​Как удержать язык?

Таким вопросом периодически задаются не только в Бурятии, в России, но и во всем мире. В среднем, по оценкам ученых, в год человечество теряет около 25 языков. Всего из 7 тысяч языков, на которых говорят в мире, может исчезнуть половина. Количество носителей каких-то языков на планете уже сейчас насчитывает дюжину-другую человек: например, на языке народа онгота с северо-запада Эфиопии говорит всего 20 человек. Ситуация с бурятским языком, возможно, не так катастрофична, как у народа онгота, но у каждого языка, как и у каждого народа своя, уникальная история. Как уникален каждый этнос - носитель единственного в мире языка. Учитывая, что название «буряты» - термин собирательный, возможно мы еще ужаснемся количеству утерянных уникальных говоров и диалектов, на которых говорило когда-то множество протомонгольских и монгольских племен.

Кто и что имеет в виду?    

Многочисленные баталии на тему сохранения и развития бурятского языка объединяет одно - мало кто в теме предмета обсуждения. В итоге «кто про что и у кого что больше болит». И поскольку в большей части обсуждений приходилось принимать участие лично, сложилось несколько пониманий.

Первое и главное из них - рассчитывать только на силу системы дошкольного и школьного образования в складывающейся ситуации не совсем дальновидно. Даже при самом оптимистичном настрое Министерства образования и науки РБ, которое устами и. о министра Валерия Позднякова на заседании комиссии по реализации новой госпрограммы развития бурятского языка сообщило:

«Нам необходимо уже в этом году начать создавать и внедрять учебники и учебные пособия нового поколения на бурятском языке. Начиная со следующего года, планируется начать профессиональную подготовку учителей начальных классов, воспитателей детских садов с правом преподавания бурятского языка, журналистов, лингвистов, литературоведов, переводчиков со знанием бурятского языка»

Что имеется ввиду под пособиями нового поколения еще предстоит узнать, но часть о подготовке «журналистов, лингвистов, литературоведов, переводчиков со знанием бурятского языка» звучит свежо. Не секрет, что за всю историю республики не подготовлено ни одного журналиста, пишущего на бурятском языке. Все они, максимум, учителя бурятского языка. Так же ни для кого не секрет, что счет таковых пошел на единицы. Не так давно пришлось услышать ужасающее признание: после тех, кому сейчас 40 лет, писать уже некому… Профессиональная же подготовка и журналистов и лингвистов, как и выпуск учебных пособий нового поколения имеет отложенный эффект, поскольку на все это требуется время. И на подготовку, и на ожидание результата.

Больше оптимизма вызывает заявление Главы республики:

«Изучение бурятского языка в образовательных учреждениях всего один час в неделю, как это организовано сейчас, не способствует его развитию. Минобразования и Комитет по образованию города прошу проработать вопрос и дать предложение о том, как перейти как минимум на 2 часа изучения бурятского языка в неделю, а также включить в образовательную программу предмет по изучению бурятского языка в 10-11 классах. Английский язык дети учат до окончания школы, а бурятский только до 9 класса, нужно менять подход, - добавил Алексей Цыденов.

Увеличение часов преподавания пусть и не будет иметь сиюминутного эффекта, но это мгновенно вернет в школы учителей, которые по причине невостребованности, работали где угодно и кем угодно, что выглядело странно на фоне всеобщего дефицита преподавателей бурятского языка. Но главным эффектом этого заявления стало само заявление. Алексей Цыденов, будучи первым лицом республики, заявил о необходимости решительных мер в вопросе сохранения бурятского языка.

Случаются ли чудеса?

Спорить о судьбе языка и прогнозировать длительность его жизни - дело бесполезное и бессмысленное. Это вечный спор оптимистов и пессимистов о стакане, который наполовину то ли полон, то ли пуст. Между тем наблюдения дают кардинально разную картину мира. Сельская среда с более или менее моноязыковой средой убеждает в нелепости разговоров о близкой смерти языка. Где-нибудь в Ушхайте Кижингинского района до сих пор говорят только на бурятском и испытывают дискомфорт от необходимости говорить на русском языке - словарный запас недостаточен. Но также жалуются - дети в садах и школах мгновенно переходят на русский язык. В Корсаково Кабанского района 100% говорят на своем диалекте, включая и двух зятьев: русского и татарина. И таких примеров много. Село говорит. Но и оно в растерянности от нашествия интернета, канала «Карусель» и гаджетов.  Но растерянность - дело поправимое.

Еще лет десять назад на одном из открытых заседаний ВАРК озвучивалось предложение- надо работать с сознанием и осознанностью родителей. Пропаганда и информационная кампания должны быть нацелены на воспитании ответственности пап-мам, дедушек и бабушек перед детьми и внуками. Примеров, когда у великолепно говорящих на родном родителей, дети не понимают языка- масса. На вопрос -как такое могло произойти- беспомощно разводят руками. По большому счету это и есть безответственность, помноженная на инфантильность. Большинству из нас язык достался по факту рождения. И поскольку особых усилий мало кто прилагал, ценности в том значении, которое имеет язык и народ, как носитель уникальности- к сожалению не имеет. Что имеем- не храним, потерявши-плачем…Сдается мне, что понимание ценности дается всем нам нелегко.

Но чудеса возможны. И они, на мой взгляд, таятся  в сфере эмоций.

