​«Поездка в Шэнэхэн. 1962 год»

Павел Васильевич Шахматов родился в 1939 году на правом берегу Аргуни. Его родные выехали в Китай в годы гражданской войны из Забайкалья. В 1962 году вместе с двумя сотнями семей из русского Трехречья (Барга) его семья эмигрировала в Австралию.

Накануне отъезда из Китая он, тогда двадцатидвухлетний молодой человек, побывал в Шэнэхэне.

«Был август 1962 года. Я и мой приятель Тимофей Дулинаев отправились к бурятам, что жили в долине реки Шэнэхэн-гол. Выехали рано из Чжаромтэ и часа через полтора мы уже спускались в долину речки Макэртуй. Слева от дороги на пригорке стоял крест, место гибели казаков из отряда Пешкова. Переехали небольшую речушку в брод, некоторое время дорога шла вдоль речки, но потом она делает поворот вправо и течет сквозь горы на соединение с Аргунью.

Чем дальше мы ехали по долине, она становилась все шире и шире. К обеду замаячили впереди дома и постройки, мы подъезжали к бурятскому поселку Шэнэхэн. Знакомых не было, постучались в один из деревянных домов, вышел среднего роста пожилой бурят. Мы, как могли стали объяснять на ломаном монгольском языке, кто мы и как мы оказались здесь. После первых же наших слов, он, перебивая на чистейшем русском языке, говорит, расскажите, откуда и чьи будете. Нас это сильно не удивило, очень многие монголы разговаривали на русском языке. Провел нас в дом, молодую женщину попросил приготовить чай. Дом деревянный, рубленный, просторный, что нас несколько удивило, стояла русская печь, значит, выпекается хлеб. В доме чисто, обстановка скромная, лишней мебели нет. Точно как его зовут не помню, но кажется Бадма. Оказался интересным собеседником даже для нас 22-х летних парней. Хочу добавить, он показывал нам свою переписку на русском языке с племянницей, жившей в СССР. Показал свой ответ на ее письмо. Написано грамотно и по старой орфографии, школу окончил до революции.

Вот, что он нам рассказал. После революции 1917 года, гражданской войны и коллективизации, было массовое бегство не только русских, но и бурят из Бурят-Монголии, главным образом из Борзи, Онона и др..

"Мы, - говорит он, - стали заселять эти земли, они в то время почти пустовали. Им рассказывали местные монголы, что в начале двадцатого века здесь жило большое племя (элетов), но оно вымерло, была эпидемия чумы. На новом месте мы быстро обжились, некоторые перешли границу со скотом, но многие перебежали спасая себя, да и у Семенова много служило бурят".

Должен добавить, что деревянных домов было немного, большинство еще вело кочевой образ жизни.

В 1959 году началась коллективизация, много нелестных слов высказал старый бурят по этому адресу. Тем не менее, для бурят, да и вообще всех монгольских племен, была некоторая снисходительность, на закол раз в месяц им давали барана, они могли иметь подсобное хозяйство.

"Когда Народная армия Китая стала одолевать войска Гоминьдана, мы, - говорит Бадма, - более двухсот семей покинули насиженные места и вместе со скотом, которого было более 100 000 голов и отары овец двинулись вслед за отступающими. Народная армия догнала и отобрала скот, мы вынуждены были вернуться".

Кстати, вместе с этими отступающими семьями бурят, была и семья генерала Уржина Гармаева. Его сестру убили красные солдаты Мао-Дзе-дуна, она не хотела отдавать свою лошадь.

У бурята к нам была неподдельная симпатия, ему очень понравился ходок, но у него (да не только) не было денег. Он предлагал серебро в слитках, а потом принес бутылку, где было три четверти рассыпного золота и говорит, что он может рассчитаться с нами золотом. Но так как через месяц нам нужно было уезжать в Австралию, не было время обратить золото в изделия.

Нас несколько удивила его такая доверчивость и мы ему сказали будь осторожен. "Я доверяю русским, - сказал он". Распрощались мы, как большие друзья».