Об ответах в сердце

Даже сегодня, спустя много лет после того, как я сложил полномочия мэра города и вышел на пенсию, меня часто спрашивают: «как вам удается оставаться в хорошей физической и душевной форме?».

Обычно я отвечаю, что всегда молод душой, что в общем-то так и есть. Но что это значит, всегда быть молодым в душе? Или, благодаря чему многим людям удается вопреки возрасту оставаться бодрыми и сильными? Основы для долгой душевной молодости закладываются воспитанием. Всю свою жизнь мы руководствуемся тем, что в нас заложили мои родители, педагоги, наставники. Это, если хотите, аксиома.

С раннего детства я был исполнительным, дотошным в любом деле, умел вовремя отключить в своем уме кнопку «не хочу» и включить кнопку «надо». Всему этому меня научили. Еще один источник долгой душевной молодости – это неравнодушие. Хотя, многие считают, что неравнодушие, наоборот, изматывает, лишает сил раньше времени. Это смотря какое неравнодушие. При хорошем воспитании неравнодушие заставляет нас думать, находить верные решения, быть грамотными во всем, с чем мы имеем дело. Неравнодушные люди постоянно открывают для себя что-то новое.

Жизнь часто загоняла меня в тупики. Но, из этих тупиков в итоге были видны судьбоносные решения. Главное не сдаваться, не загонять себя, и не заниматься бесполезным самоедством. Угодил в тупик, просто остановись, выдохни, расслабься, отдохни. А потом оглянись вокруг. Как просто все это звучит с высоты прожитых лет. Но чтобы прийти к такому осознанию, нужно оставаться неравнодушным.

Будучи мэром все проблемы города и своих подчиненных я пропускал через себя. И не буду скрывать, порою на меня находила просто страшная эмоциональная усталость. В такие периоды жизни мне очень хотелось укрыться от всех в каком-нибудь удаленном монастыре, сидеть в темной прохладной келье и безучастно отслеживать свои мысли. В один из таких непростых жизненных периодов во мне начал просыпаться интерес к философии и истории тибетского буддизма, что перерос в мечту побывать в Тибете. С выходом на пенсию у меня появилась возможность эту мечту осуществить.

Тибет на самом деле далеко не самое лучшее место для туризма, даже сегодня, когда эта провинция Китая имеет развитую инфраструктуру. В Тибет едут в основном буддисты, и даже они часто испытывают разочарование от этой поездки. Со мной, к счастью, такого не произошло. В Тибете я пережил настоящее откровение, и открыл для себя ощущение естественной свободы.

Что такое, естественная свобода? Это первый вопрос в моем повествовании, ответ на который нужно слышать сердцем. Потому тут попробую привести один конкретный пример из моей жизни. Как-то раз мы с женой ехали из Иркутска и вдруг заметили, что нас обгоняет целая колонна иномарок. Это монголы гнали б-у автомобили из Германии. Обогнали и обогнали, казалось бы. Едем дальше, и вдруг видим, один встал на обочине. Мы могли проехать мимо, но все же остановились. Была уже ночь, молодой парень монгол пояснил нам, что у него спустило колесо. Ни ключей, ни запаски, ни сотового телефона у него с собой не было. Но он стоял и спокойно дышал воздухом, отдыхал. Нас он попросил догнать колонну и предупредить земляков, чтобы они вернулись и помогли ему. Мы погнались за этой колонной, долго метались вдоль нее, сигналили, а они, молча и невозмутимо ехали плотным строем, не реагируя на нас. В итоге я просто перекрыл им дорогу, подошел к первой машине и объяснил, что их товарищ встал на пути. Монголы меня выслушали, развернулись и поехали обратно, на выручку к своему товарищу. Мы потом долго обсуждали с супругой этот случай по пути домой, пришли к выводу что в любом случае глава колонны обратил бы внимание, что одного не хватает. И они в любом случае развернулись бы и поспешили на выручку. Но, как скоро они заметили бы, что одного из них не хватает?

Тот парень поразил нас своим спокойствием. И в этом неподдельном спокойствии мы увидели дух вольного сына степей, дух настоящего кочевника. Вот это и есть, как мне кажется, внутренняя свобода.

Далее предвижу следующий вопрос: «Геннадий Архипович, а причем здесь тибетский буддизм, ведь для многих не секрет что по вероисповеданию вы православный христианин?». И я остаюсь православным христианином! Но моя вера не мешает мне изучать буддизм, поскольку буддизм в моем понимании — это не религия, а учение, философия. Есть в буддизме такое интересное понятие – пустота, или пустотность. Как я понял, пустотность – это нечто абсолютное, что выражается во всем. Если разобрать, например, на мельчайшие детали автомобиль, останется груда металла и пластика. Если разобрать металл и пластик на химические элементы, не останется ничего, и так далее в том же духе. Это основа для критического мышления, что очень важно, когда ты несешь ответственность за целый город.

