Гимназистки румяные…

Гимназистки румяные,

От мороза чуть пьяные,

Грациозно сбивают

Рыхлый снег с каблучка.

Помню тройку удалую,

Вспышки дальних зарниц,

Твою позу усталую,

Трепет длинных ресниц...

Все прошло, все умчалося

В невозвратную даль,

Ничего не осталося,

Лишь тоска, да печаль...

Мария Оширова

Гимназистки изучали различные предметы, иностранные языки, занимались пением, рисованием, рукоделиями и гимнастикой. В гимназиях проводились вечера, балы, рождественские елки, художественные выставки, работали  кружки. Гимназисткам строго запрещалось посещение театров, кинематографа и у них существовали негласные традиции, как то,  иметь «альбом для стихов и картинок». Женские гимназии были ликвидированы в 1918-1919 гг., но их выпускницы еще многие десятилетия оказывали влияние на развитие как отечественной, так и монгольской  культуры.

Сохранился «...фотографический портрет гимназистки с радостными, поразительно живыми глазами», портрет Марии Ошировой. Нарядная, в круглой меховой шапочке, в коротком полупальто, на котором подол, манжеты, воротник-стойка и даже пуговицы оторочены мехом. Длинный пояс свободно и непринужденно обвивает тонкую талию, а её ручки обтянуты шерстяными перчатками. Видно, что она из числа хорошеньких, богатых и счастливых девочек, и, наверное, Мария прекрасно танцевала на балах и каталась на коньках по искрящемуся льду Ангары.

Эта беззаботная и светлая юность станет прологом к её непростой судьбе. С ней свяжут свою судьбу два выдающихся бурята – Даши Сампилон и Бямбын Ринчен и всю свою жизнь она проведёт в Монголии.

Бадмажап Сакияева и Цыбен Жамцарано

Похожая судьба ожидает и единственную гимназистку бурятку в Забайкалье Бадмажап Сакияеву, ставшую женой Цыбена Жамцарано. В его «Путевых дневниках 1903-1907 гг.», описывается их первая встреча: «Дочь Сакияева гимназистка Бадмажап, девушка 18 лет, интересовала меня больше всех, и, признаюсь, произвела довольно хорошее впечатление. Если у неё хромало серьёзное образование, серьезные взгляды, то это вина среды и гимназии. Моя задача по отношению к ней кроме, так сказать, этнографических наблюдений, ещё заключалась в том, чтоб дать толчок и направление в дальнейшем её движении, указать хорошие, серьезные книги для чтения. К сожалению, наше знакомство продолжалось недолго: два дня. А чтоб завлечь человека, заинтересовать и направить на более соответствующий его склонностям путь, маловато двух дней. К тому же моя знакомая оказалась весьма несклонной к активной серьезной работе, смахивала на салонную барышню. Рекомендовав некоторые книжки, расстались. Были кое-какие разговоры, не относящиеся к науке. Бадмажап в дороге повстречалась с калмыком зайсаном Норзуновым, понравились друг другу и решили жениться. Однако, Б. поставила условием, чтоб она могла кончить гимназию и поступить на курсы. Этот поступок очень хорошая рекомендация для первой гимназистки, и дай бог побольше таких барышень.

Не могу обойти один комичный случай. Я, избегая блох, спал в сарае, когда сыро – на дворе, и – перед сараем, когда небо чисто. В первую ночь приезда семьи Сакияевых ночь была сырая, облачная, но дождя не было. Однако, вечером я нашел свою постель разостланною в сарае. Я удивился, потому что раньше всегда сам устраивал себе постель (войлочек и подушка), удивился, тем более, что рядом с моей постелью была и вторая постель, слитая с моею. Я подумал,  что эта постель предназначена для сына Сакияева. Только что разделся я  и лег, как приводят ко мне гимназистку Бадмажап.  Привела-то старшая невестка Намсарая (не сестра гостьи, а другая) и, смеясь, заявила: «Спите, разостлали вам «обоим». Ушла. Мы опешили. Я вообще много видывал бурятских обычаев и нравов, но на этот раз не ожидал такого сюрприза. Набросив халат на плечо, забрав свою часть постели, я вышел на крыльцо сарая. Мы с Б. очень долго хохотали над  простотой нравов бурят.

На другой день, когда мы прогуливались вместе по двору, дети бегали за нами гурьбой и смеялись, чему-то радуясь. Весь улус, казалось, интересовался нами, открыто говорили, что встреча «студента» и гимназистки будет иметь исключительное значение. Хозяйка уже взялась быть добровольной свахой. Но ожидания хозяев и любопытных не оправдались по упомянутым выше обстоятельствам: Бадмажап уже дала слово Норзунову» (Жамцарано. с.175).

