Ошировы. Семейные хроники

В конце прошлого года в Улан-Удэ прошла презентация книги «Восточная звезда» монгольского автора Очир Гэрэл, рассказавшей о своей матери – Очирын Ина-Намсрайжав, урожденной Ошировой Инне Ивановне.

Она родилась и выросла в богатой бурятской семье из Алари и волею судьбы оказалась в Монголии, училась в школе в Москве, дружила со студентом-историком Львом Гумилёвым, была в эвакуации с Анастасией Цветаевой на Дальнем Востоке и вернувшись в Улан-Батор трудилась на благо своей страны. Но никогда не забывала о России и своей тоонто нютаг в родном Приангарье. В свою очередь в Улан-Удэ и  Алари неоднократно выходили публикации об этой незаурядной женщине и её семье.

Однако, в «Восточной звезде» есть ранее неизвестные и важные сведения из истории этнической Бурятии. Предлагаем вам вольный пересказ этой книги (с комментариями) о бурятах, чьи судьбы стали  свидетельством неразрывной связи историй России и Монголии, живым и романтическим воплощением великой идеи евразийства Льва Гумилёва.  

Коннозаводчик

«Мой дед Иван Анатольевич Оширов-Щегловский (Szeglowski) владел большим имением в 200 км западнее г. Иркутска, в деревне Тогот, Аларского аймака, ныне Аларского района Иркутской области, занимался сельским хозяйством, сеял пшеницу, рожь, ячмень, владел конным заводом, где разводил рысаков, и был известным предпринимателем в западной Бурятии», - так начинается повествование о героине и её большой семье.

Кстати, у тогдашних  зажиточных бурят было такое статусное увлечение - содержать один табун только для коллекции и селекции. Породистых коней обменивали, проигрывали, продавали, они были надёжными инвестициями. У земляков Ошировых, семьи Шулуновых из Алари было даже два мустанга, которых привезли с конной выставки в США. 

Фермер и предприниматель

Отец деда Анатоль Щегловский был поляком, сосланным в Сибирь за участие в восстании в 1863 – 1864 г., он остался в Сибири и женился на бурятке. Но он и его жена рано умерли, а их сына Ивана усыновили родственники со стороны матери. Иван вырос просвещённым человеком, хорошо владел монгольской грамотой, русским языком и сам учил своих детей, а дома имел богатую библиотеку. В том числе и многотомную энциклопедию Брокгауза и Ефрона. Он был дважды женат и имел 11 детей, получивших образование в гимназии в Иркутске, коммерческой школе в Черемхово и школе в Кутулике.

В его хозяйстве доили сорок коров, а во время сенокоса нанимали десятки работников, в том числе и русских поселенцев. От цесаревича Николая во время его проезда по Сибири он получил почётную грамоту «за внедрение инородцев к хлебопашеству» и перстень с бриллиантом. Он был первым в Прибайкалье, выписавшим из США трактор «Мак-Кормик».  Среди тогдашних иркутских бурят были представители крупных европейских фирм, производителей сельскохозяйственной техники. Так, «бурят Курумчинского ведомства Ханхасаев был представителем фирмы «Мак-Кормик», бурят Александров Хоготовского ведомства – представителем фирмы «Осборн» (Асалханов. с.29).

 В округе Иван Анатольевич пользовался большим уважением и за то, что заботился о своих земляках: помогал работникам встать на ноги, построить избу, обзавестись собственным хозяйством. Он боролся с пьянством, был прогрессивным человеком из рода хонгодоров и избирался «головой» в Тоготе. Вся семья и работники питались вместе за одним большим столом, еда была обильная. Деревенские лентяи говорили его работникам: «У-у, наел морду у Оширова!»

«Погром исправника»

Его жена Агафья Владимировна Оширова, урождённая Тархаева была из булагатского рода ноёд. Она видела падение тунгусского метеорита, как будто пролетела огненная комета и раздался гул. Во время Гражданской войны через их село отступали белогвардейские части генерала Каппеля, и офицеры остановились в их усадьбе. Это были красивые женщины и блестящие офицеры, которые целовали руки Агафье Владимировне. Ошировы дали им свежих лошадей и с ними ушёл в Китай её племянник. Больше о нём никто ничего не слышал.

