Мой друг Рустам

Поезд шёл на запад, когда около Байкальска в купе вошёл полицейский славянской наружности. Мельком глянув на меня, он попросил документы у моего соседа, а тот был  молодой таджик. Посмотрев его российский паспорт, служивый попросил южанина  пройти с собой для выяснения. Но таджик отказался и с ходу обвинил полицейского: «Ты нацист!» И стал угрожать, что вот, позвонит сейчас некоему другу генералу в Новосибирск. После небольшой перепалки полицейский ушёл и вернулся с коллегой, судя по ФИО на нагрудном бейдже и внешности, армянином по национальности. Уж его-то было трудно обвинить в «нацизме» по отношению к нерусским, и таджик вышел с ними из купе.

Вернувшись через некоторое время, он выказал пару негативных оценок в адрес Российской Федерации особенно контрастных с панегириками в адрес его исторической родины – Таджикистана. На резонный вопрос: «А почему же у себя там не живёшь?», он стал жаловаться, что у них все сферы бизнеса под контролем клана президента страны Эмомали Рахмонова и ловить там нечего. Здесь же он занимается бизнесом, не бедствует, на жизнь не жалуется, но, похоже чувства благодарности к принявшей его стране не испытывает. И не он один такой…

22 марта в Госдуме прошел круглый стол по этническим анклавам. Опросы, проведённые среди мигрантов, показали, что более 30% из них ставят свои религиозные нормы выше закона и общепринятых правил поведения в России. А 25% из них готовы пойти на несанкционированные акции в защиту своих обычаев. То есть тот факт, что многие иностранцы получают гражданство РФ, не делает их нашими полноценными согражданами.

При этом многие из нас, родом из СССР, воспитанные в духе пролетарского интернационализма и братской дружбы народов, продолжают воспринимать приезжих из Средней Азии и Закавказья как «своих», далеко не чужих нам людей. Я, например, ещё в 1979 году провёл бархатный сезон в Ташкенте, бывал во Фрунзе и Алма-Ате и это одни из лучших воспоминаний того времени.

Больше и лучше узнал их в армии в местности «Весёлые ключи» в Приморье. В батальоне был санинструктор узбек Абдурахман. Подойдёшь к нему: «Абдурахман, голова разболелась! Дай чего ни будь». Он лезет в карман, достаёт таблетку, отламывает от неё половинку  и суёт: «На!». «А от живота есть, Абдурахман?». Он тут же отдаёт другую половинку: «На!».

Был у меня друг таджик Рустам. Он не умел материться, особенно, когда посылал кого-то по известному адресу. Мы покатывались со смеху! Слава Богу, что он до конца службы так и не научился «выражаться». Дома это ему вряд ли пригодилось бы. Рустам был постарше нас и женат, в армию его «взяли» внезапно, когда он словно басмач спустился с гор в кишлак за солью.

Рустам не умел ходить в ногу и выбивался из строя. Правая рука шла у него синхронно с правой ногой, и соответственно левая рука с левой ногой. Зато умел угодить офицерам и благодаря этому выбился в сержанты и командиры отделения. Он отлично кашеварил, а его коньком был плов! Бывало, наложит полный солдатский котелок и несёт его, сияя довольной улыбкой. Мы же поджидаем его, аккуратно разделив булку чёрного хлеба на пятерых и вытащив ложки из голенищ сапог.

Рустам был справедлив и не выделял даже Федю Федунова, своего земляка – русского из Душанбе, шпарившего на таджикском языке. Федя мастерски выхватывал мясо из общего котелка. Зачерпнёт ложкой круговым движением по дну и обязательно выловит кусок из супа. Рустам удивлялся, а Федя хохотал: «Учитесь салаги!»

Когда приходили посылки из дома, Рустам угощал нас грецкими орехами, мы же, сбежав из части в лес, потчевали его жареным на костре салом. Никаких вопросов по поводу свинины не возникало, а на полковом свинарнике трудились узбеки. Письма домой он начинал словами «Мактуби саламати!» - «Большой привет», а молдаванин Ваня: «Ин салютэри дин Дальний Восток!». На дембель мы ушли советскими людьми, а через десяток лет держава развалилась. Мы возродили православие и буддизм, а они – ислам, не всегда традиционный.

Сегодня у меня есть один приятель узбек и он светский человек. Рассказывает, что всегда говорит своим землякам в России: «Если приехал сюда, то живи по здешним правилам. Зачем отпустил бороду? На родине же не носишь! Силой заставят сбрить! Вот и здесь не выделяйся».

P.S. Теракт 22 марта вызвал у общества запрос на жесткие меры, но всё ограничивается точечным усилением контроля над миграцией. Очевидно, время для проявления политической воли к принципиальным решениям ещё не пришло.