Это будет не последняя их встреча: «На р.Ана. У онинского бурятского учителя Цыдена Сакияева. Семья Сакияева интресна тем, что первые из бурят Забайкальской области дали дочерям гимназическое образование. В отношении женского образования забайкальские буряты позорно отстали от бурят Иркутской губернии. В то время, когда в иркутских гимназиях учится до 20 девочек, в Чите учится лишь одна Сакияева, а её сестра ушла из Верхнеудинской гимназии» (с.221).  

История умалчивает, выходила ли Бадмажап замуж за калмыка Норзунова, но известно, что, она всё же станет супругой Жамсарано. Это случится после того, как его первая жена Варвара Вампилова умрёт в Урге, куда она отправится бороться с эпидемией тифа, будучи медиком.

В 1920 году, как пишет Сергей Басаев, Бадмажап и Жамцарано будут отправлены на работу в Монголию от Монголо-тибетской секции Коминтерна и поженятся в 1926 году, когда ему будет 45 лет,  а ей 39. К тому времени Сакияева получила высшее образование во Франции (в университете Сорбонны и в Коллеж до Франс в Париже), и помогала Жамцарано с переводами французской литературы на монгольский язык, владела тибетским и маньчжурским языками.

В 1932 году, когда все пути для продолжения научной карьеры были закрыты (он работал к тому времени просто переводчиком при научно-исследовательском  институте), Жамцарано был фактически выслан из Монголии в СССР в «научную командировку» и позднее будет репрессирован. Бадмажап Сакияева с мужем не поехала и осталась в Монголии.

Первые учительницы

Ульяна Афанасьевна Трубачеева,  родом из Бохана, закончила Иркутскую женскую гимназию Хаминова. Во время учебы играла в первых бурятских любительских спектаклях. В 1914 г. вышла замуж за Н.Ф. Бутуханова (Эрдэни Батухан, первый нарком образования МНР) и уехала с ним в Джиду, работала учительницей нач. школы. В 1916 г. она с мужем в Урге. Там они работали учителями монгольской школы и где она осталась на всю жизнь. В Монголии Трубачеева Ульяна Афанасьевна стала Сэсэг Тугэд. Учитель и краевед Лодон Линховоин в своих воспоминаниях писал о том, как в Агу приехали молодые учителя Елена Трубачеева и Антонина Чайванова: «1917 оной намар Агын дунда һургуулида багшалхаяа Елена Николаевна Трубачеева гэжэ залуухан басаган Боохонһоо ошоод, нэгэ жэл байха зуураа һургуулиин шабинарта ёохор наада заажа үгэһэн байна. 1918 ондо мүн Антонина Павловна Чайванова гэжэ баһа залуу багша ерэжэ, хэдэн жэл хүдэлхэ зуураа залуушуулые ёохордожо һургаа һэн. Тэрээнһээ хойшо Ага нютагта хаанашье ябаа һаа, залуушуул ёохордожо наададаг болоо бэлэй».

Судьба атаманши

Самая невероятная судьба была у Татьяны Ханхасаевой, племянницы бурятского общественного и политического деятеля, предпринимателя Зандана Ханхасаева. Будучи студенткой института благородных девиц в Иркутске, она познакомилась русским военным курсантом Загорским. «Не сказать, что Татьяна была красавицей, но её открытый острый ум и решительность привлекали к ней внимание мужчин и на балу в институте благородных девиц она никогда не сидела в одиночестве» (Б.А.Хадеев, Деревянная лошадка. Модон унган. Иркутск.2021, с.28).

Их знакомство произошло на вечорке: «Он был одет в светлую парадную форму из добротной ткани, и в своём нарядном светлом кителе, вихрем кружась в танце с Татьяной, затмил всех остальных танцоров» (с.28). Затем они расстанутся, а встретятся вновь уже после Гражданской войны. Во главе повстанческого отряда Загорский будет воевать против Советов и найдёт её. Татьяна была замужем за коммунистом и жила обычной крестьянской жизнью. Во время налёта Загорский расстреляет её мужа, а старую любовь – Татьяну, заберёт с собой. После гибели атамана она возглавит отряд, но конец был неминуем и банда была разгромлена. Состоялся суд, от расстрела её спасла беременность, и Татьяна Ханхасаева была сослана в Казахстан. Отбыв наказание, она там осталась, вышла замуж за бурята и прожила до старости в окружении своей семьи…

На главном фото: Оширова Мария (Радна) Ивановна, дочь Ивана Анатольевича, тетя нашей мамы, молодая девушка во время учебы в Иркутской гимназии в  шапке, пальто, отороченном мехом, и шерстяных перчатках. (Антохонова И.В.).