Агафья Владимировна была шаманского рода и когда внучка прибегала с жалобой: «Мне плохо», она прижимала её к себе, боль и тошнота у ребёнка отступали. Потеряв любимую дочь Тоню, пережив раскулачивание, арест сыновей, убийство племянника, ссылку и потерю зрения она сохранила жизнелюбие и веру в добро.

«Она мне как-то сказала (Очир Гэрэл): «Когда я умру, ты не бойся. Люди рождаются, живут и умирают, и это естественный процесс. Поэтому не надо бояться. Я всегда буду с тобой». И действительно, бабушка – ангел-хранитель мой и моей семьи, я часто мысленно обращаюсь к ней, мы отмечаем её дни рождения и ходим на русское кладбище Улан-Батора в родительский день после пасхи» (с.19).

Внукам она рассказывала бурятские сказки и смешные истории,  например, «Погром исправника».

«В бурятский улус (деревню) был назначен молодой русский исправник, который привёз с собой велосипед с очень большим передним колесом. Поскольку буряты никогда не видели такого велосипеда, они поймали исправника, избили, а велосипед сломали, и для разбирательства инцидента прибыл чиновник из Санкт-Петербурга. Он спрашивал местных жителей, по какой причине они избили исправника, и получил ответ, что его приняли за черта. На это чиновник только и смог сказать: «Идиоты вы, идиоты!» У бурят же эта история получила название  «Погром исправника» (с.18-19).

О вере Ошировых

«Бабушка, как и многие западные буряты, была крещёной и поклонялась Николаю Угоднику. По её рассказам, когда она была совсем молоденькой девушкой, всех бурят насильно крестили. Русификация бурят началась в первой половине XIX в., поскольку уже отца бабушки звали Владимиром. У бурят, с одной стороны, сохранились шаманские верования, а с другой – ортодоксальная православная христианская вера» (с.15-16).

На самом деле русификация и христианизация бурят начались одновременно с присоединением Предбайкалья и Забайкалья к Российской империи. Это процессы носили волнообразный, объективный и не обязательно насильственный характер в рамках укрепления позиций российского государства на восточных рубежах. Что касается Алари, то здесь и вовсе имело место троеверие, поскольку хонгодоры вернувшиеся в Приангарье из Монголии незадолго до прихода русских, уже были знакомы с буддизмом. И не случайно, Аларский дацан является одним из старейших в этнической Бурятии и в этом году ему исполнится 209 лет.

У аларских бурят всегда была возможность выбора или же они одновременно ходили к ламе, попу и шаману. Весь XIX в., в Аларской думе шла ожесточённая борьба между тайшинскими родами Баторовых, Матхановых, Самсоновых и Бажея Косомова за пост тайши. Противников отлавливали, избивали и многие были вынуждены скрываться по окрестным лесам и заимкам. Апофеозом противоборства стала перестрелка между партией Баторова (человек 200) и самим Бажеем Косомовым, который отстреливался из револьвера и винтовки со второго этажа своего дома. В междоусобицу вмешался губернатор. Эти распри были густо замешаны на межрелигиозном противостоянии, когда лидеры группировок, а с ними и их приближённые крестились с целью заполучить поддержку губернатора и могущественной РПЦ.

Из дацана в церковь

Первый ширээтэ лама Аларского дацана назначенный Хамбо ламой был настолько большим поклонником женской красоты, что его спровадили в Забайкалье. Второй настоятель был прижимист и слишком много требовал за исполнение треб и молебнов. В ответ прихожане стали перетекать в церковь,  ширээтэ понял сигнал, но было поздно, с горя он запил. При этом и православные и буддисты не забывали культ предков, которым, по сути, и является шаманизм.  

Вопрос веры в Алари был сложный, неоднозначный, с открытой конкуренцией религиозных систем. Подобная ситуация наблюдается сегодня в современном Улан-Баторе, где соседствуют дацаны, церкви,  мечети, языческие и бахайские храмы.

«Примечательный факт, что дед на склоне лет принял буддизм» (с.26). Для Ивана Оширова шаг вполне закономерный, поскольку его фамилия происходит от имени «Очир», которое в Алари произносят как «Ошэр» и есть буддийское божество Очирвани…

Продолжение следует