Из рода Пёстрого Быка

В Баргузин

О своей принадлежности к этому роду на правах зээ, то есть как сын женщины урождённой Хабрутан, я знал с детства. Первое зримое и яркое наполнение смыслом этого слова, произошло у меня во время первой в жизни поездки в Баргузин. Мы поехали всей семьёй летом 1972 года. Из нашего Кукунура в Алари до Улан-Удэ и далее до Улюна.

В городе мы остановились у тёти Анжиман, у которой на стене висела «Охота Дианы» Ганса Макарта. Она досталась ей в наследство от польской графини, невесть как оказавшейся в Улан-Удэ в военные годы. Это была черно-белая репродукция в тяжёлой резной раме с поразившими моё уже не совсем детское воображение прекрасными полуобнажёнными нимфами.

Летний ливень

Однажды, в городе прошёл яростный летний ливень, и папа на руках пронес маму через сплошной поток. Она, смеясь прильнула к нему. Эта сцена врезалась в мою память, как символ их любви и нежности друг к другу. Наверное, за эту лихость мама и полюбила отца.

Он работал парашютистом пожарным в Забайкальской авиаохране лесов и был единственным бурятом в отряде. Каждый прыжок был броском в неизвестность и однажды его сильным порывом ветра унесло на Байкал. Это было падение в бездну. Он упал в волны недалеко от берега, отцепился от строп и чудом выбрался на берег. На фотографиях  папа с коллегами перед вылетом, спускается на канате с вертолёта и у нас был кожаный летный шлём – шапка авиатора. Есть его снимки в образе модного парня, в полупальто «москвичка», по бокам прямые, над ними косые карманы с клапанами, широкие брюки и кепка. Это было ещё до прихода стиляг.  

Встреча в Горсаду

Мама училась в педучилище и была красавицей, спортсменкой и комсомолкой. На фотографиях она с удовольствием играет на мандолине в оркестре училища и стоит с двумя подружками бегуньями. Три баргузинские красавицы во время эстафеты на площади Советов!

Они познакомились в Горсаду, где впервые в истории бурятская молодёжь от Алари до Аги и от Курумкана до Оки вместе танцевала ехора и вальсы, твист и чарльстон. Знакомилась, дружила и влюблялась. Так случилось и с моими   родителями.

Поначалу они ютились у родственников. Тётя Нелли Мадасова, указывая на огромный домашний сундук, вспоминала: «На этом сундуке спали Виссарион со Светланой, и даже сама Лариса Сахьянова!»

Золотая невестка

Когда мама приехала в Кукунур, её встретили как «манэй алтан бэрээхэй» - «наша золотая невестка». Как она вспоминала: «Мы строили дом и, однажды, я пришла из школы с работы, а тётя Мотон конопатит стены». Тогда родственники, да и просто соседи, всё делали сообща, помогая друг другу во всех больших и малых делах. Осенью нужно было заквашивать капусту, а мама не владела этим делом. Поучаствовать пришла тётя Катя и мама говорит ей: «Ты начинай, а я пока тут управлюсь…»

К тому же, мама была учительницей, а учителя у бурят всегда были в большом почёте. Со временем она стала завучем школы и парторгом села. Папа же старался, чтобы она училась заочно и получила высшее образование. А поскольку она часто ездила на учёбу в город, то стала законодательницей мод. В шкафу лежала её кофточка пурпурного цвета и в детстве я зарывался в неё лицом, в сладкий и пряный аромат «Красной Москвы» - запах моей мамы. И одна из ссыльных украинок в нашей деревне называла её не «Светлана Цыреновна», а «Светлана Царевна».

Прожив 20 лет в Алари она стала плоть от плоти Махачкеевой и говорила сёстрам отца: «Вы то хари (ушедшие в чужой род) – Хинхаева, Инкеева, а вот я то Махачкеева!» А когда моего дядю Витю спрашивали, кто кому и кем приходится в роду, он отправлял к маме: «Светлана ахадэй (почётное звание старшей невестки) мэдэхэ (знает)». 

При этом она никогда не прерывала связи с Баргузином, и наши родственники оттуда периодически приезжали в Кукунур. После безвременной смерти отца мы переехали в Улан-Удэ, и мама взялась за поиски следов деда Самбирана. В архивах КГБ нашла записи о нём. Его трагическая судьба, голодное сиротское детство и юность, клеймо дочери «врага народа» навсегда остались в ней незаживающей раной…

Незабываемое лето

Та поездка в Баргузин стала моим первым эпическим путешествием. Тряский пазик на бесконечной грунтовке, паром на полноводной реке, заснеженные пики в облаках, всюду весело журчащие ручьи, канавы, речки и речушки с холодной, кристально чистой водой. Природа разительно отличалась от равнинной Алари, где вокруг сплошь поля и поля, пастбища, леса, перелески и на юге, за тайгой, «Саянские горы синеют вдали…». Вдали, а не сразу за огородом как в Улюкчикане.   

