​Бурятию с Кубой не связывало ничего материального - только духовный мир в лице Команданте на трибуне

Умер Фидель Кастро. Человек-эпоха, человек-легенда, несгибаемый революционер, лидер кубинской революции. У него еще с десяток эпитетов и имен в прекрасной степени, и все это близко к истине. Для нас, жителей тогдашнего СССР, его имя было неразрывно связано с революци­онной романтикой, с чем-то далеким и прекрасным – островом Свободы. Еще в школе мы распевали песню «Куба – любовь моя» и смотрели кадры кинохроники с Команданте на трибуне.

Шло время, и романтика стала претворяться в жизнь. Кубинские боксеры заблистали на чемпионатах мира. Заговорили о самой передовой в западном полушарии медицине. До нас изредка доходили легендарные сига­ры. Читали еще, конечно же, «Старик и море» Хемингуэя.

Со своей стороны, Бурятия также не могла ничего особенного направить кубинцам. Например, байкаль­ский омуль, боргойская баранина, баргузинский соболь и улан-удэнская тушенка не были востребованы на Кубе. У них там есть своя рыба тунец, с которой так долго бо­ролся герой старины Хэма, но, в конце концов, вытащил только его скелет, все остальное съели акулы. Что каса­ется баранины и тушенки, то на экваторе можно и вовсе без мяса обойтись. По этой же причине не были нужны соболь и шерстяные ткани с фабрики ПОШ. Наши верто­леты тоже не поставлялись на остров в Карибском море. В Перу, Бразилию, Уругвай, Никарагуа и даже в США по­ставлялись, а на Кубу - нет! Как сказал экс-руководитель Улан-Удэнского авиазавода Юрий Кравцов: «Гордый народ! Предпочитает пешком ходить». И как мы знаем по многочисленным телерепортажам, кубинцы сохранили вынужденную верность большим американским авто­мобилям. Именно огромные «линкольны» и «кадилла­ки» 50-х годов доныне составляют основу автопарка этой страны.

В общем, оказалось, что Бурятию с Кубой, кроме ро­мантического образа острова Свободы и веры в светлое коммунистическое будущее, почти ничего не связывало. Ничего материального, только идеология и духовный мир, которые со стороны Кубы олицетворял Командан­те на трибуне.

Хотя вот с другими «нашими друзьями» мы были неплохо знакомы. В 70-х к нам в школу-интернат № 3, что за Домом торговли на ул. Геологической, приходили вьетнамцы. Тогда они учились в индустриально-педаго­гическом техникуме, а придя к нам, рассказывали про войну с американцами. С ними приходили и африканцы из Гвинеи-Бисау. Это были, наверное, первые черноко­жие люди в Улан-Удэ. Они тоже воевали против коло­низаторов-португальцев. Затем, значительно позднее, после того как СССР ввязался в афганский конфликт, по­явились и афганцы, но вот кубинцев никогда не было.

Конечно, в то время можно было выехать за грани­цу, особенно в страны социалистического лагеря в Вос­точной Европе. Из них наиболее престижной считалась Югославия, как полукапиталистическая страна.

В 80-х я съездил по путевке Заиграевского РК ВЛКСМ в Болгарию. Поездка была незабываемая, а в качестве сувениров привез литровую бутылку чачи от знакомого болгарина и легендарный ром «Гавана клаб». Чачу рас­пили сразу по приезду, а вот кубинский ром долго ждал своего особого, торжественного часа. И это был настоя­щий кубинский ром. Но вот съездить на Кубу было поч­ти невозможно, это право нужно было заслужить или обладать уникальным брендом, таким как, например, семейское многоголосие.

В самом начале 80-х остров Свободы должна была посетить де­легация республики в составе семейского хора и стро­ителей БАМа от Бюро международ­ного молодежного туризма Бурятского обкома ВЛКСМ, председателем которого был Матвей Бардымов. Поче­му именно они? Матвей Владимирович говорит: «В тог­дашнем мире все было идеологически мотивированно. Бурятию поехали показывать действительно лучший на тот момент народный коллектив и те, кто трудился в тайге, жил во времянках, прокладывая «железный путь» на Дальний Восток. Это были лучшие передовики про­изводства».

Решение о поездке было принято на бюро обкома ВЛКСМ, а утверждено ЦК ВЛКСМ. Все было очень серьез­но. Но, в итоге артисты, а это были в основном бабушки, не поехали. После беседы с ними двое ответственных то­варищей из обкома КПСС выяснили, что они очень пере­живают за свои огороды и коров в деревне: «Как же они без нас-то?». И как сообщил тогдашний руководитель хора Михаил Белокрыс, их посчитали «политически не­зрелыми», а, может, пожалели. А бамовцы поехали.

Что же увидели они на острове Свободы? Этого мы уже не узнаем. После окончания строительства и бы­строго забвения магистрали судьба разбросала их по всему свету. Но может быть, они все же встретились с Фиделем Кастро? И он остался в их памяти высоким, красивым, мужественным, а самое главное - искренним борцом за справедливость и счастье своего народа. Та­ким он, наверное, останется в глазах большинства знав­ших и не знавших его людей.

Что ж… Прощай, Команданте.