​​Сам себе – монетный двор. «Базаронки»

В передовом колхозе

За минувшие почти восемь десятков лет, которые прошагал в двадцатом веке Даль­невосточный край, в его жизни свершались большие и малые дела, случа­лись события радостные и печальные, важные и не очень… Но все, что было (порой трагическое, по­рой – комическое) – это наша история, наполнен­ная повседневностью бытия, впитавшая, как полноводная река, истоки бесчисленных родников и ручейков человеческой деятельности.

Пожалуй, моим сегод­няшним землякам не при­ходилось видеть «керенки», которые в свое время ходи­ли не поштучно, а целыми рулонами. Все же слышали о керенках многие. Известны забайкальцам и «буферки» - денежные знаки Дальне­восточной республики. Сто­имость их тоже была невы­сока, и нередко обращались они на рынке неразрезан­ными блоками.

Но вот некие «Базарон­ки» прославились у коллек­ционеров от Калининграда до Владивостока. Их спра­шивали в Волгограде и Новосибирске, в Ростове-на-Дону и в Хабаровске. А у этих «банкнот», между тем, - ни цвета, ни рисунка: только черная рамка, указание но­минала, поименование вла­дельца – хозяйства и самая простая газетная бумага.

Чем же стали знамениты столь экзотические «день­ги»? Скорее всего, временем своего изготовления.

Колхозные «деньги»

В начале 1961 года по Могойтую (районный центр Агинского Бурятского авто­номного округа) поползли слухи, что в районе появи­лись в обращении местные денежные билеты. Слухи не лишены были основания. В селах Догой и Ортуй коман­дированным, заезжим стро­ителям, служащим и самим колхозникам начали выда­вать квиточки с указанием различной их стоимости, на которые можно было купить продукты в магазине потребкооперации, пообедать в столовой, отовариться в артельном складе.

Еще в 70-е годы про­шлого столетия выпуск частных бон в России строго запретили. В годы граж­данской войны запрет этот аннулировался самой жиз­нью. Даже отдельные лица пускали в оборот талоны, чеки, карточки и прочие де­нежные суррогаты, которые так или иначе опирались на материальную основу, их владельцы были купцами, лавочниками, портными, бу­фетчиками, трактирщиками и тому подобное.

Эта тенденция (иметь собственные деньги) не ис­чезла и после окончания гражданской войны – под­питывалась, вероятно, идея­ми и практикой НЭПа.

Грозные постановления о запрете изготавливать и ис­пользовать в обращении ка­кие-либо местные денежные суррогаты принимались в 1930 и 1935 годах ЦИК и СНК СССР (некоторые ослушники угодили в те годы за колю­чую проволоку). И все же…

Не от хорошей жизни

Обратимся к любопытно­му документу – это приказ по Читинскому областному управлению культуры от 24 октября 1962 года. На­зывается он «О фактах вы­пуска Агинской окружной типографией денежных сур­рогатов-талонов и чеков для колхозов и совхозов».

Как говорится в приказе, типография за последние три года отпечатала для колхозов и Ононского со­вхоза Агинского Бурятско­го национального округа и Ононского района денежных суррогатов-талонов и чеков достоинством от 1 копейки до 10 рублей на сумму около 2 млн. рублей.

Это привело к тому, что колхозы и Ононский совхоз авансировали колхозников и рабочих совхозов при фи­нансовых затруднениях, об­ходили контроль Госбанка, создавали себе искусствен­ное благополучие, подрыва­ли устойчивость советского рубля, планомерную орга­низацию денежного обращения, хозяйственный рас­чет и создавали условия для хищения кооперативной и государственной собствен­ности.

Первая коммуна в с. Догой (автор незвестен)

Уже из констатирующей части приказа видно, что не от хорошей жизни встряли во все тяжкие руководители хозяйств: подтолкнуло их на эту аферу вечное отсутствие наличных денег в колхозных и совхозных кассах. При раз­бирательстве злого умысла не усмотрели, хищений тоже не обнаружили, поэтому ни­кто не угодил за решетку, хотя делом скрупулезно за­нималась прокуратура.