При первой встрече наша тётя Цыренжит сказала: «Наши заморские буряты приехали!» У одной из тетушек были ярко синие глаза. Потом мы с дедушкой Енхо ходили на рыбалку, на небольшое озерцо и с лодки выбрав сети принесли в Улюкчикан карасей. Дома их спустили в канаву, отведённую в огород, где, уткнув носы в загородку они шевелили хвостами и жабрами.

В Алари картошку сначала пропалывают, а затем окучивают каждый куст и это тяжёлая работа. А здесь Бальжинима с Сэсэгмой легко провели борозды между рядами, пустили по ним воду из канавы и всё на этом! А ещё мы ходили на плоту по пруду на водяной мельнице! Рыбачили на удочку на Баргузине, во время пикника со всеми родственниками, ватагой шли  из Улюна в Улюкчикан и обратно.

Родители поклонились предкам на родовом бууса – «Булагта», между Улюкчиканом и Яриктой, в том месте, где родилась моя мама: «Ухиндэйн баян буусада – Оодэнь сагаагаа барижа – Ургэхэеэ ерэнэб». К слову, мама тесно общалась и с родственниками со стороны своей матери – Забаанитан из рода сэгэнут.

«О, сколько нам открытий чудных», явилось в тот сказочный визит и в традиционном осеннем сочинении: «Как я провёл лето», эта поездка стала главной темой! Но самое главное, ровно через девять месяцев после приезда из Баргузина в Аларь, мама родила отхончика – нашу Туяну.

Дегустация арзы

Однажды, в конце 80-х я заехал в Улюкчикан. С дядей Базаром Линхоевым ездили по воду на речку. Ехали стоя на санях с лошадью. Потом я забрался на гору, сидя у костра смотрел на долину, грея руки у огня и дышал в унисон с дыханием замерзшей земли – земли моих предков.

В начале 90-х мама получила лес в Баргузинском лесничестве, как дочь репрессированного лесника и я поехал в Улюн на пилораму. С Баярай Бадмаевым гоняли по деревне на тракторе, а с   Лубаном Гомбоевым гнали тогоонай (молочную водку). Сидя как партизаны в  хотоне – стайке. Все вокруг тогда пили палёный «Ройял», а мы с Лубаном со вкусом дегустировали арзу - тогоонай двойной перегонки. Это было нечто!

В ноябре 2022 г. с Володей Хажеевым (его жена Туяна наша хабруутан) поехали на заимку в долине. Везде озера, лужи и протоки. Пять километров мы проехали за час преодолев штук пять мостов, по которым только на тракторе и можно проехать. Сама стоянка расположилась на возвышенности. Как же сложно хозяйствовать здесь, если с одной стороны нависают горы, а с другой течет непредсказуемый и неукротимый Баргузин. Река может морем разлиться по всей долине до подножия гор, а то ужмётся, обнажив чёрное от ила русло и оставив после себя топкое болото.

Как стал хозяйствовать на этой земле Путушка, отец Хабруу прибыв сюда из Верхоленья в конце XVIII-го века? Но, ведь в итоге Баргузин оказался благодатным краем для Хабруутан, если мы так размножились? 

Благословение Хабруу

Перед тем как переплыть Байкал с запада на восток, Путушка  обнаружил в своей лодке младенца с белокурой головкой и голубыми глазами. Как он там оказался? В честь легендарных предков эхиритов и булагатов ему дали имя Ха Буру – Пестрый бык. От него и пошел славный род Хабрутан…

В июле 2021 года мы с родственниками (с Леонидом Базаровичем и Галиной Дамбаевной) поклонились предкам в местности Эхын ялга, напротив ущелья, через которое по преданию прошли эхириты в долину. Подношением служили три жаренных карася. Призывания шамана Паши Степанова (хабруутнай зээ) на бурятском были близки и понятны, наполнены поэзией и глубоким смыслом.

А когда он завершил обряд, прямо над нами закружили три орла. Это был знак того, что нас услышали те, кто жил здесь до нас,  и чьими потомками мы были. Я тогда со всей непреложной ясностью осознал, что хабруутан это моя мама, самый дорогой мне человек, моя многочисленная родня и Улюкчикан, своим музыкальным звучанием перекликающийся с рокотом и журчанием горной реки…

P.S.  Юроол – благопожелания в стихотворной форме роду Хабруутан написанные моей мамой Светланой Цыреновной Махачкеевой  в 2001 году:

Хабруутанда

Хун узуур нэгэтэй

Хабайл, Харсага, Хабруутан

Хойто хадайн хормойгоор

Хододоо hалбаран hуудаг лэ

  ххх

Адуу малаа удхэжэ,

Аша зээнуудээ ургэжэ,

Айлдаашье, ашаандаашье эбтэйхэн

Ажаллана минии Хабруутан

ххх

Холо ойрын худануудаа

Хоймортоо дээшэнь  hуулгадаг.

Холшор зугаа зэдэлуулжэ,

Хониной тоолэйгоор угтадаг лэ.

ххх

Убэhээрээ элбэгхэн Дагалжамнай,

Уhаараа дуурэнхэн Бугтэрнай,

Ухибуудээрээ баянхан Хабруутамни,

Удэртоо юроолтэйхэн hуугыт даа.