Лодка воспоминаний в агинской степи

Последний толчок

Сильные землетрясения и частые наводнения, периодические запреты на ловлю рыбы и охоты на нерпу не раз служили причиной исхода кударинцев. Особенно много корсаковцев покинуло родное село в 1960 – 1963 годах. Тогда, начиная с 1958 года, из-за ГЭС на Ангаре поднялся уровень воды на Байкале и затопило почти все сенокосы Корсаковского колхоза «Знамя Октября». Не стало сена и для частников.

Всё это подтолкнуло часть колхозников к переселению. И только в 1963 году, по данным краеведа Б.П.Махатова из Корсаково в Агу переселилось 25 дворов или 166 человек. В соседнюю Байкало-Кудару переселилось 11 дворов, в Улан-Удэ 6 дворов, Кабанск – 7, Селенгинский район, Братск, Мухоршибирь – 7. Всего 57 дворов.

Земля обетованная

Могойтуйский район это левобережье Онона, как и собственно вся Ага.  А как пишет известный забайкальский писатель Виктор Балдоржиев, сам агинский бурят: «Попутно замечу, что побережья Онона и прибрежная степь - родовые земли чингисидов, а позже - исконные территории хамниганских родов, хори-буряты пришли сюда в начале XVII века».

На момент прибытия кударинцев там завершался процесс перехода от вольного кочевого скотоводства к оседлости. Нужно было осваивать земледелие, налаживать по-новому быт и домашнее хозяйство. Строить бани, туалеты и стайки, устраивать огороды. Заслуженный врач РСФСР, кавалер ордена Ленина Нина Федосеевна Балданова (родом из Пскова) оказалась в Хара-Шибири в 1949 году: «Когда я приехала сюда, здесь было два десятка домов и юрты стояли». Войлочные юрты в начале 60-х увидели ещё и переселенцы из Корсаково.

Семья народов

Таких как Нина Федосеевна в колхозе им. С.М.Кирова было множество. Одни переселялись по приглашению, другие по программе освоения целинных земель (по завершении целинной эпопеи хара-шибирские хлеборобы собирали в среднем по 25-30 центнеров зерновых). Это 26 семей из Горьковской области, 80 семей депортированных калмыков, 70 семей баргузинских бурят с таежного  севера Забайкалья, переселенцы из Татарии, Башкирии, а также Армении, Казахстана, Удмуртии и т.д. 

Так в колхозе собрались представители более десятка национальностей и кударинцы влились в эту «семью народов». Не случайно, председателя колхоза им. С.М. Кирова Бальжиниму Мажиева называли «человеческим селекционером». Это был грандиозный эксперимент в рамках одного колхоза и теперь даже сложно представить сколько сил и знаний было вложены этими людьми в развитие Хара-Шибири и в целом Аги.

Встреча в Аге

Владимир Петрович Ануев переехал в Агу в 1964 году. Тогда ему было 13 лет. По его данным в Хара-Шибирь переехало 52 семьи, 18 семей в Цокто-Хангил, 10 семей в Догой и 4 семьи в Цаган Ооль. Это были люди в возрасте от 20 до 40 лет. Колхоз выделял им новые дома, по две головы крс, 5 овец, 2 поросёнка, зерно и муку. А работали они чабанами, скотниками, шоферами, трактористами, доярками, учителями, бухгалтерами и  строителями. Василий Бадураев был в Корсаково бригадиром рыболовецкой бригады, а в Аге стал чабаном. Стрижка и купка овец, сенокос, посевная и уборка урожая чередовались друг за другом. Скучать по Кударе времени просто не было и кударинцы быстро привыкли к новым условиям. «Адаптировались махом!», - вспоминает Владимир Петрович.

За лучшей жизнью приехали не лодыри, не временщики, а работящие люди. Они не могли ударить в грязь лицом перед теми, кто принял их, а тем более, не солоно хлебавши возвращаться в Кудару – Байгал Далайдаа. При этом они всегда чувствовали поддержку друг друга и на первоначальном этапе роднились в основном между собой. Браков с местными не было, но близкородственных союзов они не допускали. И вот почему…

Ануев Владимир Петрович

Один род – один остров

В Кударе, в дельте Селенги на каждом острове проживал отдельный подрод - айл, который состоял из нескольких кровнородственных семейств из одного рода - «Ехэ Шоно», «Бага Шоно», «Галзууд», «Нохой ураг», «Хайтал» и т.д. Корсаково не такое большое село, но если местные женятся друг на друге, то это обязательно будут представители разных родов. А в прошлом кударинцы в основном брали в жёны девушек с Ольхона, куда особенно активно ездили по льду зимнего Байкала на санях.

