666
Ирина Надирова родилась в 1984 году в городе Ленинске-Кузнецком Кеме-ровской области. Публиковалась в журналах «После 12», «Фантастическая среда», «Между»; в альманахах «Кольчугинская осень», «Образ». Победитель конкурса им. Н. И. Попова (2014) «Золотое перо», фестиваля поэзии им. Алексея Бельмасова (2015). Награждена губернатором А. Тулеевым медалью «За веру и добро». Участница литературного цеха «Образ».
*
Звякнула цепь.
Вылезла шельма-собака.
Мордой в колени —
Мол, ты моя хозяйка...
Я отвернулась
И мимо шагаю, к дому.
Господи, с этим вирусом впали в кому —
Истощена собака, и тело тает...
Видно, и ей любви моей не хватает!
Пиши мне просто так
Ещё ты не любил, еще не плодоносил,
А учишь по шагам, как подобает жить.
А я тебе скажу: скупая твоя осень.
Смотри — ноябрь мёртв, и я мертва, кажись...
Да, расцветали дни, но мы с тобой старели.
Таков закон полей, таков закон души.
Мы временем с тобой однажды заболели.
Пиши мне просто так, пожалуйста, пиши...
Ещё ты не любил и не горел как пламя —
В огонь бросай слова! Забудь, как надо жить.
Иди, дитя любви, и трогай мир руками...
Когда речь о любви, не следует спешить.
Ещё ты не любил, ещё не плодоносил...
Тайга
1
В небо клыки врезаются — небо плачет...
Всюду деревья как крепостные стены.
Зубы им время спиливает и стачивает:
Шаткость зубов — мудрость самой Вселенной.
Как же в тайге красиво сегодня утром!
Вот где ещё мир стар и ветхозаветен.
Не щебетанье птичье — я слышу уток...
Ветер, меня обнимает свободный ветер!
2
Острые ритмы линий
Преобладают над плоскостью.
Резко контрастны лилии —
Жёлтое над синей пропастью.
Пеной лабазник стелется.
Лёгок кипрей пушистый.
Это тайга? Не верится!
Вот она и душица...
Гнус-мошкара назойлива,
Оводы липнут к телу…
Острая самоирония
Превращается в веру.
О Кузбассе
Серые отвалы — чёрный уголь.
Лезь на котлован, смотри: луна!
И она сейчас идёт на убыль —
И Кузбасс идёт на убыль, на...
Кладбище растёт. Растут коттеджи.
Место ссылки — это где-то здесь.
Но шахтёр работает прилежно:
Жить тут можно — вопреки, вразрез.
*
Перрон второй и графика мрачна.
От фонаря стихи не фонареют.
Рассыпчатой крупой накрыв аллею,
С небес не скинут под ноги бычка.
А горло сдавит город, он удав.
А ты в Челябинск, поезд прибыл ночью.
Не важно что, куда, а важно, впрочем...
Под стук колес: куда? куда? куда?
В анфас красава светится луна...
Вагон четвертый. Вот мое жилье,
И место обживется, но на сутки.
А поезда такие же маршрутки,
Но тут еще есть койка и белье
(постельное).
И твой сосед храпит,
Но ничего интеллигент на вид.
А за окном березы и холмы,
Поля, поля, поля и небо — прочерк...
Так проверяет жизнь меня на прочность.
Не капайте о вечности краны.
Добро пожаловать! Граница Казахстан.
Туда-сюда снует погран-собака.
Мобильник отключив, о чем балакать?
В окно стучат — купи коньяк, братан.
Из поезда выходишь на перрон,
Тяжелый воздух с привкусом металла.
А ты идешь по городу устало,
Глотая пыль космических времен.
В музее здесь хранят метеорит.
И люди здесь, они метеориты,
Сдвигают тектонические плиты.
Космическое время — неолит.
Одуванчики
Желторотые цыплята —
Одуванчики России —
Вырастали без пригляда
Одинокими, простыми.
Говорят, что надо строго,
Все их надо бы с корнями…
Бесконечная дорога
Пролегла меж деревнями.
Подчиняясь ритму солнца,
Закрываются от влаги.
Перламутровая бронза —
Одуванчик на бумаге.
Разлетись от дуновенья!
Пух, лети
За горсткой горстка.
Одуванчик — вдохновенье.
Пыль космическая — звёзды…
Трудно полевым в России
Отличиться, стать заметным.
Одуванчики скосили.
Одуванчики — бессмертны.
Кельбаджар
Пусть обходит война стороною всех нас!
Детство кажется сном или бредом.
Я сегодня хочу рассказать про Кавказ —
Мир, который для многих неведом.
Мне пришлось воевать со своею душой,
Чтоб забылась беда в Кельбаджаре.
Мне семь лет, но себе я казалась большой.
Слезы капали и замерзали.
Нас как стадо в ночи загружали в «КАМАЗ»,
И такое забыть мне едва ли…
А сейчас там спокойно. Читают намаз.
Где с корнями дедов выдирали.
Зреют груши. И кто теперь вспомнит о нас?
Ведь деревню сравняли с землёю.
И душа навещает во сне мой Кавказ.
Но закрыла я рот свой рукою.
*
Ибо дано нам — много.
Спросят ли нас за то,
Что потеряли бога,
Выйдя за молоком?
Ну а когда вернулись,
Бога и след простыл…
С нами не разминулась
Бабка с ведром пустым...