В годы студенчества я увлекался туризмом. Однажды в нашем туристическом клубе возникла идея пройти зимой из Закаменска в Тунку через Хамар-Дабан. Что такое Хамар-Дабан? Это обособленный мир на территории Бурятии, до сих пор детально не изученный, насколько я знаю. И, этот мир все еще полон тайн. Но мы, будучи не только туристами-любителями, но и комсомольцами к тому же, о грядущих испытаний не думали. У нас была задача, пересечь Хамар-Дабан. Решились на этот марш семеро студентов. Вышли мы из села Утатуй, и через 10 дней пришли в поселок Жемчуг. О том походе можно было писать отдельную книгу. Сказать, что Хамар-Дабан загадочное место – ничего не сказать. Мы шли, преодолевая не только сложнейший по своей специфике туристический путь, но и свои страхи, слабости. Пришли мы страшно уставшие, чего только не пережил в пути, жестокие просто ветра, наледи на реках, скалы кругом. У одного из нашей группы в пути случился нервный срыв. И это несмотря на то, что у нас был конкретный маршрут по тропе, на которой были землянки. В каждой землянке был запас дров, спички. И вот когда мы пришли, наконец, в Жемчуг, я вдруг ощутил нечто такое, этакую пустоту в душе.

Помню, как-то с дочерью мы заезжали по делам в Тункинский район. Проезжая мимо Жемчуга я увидел тот перевал, миновав который мы вышли к населенному пункту в финале нашего маршрута, и рассказал дочери о том нашем переходе.

- И зачем вам это нужно было? – спросила меня тогда дочь, - терпеть такие трудности, испытания? Страшно же в конце концов? А если бы кто-нибудь погиб в пути? Это второй вопрос в моем повествовании, на который нет однозначного ответа. Точнее, он есть, но слышать его нужно сердцем.

После ухода с поста мэра города я решил побывать в Индии, на учениях Далай ламы. Признаюсь, сами учения меня тогда интересовали мало. Мне было интересно увидеть, как живут буддийские монахи, как устроен их быт, поскольку быт – это отражение наших мыслей, я это знаю как человек, отработавший 15 лет мэром города. Огромное впечатление на меня произвел молебен, Хурал с участием нескольких сотен лам. Энергетика этого действа была просто неописуемой, мой ум тогда просто растворился в пространстве. Именно тогда я окончательно утвердился в мысли побывать в Тибете.

Путь до Лхасы запомнился мне Цинхай-Тибетской железной дорогой, самой высокогорной и самой длинной в мире. Мы добирались до Лхасы в специальных кондиционированных вагонах с подкачкой кислорода, каждый вагон был оборудован индивидуальными кислородными масками. Тем не менее, пока мы добирались до Лхасы, несколько человек в нашем вагоне падали в обморок от недостатка кислорода. В нашей российской группе я был вторым по возрасту, в бурятской - самым возрастным. Но почему-то в поезде никакой горной болезни не ощутил. Что такое атмосфера Тибета, мы ощутили уже по прибытию в Лхасу.

Приехали мы туда в апреле, но в Лхасе уже было тепло. Мы прошли от силы метров сто до автобусной остановки, а я вдруг ощутил, что очень устал, будто мы прошли не сто метров, а несколько километров. Сама Лхаса – это, в общем-то, уже типично китайский город. Но китайцы сохранили ключевые буддийские памятники в неизменном виде, тот же дворец Потала, например. Потала, кстати говоря, поразила меня своей атмосферой замершего во времени прошлого. Мы ходили по этому дворцу, и мне казалось, что я оказался в средневековье. Во всех помещениях дворца было очень холодно. В кельях мы видели лам, которые медитировали, не обращая внимания на суету, что исходила от нас.

Через несколько дней выехали в Дарчен, городок у подножия горы Кайлас. Мы остановились в гостинице на окраине городка, она оказалась очень холодной, без отопления. Расположившись, мы пошли до ближайшего кафе. Из еды там более-менее приемлемой для нас оказались только мясной бульон, жаренная ячменная мука цампа, и тибетский чай с молоком и маслом. Перекусив, мы решили прогуляться по городку, но ничего интересного, кроме бутиков с церковной атрибутикой не увидели.