И кстати, также долго не смешивались с местными кударинцы перебравшиеся ещё ранее в Кижингу. А вот у переселенцев в Курумкан не было долгого карантина, поскольку с местными баргузинскими бурятами они были из одних и тех же эхирит-булагатских и примкнувших к ним родов вышедших с Верхоленья.  Со временем переселенцы пустили корни, породнились с местными и никогда не жалели, что переехали в Агу. Конечно, некоторые вернулись в Корсаково, а кто-то уехал в Улан-Удэ,  Еравну и другие места, но большинство остались. Их потомки до сих пор живут, рядом с могилами тех, кто остался навсегда на агинской земле.

«Плыви, моих воспоминаний лодка...»

Но 70-летние старики – Иннокентий Ермошкин, Борис Шишкуев и Хусай Илыгеев, сильно тосковали по морю и рыбалке, на которую даже прихватили сети из Кудары. Однажды Николай Илыгеев увидел, как его дед Хусай начал строить лодку у себя во дворе. Потом дед сходил к председателю колхоза Бальжиниме Мажиеву и сказал ему: «Мы, старики, очень скучаем по Байкалу, по рыбалке. Как бы нам съездить на Онон порыбачить? Сети у нас есть, а вот лодки нет».

Мажиев проникся их ностальгией и дал задание бригадиру строительной бригады колхоза Александру Дарханову и плотнику Ивану Илыгееву – завершить строительство лодки. Когда она была готова, а на Ононе сошёл лёд, председатель выделил грузовую машину и внедорожник ГАЗ – 69, легендарный «козлик».

И старейшины поехали рыбачить – ощутить азарт, побыть на воде и поесть наконец, настоящую свежую рыбу! По дороге в Цогто-Хангиле они прихватили ещё одного земляка – Бориса (Буха) Бортоева. Это была славная рыбалка! И невиданное для сухопутных агинцев зрелище – какие-то старые буряты забрасывают сети в тёмные быстрые воды Онона!

Местные хори буряты стали классическим степняками, утратив навыки рыболовства известные им по прошлой жизни на Ольхоне и Кударе. А коренные хамниганы, веками живущие на богатом рыбой Ононе, ловили её в отводных канавах и затонах.

Море разлуки

В ветхой разбитой лодке

Плывет моя память

Сила рода

Однажды, в нулевых я ехал на поезде в Агу и моим попутчиком оказался знаменитый боо Леонтий Абзаевич Борбоев из Кудары. На вокзале его встретили и он поехал в Хара-Шибирь исполнять обряд. Переселенцы никогда не теряли связей с родиной и ежегодно выезжали на тайлаганы в Корсаково. Это были обычно родовые молебны, которые проводят свои родовые боо. В Аге оказались представители разных родов и здесь они стали проводить общие тайлаганы, которые играли важную консолидирующую роль. В то же время агинские кударинцы приобщились к буддийским традициям, например, выводят день похорон у ламы, а не строго на третий день как большинство западных бурят.

Исконная монгольская родо-племенная религия стала  важным фактором сохранения самобытности бурят как в самой Кударе, так и в местах их рассеяния. Культы шаманизма привязаны  к определённой местности. Обычно той, где проживают или откуда вышли их последователи. Например, в июне 2024 года кударинские сэгэнуты планируют общеродовой тайлаган в Качуге, на севере Иркутской области.

Извилистый путь

Именно оттуда – с Верхоленья, сэгэнуты вместе с другими эхиритскими и булагатскими родами рассеялись по Ольхону, Кударе и Баргузину. Затем для некоторых из верхоленских бурят последовал извилистый путь в Хара-Шибирь – путь длиною в тысячи километров и десятки, и сотни лет. Одни прошли через  Баргузин, Витим, Ульдургу в Тунгокоченском районе Забайкалья, а другие через Байкал, Харауз и Селенгу.

В Хара-Шибири они встретились вновь, основали Баргузинскую и Байкальскую улицы и как Владимир Иванович и Зоя Павловна Ануевы соединили навсегда свои судьбы. Их дети и внуки стали агинцами и представляют теперь единую Бурятию от Лены до Онона…

P.S. Где она плывёт теперь эта лодка воспоминаний? Маленький и одинокий кораблик-ностальжи в безбрежных степях Забайкалья?