Я это видела своими глазами и ощущала спинным мозгом

Мое понимание ценности родного языка связано с несколькими ситуациями. В году 2000 во время фестиваля «Белый месяц» судьба свела с тогда еще совсем молодой девочкой из Шэнэхэна Сэсэгмой Бабудоржин. Мне тогда казалось, я вполне себе неплохо говорю на бурятском языке. А позже она призналась, что с трудом меня понимает. Оказывается, моя речь перемежалась русскими словами, а строения предложения слагались по правилам русского языка. Тогда меня это открытие удивило. Позже пришло понимание, что «тумблер» в голове переключается и не обязательно речь свою переводить с русского на родной. Но для этого пришлось контролировать свой мозг и запоминать как можно больше слов для пополнения лексикона.

В 2008 году Сэсэгма Бабудоржин этническая бурятка из Китая приехала в Россию с первым сольным концертом. Своим чистейшим бурятским и проникновенными песнями, сохраненными в Шэнэхэне, она потрясла Улан-Удэ, Москву и Питер. Седовласые мужчины уходили с концерта не стесняясь своих слез, а напомаженная  интеллигенция в больших столицах стояла в очередях, чтобы еще чуточку побыть рядом.

Тот же уровень эмоций вызвала победа театра «Байкал» в телепроекте «Танцуют все!». Восемь тысяч жителей Улан-Удэ как один пришли на главную площадь Бурятии, чтобы поблагодарить своих артистов за предоставленную честь гордится своей культурой, а значит и языком. Буряты всего мира (и тут как раз буряты - это не про принадлежность к национальности) ликовали и подбрасывали в воздух чепчики. Тогда театр «Байкал» своим мастерством смог убедить: настоящая культура и искусство - не развлечение. Они могут и должны стать амбассадорами бурятского языка, а значит и культуры.  Без языка нет народа, а значит и его культуры.

 Ничто никогда не поздно        

Учитывая, что есть в мире примеры, когда язык спасали при наличии последнего носителя, у нас еще есть немного времени на размышления.  Поскольку хуже нет занятия исправлять навороченное без ключевой идеи и в спешке. Тут на память приходит история о последней активной носительнице бабинского саамского языка (был распространен в центральной части Кольского полуострова), которая умерла в 2003 году. Но в 2018 году этнографы обнаружили еще одного носителя «исчезнувшего» языка. Сейчас бабинские саамы, а их насчитывается 80 человек, возрождают свой язык. В селе Ёна Мурманской области действует "штаб-квартира", в которой потомки этого редкого этноса собираются вместе, проводят мероприятия по возрождению языка и культуры своего народа.

Бурят в разы больше, но по разным оценкам, число владеющих языком стремительно снижается по причине естественной убыли носителей. Параметров измерения уровня владения языком у нас до сих пор нет. Так на каком языке и какими методами убеждать детей и их родителей удержать в сердце, душе и на языке родной язык? А поскольку заставить никого невозможно, убеждать не хватает внятных аргументов, необходимо, на мой взгляд, чуть внимательнее рассмотреть то, что имеем.

Бомбой нового 2021 года стал мультпроект Эрдэни Жалцанова «Бадма&Чагдар». Весь монгольский мир с не иссякающим любопытством наблюдает за историями двух мальчишек. При этом звучание двух диалектов воспитывает толерантное, как бы сказали чиновники, отношение в целом к языку и, в частности, к носителям разных диалектов. Более того, сам Эрдэни Жалцанов признавался, что прошлогодняя изоляция высвободила время для обучения родному языку младшей дочки Янжимы. А сегодня весь монгольский сегмент интернета пестрит видеозаписями, как монгольские детишки на все лады подражают бурятским мультяшным героям. Нужны ли поиски другой идеи?

Еще один проект, который претендует стать невольным локомотивом по пути сохранения языка - фестиваль «Золотой голос Байкала». Первый случился еще в далеком 2008 году наделал немало шума. Многим заполнилось исполнение песен на бурятском языке индусом, греком, итальянцем. Но в те времена тренд на бурятский язык присутствовал лишь на бумаге.

Основная же ценность фестиваля -конкурсанты соревнуются не просто в вокале (таких фестивалей и конкурсов пруд пруди). Главным определяющим цензом станет исполнение песни на бурятском языке. Потому именно этот фестиваль сможет стать полезным в нашем общем деле. Любовь к песне может помочь сделать шаг к родному языку и неожиданно включить в повестку неоцененный пока ресурс. Результаты этого фестиваля вполне могут стать основой для исследования- как искусства влияют на интерес к языку, обучение языку. Потому что многим достаточно включиться в среду. Давно известно, что звуковые файлы, заложенные в детстве, живут в памяти десятилетиями и ждут своего часа.     

На той самой комиссии по языку «профильным министерствам и ведомствам, курирующим госпрограмму, поручено рассмотреть возможность проведения на постоянной основе повышение квалификации кадров в сфере бурятского языка». И поскольку бурятский язык- это не только и не столько гуманитарная сфера, будем рассчитывать на стратегическое видение «профильных министерств и ведомств, курирующих госпрограмму». Стратегия же заключается в том, что спасая и развивая язык, мы и создаем ту самую культурную уникальность, которая столь востребована в мире. И создается это все людьми, имеющими тесную и неразрывную связь со своим народом и своей культурой. Язык - пуповина, передающая культурный код своего этноса. Даши Намдаков, Дандар Бадлуев, Эрдэни Жалцанов - список можно продолжать. Самые талантливые и признанные – это все же люди, в совершенстве владеющие своим родным языком. И второй фактор - знание языков, особенно родного, делает людей самодостаточными и счастливыми. И это уж точно имеет прямое отношение к будущему Бурятии.