Река моего детства

«В лучах солнца рассеивается утренний туман над Селенгой. В это время на улан-удэнской пристани Восточно-Сибирского пароходства на баржу грузят уголь. Это работает команда шкипера Михаила Никифоровича Павлова…» Это строки журналиста Бадмы Цыремпилова в газете «Буряад үнэн» за 1955 год. Очерк стал отправной точкой для нового обращения к его герою – шкиперу, всю свою жизнь бороздившему Селенгу, Чикой и Хилок. Михаила Павлова давно уже нет в живых, но продолжение истории его рейса длиною в жизнь рассказала дочь Аграфена Михайловна. 

Родом с Ангары 

Михаил родился в улусе Селенгут на Ангаре. Это современный Нукутский район Иркутской области. С детства любил смотреть на пароходы и мечтал стать моряком. В их состоятельной семье было 14 детей, старший брат учился в Иркутской гимназии. Во время Гражданской войны в 1918 году на село напал отряд ЧОН (часть особого назначения «красных»), и в перестрелке был убит Григорий, старший из братьев. Произошло это вечером, на ехоре. Вскоре братоубийственная война закончилась, но начались репрессии против проигравших. Семья была вынуждена уехать и сменить фамилию, а тема родного улуса на Ангаре и родственников стала запретной. Когда Аграфена спрашивала отца про это, он обрывал: «Зачем тебе это знать?!» 

Михаилу было 14 лет, когда он оказался в Улан-Удэ на строительстве ПВЗ. Наравне с взрослыми он рыл котлованы. Зимой, ночами жгли костры, чтобы отогреть грунт. Однажды он травмировал ногу, и хромота осталась у него на всю жизнь. Не было бы счастья, да несчастье помогло! Для стройки он уже не годился, и он подался в матросы. Так сбылась его детская мечта, а было ему всего 17 лет. 

Затопленные анархистами 

Тогда на едином Байкало-Ангаро-Селенгинском бассейне ещё восстанавливали урон, нанесённый флоту Гражданской войной. Часть судов была выведена из строя, некоторые затоплены. В августе 1918 года партизанский отряд Нестора Каландаришвили, отступая под натиском белой армии к русско-монгольской границе, захватил на Ангаре наиболее мощные суда  «Граф Муравьев-Амурский», «Малыгин», «Сибиряк», «Таразан», деревянную баржу «Тунгуска»  и использовал их для переброски своих отрядов через Байкал, в бассейн реки Селенги. Командовал угнанной флотилией капитан Ульянов. Суда переправились через Байкал, прошли вверх по Селенге и остановились вблизи с. Зарубино. Далее отряд анархистов отступил по Джидинскому тракту, одни пароходы были затоплены, а с других сняты и затоплены жизненно важные механизмы. 

Но постепенно судоходство на Байкале, его крупных притоках и на Ангаре наладилось и сыграло огромную роль в индустриализации Бурят-Монгольской АССР, в годы войны и послевоенном развитии экономики. Вплоть до развала СССР. 

Девушка из Нур-Тухума 

Михаил работал матросом, рулевым, шкипером и помощником капитана и механика на катерах, баржах и пароходах. Он нашёл свое место в жизни, сначала в профессиональной, а затем и в личной. Тогдашний УланУдэ стал местом встреч и знакомств молодёжи со всей этнической Бурятии. В том числе и Михаила с Бутыдмой из Нур-Тухума Селенгинского аймака. Девушка была дочерью председателя колхоза и приехала в город с двумя подругами. Одна выдержала только месяц: «Чай здесь какой-то не такой!» Недолго продержалась и вторая подруга. Бутыдма же работала парикмахером и мыкалась по квартирам, пока не познакомилась с молодым матросом. У Павлова же уже был опыт обращения с женщинами. К этому времени он успел жениться и развестись. Бутыдма Дашиевна потом рассказывала дочери, что отец красиво ухаживал. Водил в кино, делал подарки, угощал разными вкусностями, а это было так кстати в то трудное время! Защищал, когда приставали парни. 

