зашла ко мне в мэрию, когда сможет, наконец, приехать на родину. Но она, к сожалению, так и не зашла.

- Как вы думаете, какие правила сегодня нужно соблюдать, чтобы никакие силы из вне не смогли нам навязать повторения той трагедии, которая много лет назад случилась в Чечне?

- Сегодня принято считать, что вся Россия кормит Чечню. Но это не так. Точнее, это не так, как принято думать. Да, часть средств на восстановление Чечни поступили в рамках федерально-целевых программ. Но немалый вклад здесь был и со стороны меценатов чеченского происхождения. Каждый чеченец так или иначе сделал свой вклад в восстановление республики. То есть чеченцы показали небывалую сплоченность, когда настало время строить мир. Вот нам и наглядный урок. Мир нужно строить постоянно, как на уровне России, так и на уровне регионов.

Сегодня опять много говорят об угрозе терроризма, США выводит свои силы из Афганистана, талибы подступают к границам республик Средней Азии. Говорят, вторжение СССР в Афганистан породило Талибан*(организация запрещена в России), Афганистан, в свою очередь, сыграл немалую роль в тех событиях, которые привели к чеченской трагедии.

Но я думаю, что подобные трагедии всегда вспыхивают там, где есть ощущение недовольства и обделенности. Чечня в начале 90-х стремилась быть независимой республикой, а новая Россия не знала, как с этим стремлением быть. Обе войны в Чечне обнажили проблему незрелости национальной политики, показали, что методы СССР безнадежно устарели, а над новыми методами нужно очень кропотливо работать. События в Чечне начала 90-х, на мой взгляд, стали сигналом тому, что России нужно грамотно учиться быть многонациональной.

* Террористическая организация, запрещенная в России.