О сватовстве у иркутских бурят

Наиболее архаичные традиции сватовства сохранились у кудинских и верхнеленских бурят (булагаты, эхириты, хори, сэгэнуты) - это жители современных Эхирита, Баяндая, Качуга, Ольхона и в разной степени у выходцев оттуда в Баргузине (ураг орохо) и Кударе. В начале XX века их описал учёный-этнограф Матвей Хангалов и ещё тогда он отмечал, что: «В свадебных обрядах верхне-кудинских бурят сохранилось много старинного, в глаза резко бросаются остатки от прежней зэгэтэ-аба (коллективной охоты) и общинного скотоводства, то есть родового управления». У них дольше всего сохранялись традиции выплаты калыма, многожёнства и умыкания невест. 

Дело всего рода

Итак, как проходят свадьбы у современных эхиритцев и баяндаевцев? На сватовство (худа оролсохо) едет нечётное количество сватов. Худанууд - это только самые уважаемые мужчины, с хорошей «кредитной историей» (семейные, незапятнанные, с положением и внешним видом). По словам Юрия Малгатаева из Хогот: «Они должны хорошо знать свою родословную до 9-го колена. Сваты должны рассказать про свой род и выяснить родословную невесты, кто они, откуда, какая у них история и наследственность. Это очень важно, чтобы не было кровосмешения».

В старину старались получить не только плодовитую жену в дом, чтобы родила побольше детей, и работящую хозяйку. Тогда брак был союзом двух родов, и в прежние воинственные времена имел иногда жизненно важное значение. Сваты говорили: «Мы выбрали тебя не потому, что ты богат, и не потому, что ты сам хороший человек, а потому, что твой род хороший и честный» и в подтверждение приводили пословицу: «Для ковки лучшее железо выбирай, для родства хорошую породу ищи!»

Итак, сваты (худанууд) стараются разузнать историю рода невесты (түүхэ или урдабаа). Может оказаться, что невеста без рода и племени и зачем им такая в этом случае?

Но бывает и сватам дают от ворот поворот. Не понравились и всё тут! В таком случае, если жених упорствует, отправляет других, более искусных и привлекательных сватов. Знаю одну такую пару под Усть-Ордой, которая образовалась только после третьего сватовства. Сговорившись, стороны устанавливают срок свадьбы (болзор абаха, болзор хэлсээд, үдэр гаргаха). 

Зачем приехали? Что вам надо?

«Сваты должны быть в составе 3,5,7 до 9 человек, женщины сватами не должны быть. Дорогу открывают мужчины (отец, дядя, жених) и ещё один или двое мужчин. Женщины вперёд бегать не должны, это означает переходить дорогу молодой семье, плохая примета, т.е. закрывает жизненную дорогу. Когда свататься едут, берут с собой водку (худайн архи) и ещё кушак из материи (хадак) и трубку (андалдаан). С обеих сторон друг другу дарят и обмениваются. Это означает, что всё согласовано и разрешено. Договариваются о том, как провести свадьбу, кто, как должен всё делать и принимать» (Оксана Афиногенова. Родословные легенды и предания моего рода. Иркутск. 2018. с.192-193).

Ещё одна характерная черта у верхнеленских и кудинских бурят. «Приезжих сватов встречают крайне недружелюбно, спрашивая их, для чего приехали, - невинных обижать, или свою вину на других перенести, или обвиняя их в других каких-либо кознях. Сваты им отвечают, что приехали они по той красивой дорожке, по которой жеребёнок бежал, с озера хухей напившись приехали; с острова хуин имея местопребывание приехали» (Петри Б.Э. Вселенная сибирского шамана: история, легенды, обряды. Иркутск. 2014, с.229).

И далее, по словам Владимира Дашанова из Харанут: «Холоё эрээ болгохо, нэгэеэ хоёр болгохо, хоёроо гурба-дүрбэн болгохо, хаанатибди!», «Гүү, үнеэ һааха, зөөхэй шанаха, тогооной нэрэхэ бэрээ бэдэрнэбди!»

