Почему монгольские кочевники переходят к оседлости

Эта бескормица случается периодически, а поголовье скота быстро восстанавливается. Кочевники привыкли к этому, как к фатальной неизбежности и в целом воспринимают проблему философски. Но, как видно, не в этот раз. Уж слишком велики были потери, на которые откликнулись все дружественные к Монголии страны. В том числе и Россия, и, конечно, Бурятия, направившая 8500 тонн зерна в аймаки, пострадавшие от дзуда.

Так что же предлагают монгольские парламентарии? Это поддержка семей скотоводов, выдача кредитов на строительство домов, строительство и ремонт переносных заборов, хранилищ для кормов, теплиц, на виды работ по добыче воды, приобретение оборудования для первичной обработки и охлаждения сырья, холодильное оборудование. В свою очередь, животноводы должны будут всерьез заняться заготовкой кормов, строительством  помещений для защиты животных зимой, бурением скважин и колодцев, обеспечением ветеринарного обслуживания и постоянного контроля за животными.  

Для бурятских животноводов в этих мерах ничего нового нет, поскольку для них это давно уже известная и  привычная практика хозяйствования. К такому – оседлому образу жизни буряты переходили постепенно, не сразу, оказавшись запертыми в пределах Российской империи.  Они были вынуждены отдавать свои лучшие пастбища под пашни переселенцам из западных губерний. Уменьшение площадей под выпас скота и чересполосица с русскими сёлами и с их близлежащими пашнями постепенно ограничивали кочевки. И, конечно,  вели к сокращению поголовья скота и переходу к земледелию, а в случае с ольхонскими, кударинскими и голоустьинскими бурятами и вовсе к рыболовству.

В нашем монгольском ареале переход к оседлости идёт с запада на восток и с севера на юг. Раньше всех перешли иркутские буряты, затем забайкальские, Тува также перешла к оседлости, в основном, в период СССР. Далее последовали монголы Внутренней Монголии, а теперь этот процесс усилился и в собственно Монголии. Впрочем, уже во времена Цэдэнбала начал внедряться оседлый и полуоседлый образ жизни, коллективизация, появились центральные усадьбы госхозов. Они стали административными, хозяйственными и культурными центрами в сельской местности. А поскольку в то время очень быстро росло городское население, то отход от кочевничества произошёл у более чем 40% населения.

Сегодня большинство монгольских хозяйств совершает перекочёвки 3–4 раза в год. Некоторые относятся к полукочевому образу жизни, то есть они переезжают только между зимником и летником. При этом, а это видно даже на беглый взгляд из окна автомобиля по дороге в Улан-Батор, зимние стоянки имеют стационарные деревянные постройки.

Ныне оседание  кочевников стимулируются программами интенсификации животноводства, при условиях кооперации хозяйств со специализированным разведением скота. Например, молочной направленности. К тому же, средства, выделяемые программами, имеют строго целевое назначение.

То есть, льготные кредиты на возведение хозяйственных построек, бурение скважин для водоснабжения и т.д., имеют место в Монголии не первый год. А это уже испытанная практика, например,  в Селенгинском аймаке. Там же внедряется и такая форма разведения скота, как пастбища летом и стойловое содержание зимой. Эти хозяйства имеют уже не чисто кочевой характер, а переходный к оседлому.

Переход к рынку потребовал от монгольских кочевников интенсификации и специализации производства. В современной экономике падёж шести миллионов скота это нонсенс! И, как видно, этот процесс необратим, но для нас, потомков центральноазиатских кочевников это далеко не праздный вопрос. Модернизация давно уже вытеснила кочевничество как феномен традиционной культуры на периферию. Таким анклавом до поры до времени и оставалась Монголия, стиснутая между двумя земледельческими державами – Россией и Китаем. И вот, перемены дошли и до неё…