Нелогичное святотатство

Прошёл месяц как в Селенгин­ском районе осквернили памятник украинскому гетману Демьяну Мно­гогрешному, установленный на трас­се неподалёку от Новоселенгинска. Тогда неизвестные вандалы чёрной краской замазали мемориальные доски памятника воеводе.

Хотя именно усилия Демьяна Мно­гогрешного помогли сохранить территории Забайкалья в нынеш­них границах. В 1688 году руководил успешной обороной Селенгинского острога от монгольских войск Тушэ­ту-хана, вассала цинского Китая. На ме­сте этой победы воеводы 20 октября 2016 года установлен мемориал.

Кому понадобилось осквернять па­мятник? Это нелогично как для русских, так и для бурят. Ведь в обороне Селен­гинска, наряду с русскими казаками, участвовали и буряты. Присоединение Забайкалья, где в то время кочевали в основном табангуты, хори, тунгусы, дауры и другие племена, было добро­вольным. В 1647 году русские казаки до­стигли ставки монгольского князя Туру­хай-табуна, кочевавшего с 20 тысячами своих подданных между Чикоем и Хил­ком. «В знак своей покорности русскому царю князь Турухай-табун предоставил казакам право сбора ясака с 2 тысяч своих улусных людей, которые внесли 50 соболей» (Материалы по истории русско-монгольских отношений, с. 315- 321). В Предбайкалье, напротив, конфе­дерация булагатов, эхиритов, хонгодо­ров и ряда других более мелких родов оказала долгое и ожесточенное сопро­тивление Российской империи.

В короткие сроки Забайкалье было усеяно сетью острогов. «Столь быстрое присоединение Забайкалья к России и принятие российского подданства бурятским и тунгусским населением свидетельствовало о том, что крупных столкновений, как в Приангарье, с ка­заками не происходило» (Залкинд, с. 53- 54). Мирный характер присоединения Забайкалья не мог не отразиться на вза­имоотношениях пришлого и коренного населения: «Смешанные браки между русскими и бурятами, а частично и эвен­ками со временем приобретали все бо­лее устойчивый характер» (Павлинская, с. 206). К концу XIX века метисы состав­ляли не менее трети населения Забайка­лья.

Более того, две русские царицы, ут­вердившие буддизм в России, - Екатери­на II и Елизавета Петровна вошли в бу­рятский буддийский пантеон в качестве богинь, Белых Тар. В 1764 году императри­ца лично подарила свой прижизненный бюст Анинскому дацану. Скульптура хра­нилась в главном храме. Также в алтаре Согчен дугана находились «петровские» знамёна, пожалованные императором Петром II в 1728 году. Сюда отправлялись портреты и знамена всех императоров, вплоть до Николая II. И скоро будет год, как Глава Бурятии Алексей Цыденов пе­редал восстановленный бюст Екатерины II настоятелю Анинского дацана.

Признание в качестве богинь было благодарностью за их покровительство буддизму и в целом защиту забайкаль­ских бурят от посягательств империи Цинь. По этой традиции статус божества имели и другие российские самодерж­цы, за которых возносили молитвы бу­рятские буддисты: «Молитва за здравие божества, вращающего своей мощью колесо, могущественного господина Императора Александра II под названи­ем «увеличивающая жизнь».

Или вот отрывок из молитвы в честь его преемника: «Милосердному, дер­жащему колесо силы, единственному другу веры и всего народа, Небом даро­ванному могущественнейшему благо­верному Великому Государю Императо­ру Александру III Будды даруйте многие лета и телесную крепость, как алмаз. Перерождению Вышнего, обладателю людей, Царю Православному, на славу и пользу Отечества Будды даруйте много­летнее беспрерывное Царствование в нашем обширнейшем Государстве!».

Сегодня в соответствии с традицией почитания глав российского государ­ства Глава Императорского Дома Рома­новых Ее Императорское Высочество Государыня Великая Княгиня Мария Владимировна, являясь преемницей Государей Российских, также является воплощением Богини Белая Тара для бу­рятских буддистов. Воплощением боже­ства являются и российские президенты - как действительные главы российского государства. По этой же религиозной логике русские казаки и, в том числе Де­мьян Многогрешный, были посланцами буддийских божеств. И кто же, в таком случае, решился на святотатство? С точ­ки зрения верующего буддиста?