Изготовление и выпуск платежных суррогатов – за­менителей законных денеж­ных купюр – стал предметом обсуждения на заседании бюро Агинского окружкома партии. Директора типогра­фии Лыгдына Митупова «за грубейшие нарушения по­рядка приема и печатания заказов», за прием «без раз­решения окружкома партии» заказов на печать «полити­ческих лозунгов и плакатов», а также за то, что «на протя­жении длительного времени для выполнения отдельных видов работ в типографии использовались лица, осуж­денные за пьянство и хули­ганство на 1—15 суток», ос­вободили от обязанностей и привлекли «к строгой пар­тийной ответственности». Строгий выговор «зарабо­тал» и заместитель редакто­ра газеты «Агинская правда», бывший тогда секретарем первичной партийной ор­ганизации Дугар Найданов. Не увернулись от карающей десницы также руководители сельхозартели «Улан-Одон» и «Россия», совхоз «Онон­ский», колхоз «Гигант» (село Новая Заря) Ононского райо­на, пограничного с округом.

Не реализованную ти­пографией часть денеж­но-суррогатной продукции работники прокуратуры конфисковали и уничтожи­ли (лишь малая толика листов купюр просочилась к коллекционерам, да и те главным образом чистые – не загрифованные печатями или штампами хозяйств).

Давно улеглись страсти местной «банковской эмис­сии», нет в живых и неко­торых участников, а слухи о «базаронках» (по имени одного из руководителей хозяйств – председателя колхоза «Гигант» Балдана Базаровича Базарона) по-прежнему будоражат во­ображение собирателей отечественных бон – ведь подавляющее большинство российских коллекционеров и в глаза не видело скан­дальных денег маловедомой им далекой Аги.

Рецидив

Годы идут. И как поется в известной песенке: «Все повторяется, все повторяет­ся, только на круге другом». Сегодня при остром дефи­ците средств у государства опять возродилась забытая было практика использова­ния денежных суррогатов на местном уровне. Форма их различна: жетоны для метро и камер хранения, для теле­фонных и торговых автома­тов, талоны или чеки вну­треннего потребления на промышленных и сельскохо­зяйственных предприятиях.

Так, в Забайкалье и даже за его пределами в послед­нее время стали знаме­нитостью приаргунские «полухинки» (по имени ру­ководителя АО «Приаргун­ское» - посёлок Молодеж­ный Приаргунского района Читинской области – Нико­лая Семеновича Полухина), причем суррогатов трижды сменили свое внешнее и ка­чественное оформление.

Иной раз такие частные боны весьма привлекатель­ны. Взять, к примеру, товар­ные чеки Уссурийского локо­мотиворемонтного завода. Исполнены они, можно ска­зать, со всеми требованиями банкнотных стандартов: на бумаге с водяными знака­ми, указанием цифрового номинала, нумерацией. Есть на них даже портрет гене­рал-губернатора Восточ­ной Сибири Н.Н.Муравьева-Амурского и изображение паровоза с товарными вагонами, бегущего по мосту через реку Уссури на фоне громадных складских по­мещений и глади океанского залива. Надписи тоже весьма примечательны: «Российская Федерация», «Уссурийский локомотиворемонтный за­вод», а также то, что «Товар­ный чек обязателен к при­ему во всех торговых точках Уссурийского локомотиворе­монтного завода и за услуги, предоставляемые заводом». Изготовлены чеки на 1000, 5000 и 10000 единиц соот­ветственно зеленого, сире­невого и коричневого цвета. Напечатаны знаки акцио­нерным обществом «ЛИТ».

В заключение можно предположить, что это еще, похоже, не последняя про­дукция самодеятельных «монетных дворов».

Ю.К. НЕСТЕРЕНКО

Перепечатано из книги Ю.К.Нестеренко «С привку­сом партизанской вольни­цы», Чита, издательство«Поиск», 1999, с. 73-76.