Что слону дробина

В ответ на российскую спецоперацию Запад развязал экономическую войну, ввел просто беспрецедентные санкции. Но после первоначального потрясения вопреки прогнозам западных экспертов хаос на российских рынках прекратился, а правительство продолжает принимать всё новые меры по поддержке бизнеса.

«Ещё рано делать заключительные выводы, однако свидетельств о том, что экономическая активность в России действительно серьёзно пострадала, крайне мало», - констатирует английское издание The Economist. Санкции для России пока «что слону дробина».

Невидимая цель

Справка: The Economist — англоязычный еженедельный журнал новостной направленности (само издание называет себя газетой). Принадлежит британской медиакомпании The Economist Group. Публикуется в Великобритании с сентября 1843 года. Из-за своей глобальной ориентации не считается эксклюзивно английским изданием. Основные темы, освещаемые журналом — политические события, международные отношения, финансовые, экономические и деловые новости, а также наука и культура. Редакция журнала придерживается позиций классического либерализма.

«Как себя чувствует российская экономика под бременем новых беспрецедентных санкций? Гораздо лучше, чем можно было бы предположить», - отмечает The Economist.

Запад фактически развязал «экономическую войну» в ответ на российскую спецоперацию на Украине, запретив поставки обширного ассортимента товаров и вынуждая крупные компании покинуть российский рынок, а также заморозив совместными усилиями до 60% зарубежных резервов Центробанка России. Но похоже, что эта стратегия уже не приводит к желаемым результатам, говорится в статье английского еженедельника.

Цель этих жёстких мер состояла в том, чтобы отправить российскую экономику «в штопор» — и поначалу они действительно подействовали: за первую неделю после введения новых санкций рубль подешевел на треть по отношению к доллару, а курсы акций многих российских компаний обвалились. Однако затем хаос на российских рынках утих, пишет The Economist. Курс рубля уже заметно поднялся по сравнению с минимальными значениями начала марта и сейчас приближается к своему прежнему уровню.

Игра на выживание

Главный индекс российских акций тогда же упал на треть, но позднее отыграл часть своих потерь. Правительство и большинство компаний по-прежнему производят выплаты по облигациям и акциям в иностранной валюте. И никто им в этом пока не отказывает. Также закончилось паническое изъятие денег со вкладов — россияне уже вернули большую часть денег на свои счета. Рынки помогла стабилизировать целая серия мер, предпринятых российским правительством.

В частности, Центробанк поднял учётные ставки с 9,5% до 20%, из-за чего у людей появился стимул покупать дающие неплохую прибыль российские ценные бумаги. Были и другие, менее традиционные меры, отмечает автор. Правительство России издало постановление, в соответствии с которым экспортёры должны конвертировать в рубли 80% своей валютной выручки. Торги на Московской бирже стали «согласованными»: короткие продажи запрещены, а нерезиденты не смогут продавать свои акции до 1 апреля.

Что касается реальной экономики, она также в какой-то мере отражает ситуацию в финансовой сфере, пишет The Economist. Еженедельный анализ потребительских цен показывает, что с начала марта они увеличились на 5% в среднем, поскольку многие иностранные фирмы были вынуждены уйти с российского рынка. В результате поставки товаров сократились, из-за санкций также подорожал импорт. Но при этом далеко не всё растёт в цене, поясняется в статье. Например, водка, которая производится в основном отечественными компаниями, стоит сейчас ненамного больше, чем раньше. Цена бензина также практически не изменилась, в отличие от ситуации на Западе.

И, хотя пока ещё рано делать какие-то окончательные выводы, в России мало свидетельств того, что её экономическая активность серьёзно пострадала, подчёркивает автор. Согласно анализу на основании данных Организации экономического сотрудничества и развития, российский ВВП по состоянию на 26 марта был на 5% больше, чем год тому назад. Журналисты The Economist собрали и другие актуальные данные, которые показывают, что потребление электричества и железнодорожные перевозки товаров в России не сократились», - говорится в статье The Economist.

Подушка безопасности

По информации крупнейшего банка России — Сбербанка, расходы по сравнению с этим же временем прошлого года немного выросли. Отчасти это объясняется тем, что люди делают запасы, пока не выросли цены. Особенно увеличились расходы на бытовую технику. Но при этом и расходы на услуги уменьшились совсем незначительно, и сегодня этот показатель существенно выше, чем во время пандемии.

Вполне вероятно, что российская экономика в этом году всё же войдёт в состояние рецессии — но хотя многие западные эксперты предрекают ей «мрачные времена», реальные показатели будут зависеть от нескольких факторов. На ситуацию во многом повлияет то, начнут ли простые россияне в условиях затягивающегося конфликта тревожиться об экономике и значительно сокращать свои расходы, поясняет The Economist.

Кроме того, вопрос заключается в том, остановится ли со временем производство, учитывая, что из-за санкций российские компании лишатся доступа к западному импорту. По оценкам аналитиков, наиболее уязвимым может оказаться российский авиационный сектор, а также автомобильная промышленность. Однако многие крупные предприятия, основанные ещё в советское время, давно привыкли работать без импорта, подчёркивается в статье:

«Если и есть в мире экономика, способная справиться с трудностями в условиях изоляции и блокады, то это экономика России».

Ещё один важный фактор связан с российским экспортом энергоресурсов. Несмотря на многочисленные санкции, Россия по-прежнему поставляет иностранным покупателям нефть на сумму $10 млрд в месяц — что составляет около четверти от прежнего объёма экспорта. Кроме того, она продолжает получать доходы от продажи газа и нефтепродуктов, а это «подушка безопасности», ценный источник валюты, на которую можно закупать товары широкого потребления и необходимые детали в нейтральных и дружественных странах. И даже если ситуация не изменится, российская экономика вполне способна продержаться ещё какое-то время, заключает The Economist.