Когда они поженились в 1941 году, грянула война. Михаил остался в тылу, из-за хромоты у него был «белый билет», а его труд очень востребован… 

Семейный экипаж 

Бутыдма Дашиевна тоже устроилась в пароходстве, и они составили семейный экипаж. В основном ходили на нефтеналивных баржах и сухогрузах. Перевозили нефтепродукты, уголь, зерно, технику, стройматериалы и продовольствие. Муж – шкипер, жена – матрос рулевой и повар кок. Таких пар было несколько. «Это были папины земляки-буряты: семьи Ажановых и Бурлаковых, - вспоминает Аграфена Михайловна. – Еще один земляк отца по фамилии Можаров был помощником капитана, затем капитаном парохода, потом он перевёлся в Иркутск. А еще были семейные пары Хайнацких, Кравчуков и Клочихиных. До 1962 года в экипаже был еще один матрос. А затем родители работали вдвоем до 1977 года, до выхода на пенсию. Ходили в рейсы с детьми. 

Нас в семье было трое детей, мальчик и две девочки. Мы выросли на реке. А во время учебы оставались с бабушкой, мамой отца Аграфеной Кирилловной. Навигация начиналась 30 апреля, а первого мая, несмотря на праздник, мы выходили в рейс. Он длился обычно от пяти до десяти дней. Увозили, например, уголь, за ночь его разгружали, погружали зерно и двигались в обратный путь. Баржи были грузоподъёмностью на 100 (сотки) тонн и 200 (двухсотки). 

На барже 

Нам детям было скучно на барже, кроме нас и родителей никого не было. Днём шли, вечером пришвартовывались на берегу и ночевали. Тогда мы могли погулять. Я брала книги, читала и вышивала. На реке случалось всякое. Однажды баржу сильно качнуло, и мама упала на палубу. У неё был ушиб позвоночника, она попала в больницу и долго ходила на костылях. 

А однажды, на Чикое есть перекат Улово, там есть большая воронка и очень быстрое течение. Катера не могли вытянуть сдвоенные баржи, две по две. На одной были мы, на другой - Ажановы. Тогда мужчины высадили женщин и детей на берег, и с огромным трудом вытащили-таки баржи через перекат. Капитан катера дядя Ваня Смирнов рассказывал потом с улыбкой, что никогда раньше не слышал от моего отца такого отборного мата: «Вот пример коммуниста!» А дядя Боря Ажанов утонул в 1971 году и тётя Шура, вдова, заступила на его место, стала шкипером. 

Золотые времена 

Помню, несколько пароходов, работавших на угле. Пароход «Улан-Удэ» был занят на портовых и землеустроительных работах, расчистке и углублении русла. «Леваневский» тянул баржи, а «Байкал» был пассажирским пароходом. Ходил до Новоселенгинска и Харлуна. Потом пришли теплоходы: «Сергей Тюленин», «Константин Заслонов», «Любовь Шевцова», «Юрий Смирнов», «Дружба», «Мир», «Александр Матросов», «Москва -67» и др. Были катера с двигателями от танка Т-34, их ремонтировал дядя Толя Мордовской. На войне он был танкистом и хорошо знал эти моторы. 

Жизнь тогда на реке, в порту и на берегу кипела. У нас были свой клуб речников, столовая, библиотека, детский сад, магазин промтоваров и продовольственный магазин. Своя поликлиника водников! Они обслуживали плавсостав – матросов, штурманов, механиков, капитанов, работников порта: грузчиков, диспетчеров, крановщиков, докеров, инженеров, ремонтников и др. В речном порту работали доки, краны и причалы. Зимой моя мама работала в больнице, и я могла сравнить их новогодние подарки и речников. Пароходство дарило своим детям просто шикарные по тем временам подарки! Я их получала даже в 10-м классе, как ребенок! 

Отец работал в пароходстве с 1934-го по 1977 год, вместе с ним на пенсию ушла и мама. Мои родители жили долго и счастливо. Папа ушёл из жизни в 88 лет, мама в 94 года. А Селенга - это река моего детства! Его живописные плёсы, перекаты, острова и берега всегда в моём сердце!»