908
Поэт. Окончила физико-математический факультет БГПИ. Печаталась в журналах «Паровозъ», «Вестник», в литературной газете «Очарованный странник», в христианской газете «Утренняя роса», в сборнике «Антология литературы Бурятии ХХ — начала ХХI века» и др. В 2019 г. вошла в лонг-лист II Международного литературного Тургеневского фестиваля-конкурса «Бежин луг». Член Союза российских писателей. Выпустила четыре сборника стихов.
*
Растворяется солнечный бег,
замыкающий небо и землю,
прорастая лучами сквозь век,
и сквозь вены кружится по телу.
Где святилище веры?
Тебя крепко за руку держит сомненье,
вот опять, солнцеходу не вняв,
ты теряешь и годы, и зренье.
Всё, что мимо и вне, и вовне,
как потоки, несётся, петляет,
а тебя на неведомом дне
отыскать всё пытается память,
и, как «змея», забросить в полёт,
ветровому качанию вверив,
чтобы ты смог объять небосвод
на сияющем донышке веры.
*
Звуком станет строка, лишь ступив через век,
угол зрения тихо меняет земля,
и откроется плёс всех разлившихся рек,
засверкают, носясь, голосов жемчуга;
и поднимется плач до сердечных глубин…
О, как надо бы это туда всё вместить:
очищающий крик нас распявших картин,
чтобы вновь умереть, чтобы снова ожить,
отряхнуть всю свободу надуманных трат
и пленением стать в тишине облаков,
где в свечение тысяч и тысяч лампад,
наконец-то себя различить между слов…
*
Старится сиюминутно
твой заоконный пейзаж,
ты, как случайный прохожий,
в нём остаешься на час.
Весь, до прозрачной крупинки,
камень стирается в пыль,
перенося всю пустыню
с помощью этих крыл.
И неприметно движение
вечного в вечном для глаз,
высь, до земли опускаясь,
держит и держит нас.
Жертвенно, неотвратимо
небо падает вниз,
чтобы последнее семя
не утеряло жизнь.
*
Я знаю, что Ты говоришь,
я слышу, если б видела…
Здесь — оглушающая тишь
и холод солнца рыжего.
Расчёт — пристыженный зверёк,
тобой во мне напуганный,
тот самый черный уголёк,
презренный мною. Друга мне
не испросить… О, Господи,
твои расчёты — верные:
белее сделать кости нам
и тяжелее — тернии.
*
Неприкасаемый свет, крыло
только что были рядом…
Боже, соедини в одно,
если нельзя, — не надо.
Эти два мира — огонь, вода,
строфы и просторечье,
между ними дрожит черта,
время без веры не лечит.
Формулы, длины и ширина,—
сколько любви у чисел, —
это свобода. Она дана,
чтобы коснуться выси,
стройно исчислить и Дух, и плоть,
не повреждая чаши,
перебирая свои семь нот,
слышать, хотя б отчасти…
*
дочери Юлии
Растревожено, колокольно,
чуть касаясь сердца и лиц,
сам собою устроенный голос,
тоньше, чем у заморских птиц,
всё струится, течёт, мелькает,
в землю падают жемчуга,
колосится небес пшеница
и колышет свои шелка;
льётся, словно ясные воды,
катит вечным потоком себя…
Наполняюсь им и вдыхаю
вместе с ним и частицу тебя…
*
Это сон облаков… Посмотри, —
дом у озера, словно на небе,
разыгрались полоски зари,
воет ветер, играющий хлебом,
искривляющий стрелы, поля,
и стволов послушанье изведав,
власть разносит. И плачет земля
от причудливых радостей неба.
Как в себе утолить ноты дня,
этот странный мотив, возносящий?
Больше света, — губительней тьма, —
парадокс возрастания счастья…
*
Снятся бабочки и птицы,
лето в кулачке,
световой нектар струится
прямо по руке.
Под ногами — пух, поляны —
клином в горизонт,
над ромашковым туманом
ангел держит зонт,
кто-то спит розовощёкий
под его крылом,
как за пазухой у Бога…
Крылышковый дом:
всё считаю и считаю
ангелов во сне,
в этом доме всех нас знают,
помнят о тебе…
*
Потока сила невзначай
вдруг подняла, и смертный край
исчез. Так заревое чудо,
как будто снова ниоткуда,
спасает нас. Весь звукоряд,
немея много лет подряд,
восстал на самооживленье;
и струны, задрожав от пенья,
нас прежних снова узнают;
и наполняется сосуд,
до дна себя черпавший,
и вновь курится чаша…
*
От самой ночи до зари
твоя просвечена планета,
не обольщайся, не юли,
твой скан печатается где-то:
от Сотворившего тебя
песчинкой яркого владенья
и до последнего денька —
все до единого мгновенья.
И говори, не говори:
«не знал, не верил и не ведал»,
не уберечься от любви
Его отеческого следа:
тот холод, помнишь, по спине
и боль от этого ожога,
искрящую наедине
с тобой неясную тревогу…