Рано утром мы двинулись в путь, вокруг горы Кайлас. У нас было два варианта, преодолеть отрезок первого дня пути на автомобилях, за отдельную плату, или пешком. Посовещавшись, решили выдвигаться пешком. Путь вокруг горы составляет 63 километра, по пути стоят ларьки с тибетским чаем. Но, за целый световой день мы кое-как преодолели 23 километра. В пути многие начали слепнуть, кто-то просто выбился из сил. А еще я заметил, что на этом пути люди невольно снимают свои маски, и становятся такими, какие они есть.

Неизгладимым впечатлением первого дня пути для меня стали так называемые «Зеркала времени», скалы с гладкой вогнутой поверхностью. Эти скалы мне напомнили с одной стороны локаторы РЛС, а с другой – именно зеркала. Уже потом нам рассказывали, что человек, попавший в фокус этих зеркал, начинает испытывать аномальные ощущения, процессы в организме протекают с повышенной скоростью. Например, группа ученых, находившаяся у подножия горы в течение дня, отметила, что бороды и ногти у них за это время отрасли, как за пару недель. Ничего аномального при виде этих скал наша группа тогда не ощутила, но по пути действительно как-то непривычно быстро оброс.

Ночью на перевалочной базе мы смотрели на звезды, они были очень большими, какими-то мохнатыми и очень яркими, настолько, что светло вокруг было как в сказке, и было видно шапку Кайласа вдалеке. Я все ждал и надеялся, что в моем сознании что-то произойдет, например, какое-нибудь откровение, все-таки в Тибете нахожусь. Но ничего со мной в ту ночь не произошло. Откровение случилось уже не следующий день, который выдался еще более сложным, чем первый.

У многих с утра начали синеть губы. Мы поднимались все выше и выше, и сил у нас становилось все меньше и меньше. До финальной точки, пограничного пункта мы дошли в полуобморочном состоянии. На этом пункте есть специальное место, где паломники из буддийских республик и просто буддисты вяжут хадаки. У меня с собой была целая стопка хадаков, от родственников, друзей, коллег. Мы кое-как нашли место, где можно было повязать наши хадаки, повязали их, присели отдохнуть. И вдруг слышим, где-то внизу голоса. Подошли к обрыву, смотрим вниз. Там замёрзшая горная река, по которой босиком шли местные жители, шерпы. Они шли босиком, по льду, громко смеялись, переговаривались о чем-то. Экскурсовод нам потом рассказал, что эти люди проходят по 63 километра за один день. То есть тот путь, на который у нас ушло три дня, они могут пройти за неполный световой день.

Так вот об откровении. В тот день мы ночевали у священного озера Манасаровар. Это легендарный водоем, у которого стремятся побывать не только буддисты, но и индусы. У индусов есть легенда: тот, кто искупается в водах этого озера, очистится от грехов. У буддистов же наоборот, вхождение в воды этого озера и омовение в нём своего тела считается грехом. Тибетцы допускают только омовение лица и питьё из водоёма, это помогает избавиться от дурных помыслов и недопустимых мыслей. Мы предпочли придерживаться местных обычаев, омыли в озере лица и руки. Потом направились в кафе. Я сел за стол попить чаю и сам не понял, как уснул, прямо за столом. Когда проснулся, заметил, что женщины из нашей группы суетятся, ищут, у кого есть конфеты, чтобы угостить местных детишек, которые ждут на улице. У меня был с собой целый кулек конфет, я достал его из рюкзака и вышел на улицу. Смотрю, а там мальчик и девочка, двойняшки, таких детей еще называют королевской двойней. И в этот момент я вспомнил, что моя младшая дочь беременна, ждет ребенка.

Очень трудно объяснить словами что это был за момент. Это один их тех случаев, о которых я упомянул выше, когда «ответ в сердце». Я угостил этих детей конфетами, затем достал телефон, набрал номер жены и сказал ей, что похоже у нашей дочери будет двойня, девочка и мальчик. Супруга мне в ответ сообщила, что дочь собирается на УЗИ. Позже, по пути домой я узнал, что дочь действительно ждет двойню, девочку и мальчика. К слову сказать, в нашей семье это уже вторая королевская двойня. Тоже двойню, мальчика и девочку за несколько лет до того случая родила моя старшая дочь.

А в тот вечер я чувствовал себя абсолютно счастливым и был несказанно рад тому, что мне удалось пройти этот путь. Я поднялся на «крышу мира», получил откровение, увидел другой мир, пережил моральное очищение и ощутил естественную свободу. Домой я возвращался похудевший, обросший, загоревший, с бородой как у Хошимина и, здорово помолодевший душой. И это чувство с тех пор всегда при мне. А моя борода стала главным гостинцем для моих внуков, они нещадно трепали ее два дня, все просили меня не бриться и говорили, что я похож на дедушку со старой фотографии.

Автор: Геннадий Айдаев – мэр Улан-Удэ с 1998-го по 2012 годы.