Необязательная рекультивация

Вокруг Улан-Удэ есть несколько водных объектов искусственного происхождения - обычных карьеров, где добывали песок или гравий, да так и оставили.  Прошло время, эти дыры в земле заполнились грунтовыми водами и превратились в озёра. Как правило, небольшого размера, но в отличие от водоёмов естественного происхождения очень глубокие и опасные. По-хорошему предприятия должны были провести рекультивацию на объекте, когда отработка завершилась. Но где теперь эти добытчики, канувшие в Лету после развала СССР?

При этом один из них находится в черте города.  Это карьер на Бурводе. Он расположен у подножия хребта, гармонично вписался в окружающий ландшафт, и там даже ловят рыбу. Второй карьер, в районе Сужи, находится в обрамлении отвалов и ничем особо не примечателен. Разве что затопленными останками какой-то машины, с которой удобно нырять. Такие карьеры  под названием Генеральские озёра есть около Эрхирика в Заиграевском районе. Там в своё время добывали глину для производства кирпича на ЛТП в местности Грязнуха за Восточным. Это только несколько брошенных объектов открытой добычи полезных ископаемых рядом с Улан-Удэ. А сколько их по всей республике?

В Баунтовской тайге следы от открытой добычи золота можно увидеть повсеместно. В последние года к останкам золотых приисков легендарной Баргузинской (Баунтовской) тайги добавились следы от добычи нефрита. В Баунте исковерканная и брошенная земля оставляет удручающее впечатление.  И поневоле приходят мысли о том, что из этой земли веками вывозили богатства недр, но что досталось местным жителям? По крайней мере, в Багдарине и других посёлках района нет никаких следов в виде памятников архитектуры. Вся добытая здесь пушнина, золото, нефрит и прибыль от их продажи ушли в другие страны, дальние города и веси.

В середине 1970-х годов в районе Вахмистрово стояла живописная гора, возвышавшаяся над излучиной Селенги. По красоте она не уступала Омулёвке и была началом гряды утёсов и вершин, которые тянутся от города в сторону Тарбагатая. Чуть позднее эту гору стали разрабатывать с целью получения щебёнки. И как результат -   её полностью снесли!  На месте когда-то бывшем её подножием стоит съевший гору щебёночный завод.

 Как видно, развитие горнодобывающей промышленности в регионе приводит к катастрофическим последствиям - уничтожению на местах добычи облика земной поверхности. Наносится непоправимый ущерб растениям, почве, гидрологии, рельефу, образуются инопланетные ландшафты - то ли луна, то ли Марс. Какие-то карьеры, безжизненные отвалы пустых пород. Как например, около Гусиноозёрска, в Закаменске, Мухоршибири и т.д. Эти шрамы и морщины на лице земли образуются различными техногенными способами, но у них одно общее свойство. Их сложно восстановить, для самой природы на самозарастание понадобятся сотни лет. Нужна целенаправленная рекультивация. В сегодняшних условиях очень сложно вычислить реальный объём нарушенных и восстановленных земель. По крайней мере, Росприроднадзор по РБ, похоже, такой статистикой не располагает, как и бурятские экологи.

Очевидно, что причина такого положения вещей кроется в чрезмерной мягкости экологического законодательства в России. Известно, что в некоторых странах добытчиков наказывают крупными штрафами за отсутствие рекультивации. Штрафы могут в разы превышать стоимость восстановительных работ. Возможно ли нечто подобное у нас в Бурятии? Ведь стоит задача не только восстановить ландшафт, заполнив карьеры, отработанные участки пустой породой. Нет, процесс рекультивации подразумевает максимально возможное возвращение участка к доиндустриальному виду.

- Рекультивация - это ключевая проблема в горнодобывающей промышленности, - считает экономист, советник Главы Бурятии на общественных началах Алдар Бадмаев. - Когда добывающие компании берут лицензии на добычу, то обязуются провести восстановительные работы. Это и плодородный слой, и  зелёные насаждения.  Также лесодобывающие предприятия должны всё убрать за собой и произвести лесопосадочные работы. Технологии рекультивации во всём мире одинаковые, разнится только отношение к этому вопросу. Было бы желание - и опустевшие участки добычи зазеленеют, как это делают многие российские компании. Сегодня работы экологического направления становятся обязательными не только с точки зрения закона, но и частью маркетинговой политики. Для крупных добытчиков успешная рекультивация это положительный имидж, реклама и социальная ответственность. Это и вопрос патриотизма, чего требует  руководство страны в условиях СВО. Чтобы на месте разработок росли зеленые рощи, а не оставался «лунный ландшафт».