Хоёр худын архи

Во время сватовства мужчины с обеих сторон совершают во дворе хоёр худын архи - обряд поклонения духам предков (үбгэдүүдтэ) и божествам, с тем, чтобы испросить у них покровительства новой семье. Жених с невестой сидят рядом и держатся за руки. Горит костёр, а в качестве подношений используют тогооной архи (молочное вино), мясо и саламат.

Над молодыми сияет Вечное Синее Небо. Запахи трав, от огня подымается дым и воскурения ая ганги, дует лёгкий ветерок. Это самый волнительный и трогательный момент, когда сама Земля и Небо, предки и родные соединяют навсегда юношу и девушку, а их души и сердца сливаются воедино. По своей красоте ритуал сравним, наверное, с венчанием в соборе у христиан.

В финале сваты обмениваются кушаками, кисетами, раскуривают трубки и, пыхнув несколько раз, передают друг другу (в некоторых местах в старину обменивались ножами). Это означает нерушимость условий и подчёркивает исключительный характер происходящего для обоих породнившихся родов.

«Бедруу уулгаха»

Обряды других западных бурят больше подверглись влиянию современной культуры, особенно там, где были более тесные контакты с пришлым населением (в западных и центральных районах Иркутской области). Так, в Бохане, Осе, Алари и Нукутах в сватовстве могут участвовать и женщины. Но они обязательно должны быть в паре с мужем. По этому поводу в Эхирите и Баяндае говорят: «А-а, это Аларь и Бохан со своими женщинами ходят!». Хотя эта практика - веление времени, как факт феминизации и признания высокой роли «прекрасного пола» в жизни общества. И здесь, если мужчины обмениваются кушаком и трубкой, то женщины – главные сватьи, обмениваются платками.

Кстати, иногда, на собственно свадьбах, при всём народе, а не в процессе сватовства, обмен кушаками и платками проходит в форме состязания. Кто быстрее повяжет кушак и накинет платок. Это весело и зрелищно, особенно у женщин, которые снимают их с головы и накидывают легко и элегантно. Но у мужчин, как считает мэр Осинского района Виктор Мантыков, лучше обойтись без этого, чтобы всё выглядело солидно и степенно. Да и кушак должен быть повязан правильно, а не так-сяк. Количество сватов должно быть также нечётным, поскольку домой уже уходили с невестой, и тогда количество становилось чётным (состав делегации полным).

В Бохане и Осе существовала ещё традиция «бедруу уулгаха». Ведро по-бурятски - это хуулга, но в этом случае говорят именно бедруу, по-русски на бурятский лад. То есть угостить ведром вина – уулгаха. Как говорит Виктор Михайлович: «Так было в тяжёлые военные и послевоенные годы. Как бы сторона жениха выкупала невесту за ведро тарасуна у её родителей. Этим всё дело и ограничивалось. Саму свадьбу не делали».

В Бохане, Осе, Алари и Нукутах обходятся и без «хоёр худын арси» во время сватовства, но делают общий обряд – дугаабари (перед самой свадьбой).

Красивая пара

- Когда сваты заходят, хозяева сидят за накрытым столом с ехэ хабаа (первая, открывающая застолье бутылка, с неё все должны пригубить), - рассказал Мантыков. - Они как будто не знают о приходе сватов. Те также изображают случайность прихода: «Идём издалека, истоптали много обуви» – «А что вы ищете?» – «Да, тёлку (гунжан) ищем». Дойдя до провозглашения о цели приезда, с шутками и прибаутками выводят вперёд жениха: «Вот он наш пригожий и хороший! А где же ваша дочка красавица?» Девушка выступает вперёд, и жених берёт её за руки. Все восклицают: «О! Да, они уже знают друг друга?! Какая красивая пара!»

Парня и девушку усаживают рядышком, и женихова сторона обновляет стол, ставит своё вино и угощения. Далее следует церемония обмена кушаками, кисетами и трубками у мужчин, а у женщин платками. После этого приходит время обмена подарками, песен и юрөөлов – благопожеланий. Как говорил невесте в таких случаях незабвенный Геннадий Манжуев: «Һүни соо даруулаад, үдэр соо заруулаад ябаарайш!» - В чём женское счастье? Чтобы ночью муж покоя не давал, а днём дети!